Джуд Деверо - Незнакомец под луной Страница 11

– Похоже, мать хочет выйти замуж, хотя все еще не развелась с моим отцом.

– И в чем проблема? Пусть разведется.

– Да. Но если подаст в суд, отец узнает, где она, и сделает все возможное, чтобы сделать ее жизнь весьма неприятной.

– Есть же законы…

– Знаю. Меня не развод беспокоит, а то, что начнется потом.

– Не понимаю, – недоумевала Ким. Оркестр играл последний сет, и она слышала смех и крики. Интересно, научился ли Трэвис танцевать?

– Тебе можно довериться? – вырвалось у него. – То есть довериться по-настоящему? Я не привык исповедоваться.

Каждое слово, казалось, вырывалось из сердца. Это Ким, взрослое воплощение маленькой девочки, изменившей его жизнь.

– Да, – сказала она, ничуть не солгав.

– Мой отец…

– Жесток, – договорила за него Ким и плотно сжала губы.

– Да, ко всем, кто слабее, а у матери очень мягкий характер.

– Джесса ее обожает.

– Мама упоминала о ней. Та молодая женщина, которая жила в соседней квартире.

– И она сегодня вышла замуж. Полагаю, ты знаешь, что Джесса и твоя мать – большие друзья. Они работали вместе, шили вместе. Временами я ужасно ревновала.

Трэвис, потрясенный, уставился на Ким. Он звонил матери раз в неделю, даже когда был за границей, но никогда ничего подобного не слышал. Видел статью, в которой говорилось, что она шила одежду для какой-то женщины, но думал, что мать закрывалась в своей комнате и работала, стараясь не выходить на люди.

– Джесса – дочь Джо Лейтона, – пояснила Ким, видя, что Трэвис продолжает молчать.

– Джо Лейтона?

– Полагаю, это тот, за кого она хочет выйти замуж. Сегодня эти двое танцевали так, словно были готовы сорвать друг с друга одежду. Джесса считает Люси очень гибкой, но я не думала, что она может так откидываться на руку партнера. Надеюсь, что когда буду в ее возрасте…

Она снова осеклась под взглядом Трэвиса.

– О, верно, она твоя мать, но я совершенно уверена, что мужчина, за которого она хочет выйти замуж, – Джо Лейтон.

– Какой он? Чем занимается?

– Владелец метизного магазина в Нью-Джерси, принадлежавшего многим поколениям Лейтонов, но он собирается отдать магазин сыну и открыть новый, в Эдилине.

– Может ли маленькая кучка жителей этого города позволить себе иметь метизный магазин?

– Поблизости есть большие города, – сухо напомнила Ким.

– Я не хотел оскорбить Эдилин, просто думал о деньгах. Мать получит при разводе свою долю.

– Я знаю Джессу много лет, – ответила Ким еще суше, – и смею заверить, ее отец не гонится за деньгами твоей матери.

Ей крайне не понравились намеки Трэвиса, поэтому она встала.

– Мне пора возвращаться.

Трэвис ничего не ответил. Он так и думал, что все испортит! Но то же самое происходило всегда, когда он имел дело с порядочными девушками. Не звонил, когда следовало. Забывал дни рождения. Не посылал подарка, который девушка ожидала. Все делал наперекосяк, вот поэтому и старался встречаться с женщинами вроде Лесли. Подари ей блестяшку, и она счастлива.

Ким дошла до конца тропинки, когда на нее нахлынуло сильное ощущение дежавю. Ей снова восемь лет, она опять дала волю вспыльчивости и бросила в мальчишку комком грязи. А потому сбежала и спряталась, ожидая, что за ней погонятся. Но этот мальчишка не погнался. Ей пришлось идти за ним. В последующие недели она обнаружила, что мальчик не умеет вести себя, как его сверстники. Не может «печь блинчики», не может кататься на велосипеде. Он много знал для своего возраста, но все науки не помогли ему сделать свисток из травяного стебелька. Трэвис понятия не имел о многих важнейших вещах.

Она повернула назад. Трэвис, как тогда, неподвижно сидел на скамье. О чем он сейчас думает? Трудно сказать. Но очевидно, что он и сейчас так же малообщителен, как в детстве.

Она медленно побрела к скамейке, села и уставилась перед собой.

– Прости, иногда я подвержена приступам вспыльчивости.

– Значит, совсем не изменилась.

– А поскольку ты продолжаешь сидеть на месте, значит, тоже не изменился.

– Может, мы сумели сохранить в себе детство.

– В нашем случае это так и есть, – согласилась Ким с глубоким вздохом.

– Джо Лейтону не нужны деньги твоей матери. Насколько мне известно, никто не знает, что она может их получить. Не хочу раскрывать чужие секреты, но Джесса говорила, что ее па почти ничего не знает о Люси, есть ли у нее дети или нет, вообще ничего. Каждый раз, когда он спрашивает ее о личной жизни, Люси начинает его целовать, и… полагаю, остальное ты слышать не хочешь.

– Я бы предпочел менее яркое описание.

Она улыбнулась его выговору. В каждом звуке так и слышалось полученное образование.

– Понимаю. Но думаю, тебе станет легче оттого, что их свела любовь, а не деньги.

Не дождавшись ответа, она положила ладонь на его руку, и Трэвис накрыл ее своей. Она почти забыла, как он чуток и нежен. В детстве она была потрясена тем, что он тратит время исключительно на занятия. А у нее словно был список того, что обязан знать каждый ребенок в мире. И Ким стремилась всему его обучить.

Но сейчас он был бы рад и ее кое-чему научить. Она была такой красивой в этом платье и в лунном свете, что ему было трудно держать себя в узде. Но Ким смотрела на него, как на бродячего пса, которого необходимо спасти. Он честно пытался погасить желание во взгляде. А она хотела утешить его.

Трэвис понимал, что должен отпустить ее руку, но ее длинные пальцы были…

– Это шрам?

Она отстранилась.

– Да, так неудачно. И мешает торговле.

– Торговле?

Благодаря Интернету он знал о ее ювелирном магазинчике. Следил за ее жизнью все эти годы, пока она заканчивала колледж, а потом вернулась в Эдилин, где открыла собственное дело. Ким, разумеется, было об этом не известно. Но Трэвис посещал все ее арт-шоу, пока она училась в школе. Как-то она едва не столкнулась с ним нос к носу. Тогда Ким пришла с двумя другими девушками: высокой стройной брюнеткой и маленькой блондиночкой с фигурой, которую пожирали глазами все мужчины в зале.

Но Трэвис смотрел только на Ким. Она и сейчас была так же красива, как в детстве. Трэвис никогда в жизни не был так счастлив, во всяком случае, с тех пор, как много лет назад покинул Эдилин и Ким.

– Я делаю украшения, – пояснила она.

Он повернулся и уставился на нее.

– Ювелирные инструменты.

– Ты запомнил? – улыбнулась она.

– Ты заставила меня открыть набор. Откуда он у тебя?

– Дядя с тетей подарили на Рождество, а я, неблагодарная девчонка, даже его не открыла! Он был в коробке, которую привез дядя Бен.

– Вместе с моим велосипедом, – добавил Трэвис. Голос стал мягче, наверное, от воспоминаний. – Ты такие вещи делала этими инструментами! Я был поражен.