Джуд Деверо - Незнакомец под луной Страница 12

– Дядя с тетей подарили на Рождество, а я, неблагодарная девчонка, даже его не открыла! Он был в коробке, которую привез дядя Бен.

– Вместе с моим велосипедом, – добавил Трэвис. Голос стал мягче, наверное, от воспоминаний. – Ты такие вещи делала этими инструментами! Я был поражен.

– А ты был прекрасной моделью. Ни один знакомый мальчишка не позволил бы надеть на себя бусы!

Она не сказала, что радость тех двух недель и набор инструментов были неразрывно связаны. Трэвис, украшения и счастье для нее были синонимами.

– Я все еще храню то ожерелье, – признался он.

– Правда?

– Да, Ким, это были две лучших недели моего детства.

Она хотела сказать, что для нее тоже, но промолчала.

– Что собираешься сделать для матери?

– У меня пока нет планов. Я услышал об этом только вчера. Она звонила…

Он чуть не обмолвился «моему секретарю», но вовремя сдержался.

– …и оставила сообщение, что решила выйти замуж и поэтому хочет развестись. Больше она ничего не сказала. Для меня это было полным шоком. Я думал, что она живет в квартире, в доме, принадлежащем почтенной пожилой вдове, и они шьют детскую одежду. Теперь я вдруг узнаю, что она способна перегнуться через руку партнера… танго? Да еще в присутствии всего города? Так что нет у меня никаких планов. Я в основном хочу знать…

– Что именно?

– Я хочу знать, что этот человек, Джо Лейтон, будет хорошим мужем для матери. Не будем говорить о любви: она воображала, что влюблена и в моего отца. Я хочу быть уверен, что он порядочный человек и не собирается унижать мою малышку-мать.

Ким затаила дыхание. Мать Джессы умерла, когда она была маленькой. Отец ее вырастил. Джо Лейтон был человеком сильной воли, любившим, чтобы все делалось так, как он скажет. Все годы в колледже Джесса не раз собирала подруг на совет и в отчаянии рвала и метала из-за того, что сказал или сделал отец. Очень славный человек, он, тем не менее, иногда бывал совершенно невыносимым. И большим собственником!

Когда Джесса влюбилась в мужчину из Эдилина, Джо Лейтон немедленно переехал туда, чтобы быть с ней. И его поведение едва не привело к разрыву между Джессой и Трисом.

– И что? – спросил Трэвис.

– Я… э…

Она не знала, что сказать. От ответа ее спасли приближавшиеся голоса.

Судя по выражению лица Трэвиса, он не хотел, чтобы его видели. По крайней мере, прежде чем он встретится с матерью.

– Иди за мной, – велела она и, встав, приподняла длинную юбку, готовясь побежать по узкой тропинке, ведущей через рощицу.

– С радостью, – пробормотал Трэвис, следуя за ней. Здесь, в гуще деревьев, было темно, но лунный свет проникал и сюда, серебря платье Ким. Ему нравилось наблюдать, как она бежит.

Трэвис так сосредоточился на ней, что едва не наткнулся на какую-то стену. Старый домик для игр! Высокая башня казалась жилищем злой феи из волшебной сказки.

– Сюда, – прошептала Ким, открыв дверь.

Трэвис поискал выключатель, но Ким поймала его руку и прижала к губам палец, призывая к молчанию. Потом знаком велела ему отойти от окна.

Он прислонился к двери, рядом с Ким.

В роще переговаривались подростки.

– Иди сюда, я здесь, – громко прошептал парень.

– Поймают, – возразила девушка.

– Кто? Доктор Трис уже уехал в свадебное путешествие.

Послышался звук поцелуя.

– Бьюсь об заклад, сейчас он делает то, чем хотим заняться мы.

– Я бы поменялась с ней местами, – мечтательно проговорила девушка.

Ким с Трэвисом переглянулись и дружно поморщились. Зря она это сказала!

– Значит, я недостаточно хорош для тебя? – взвился парень.

– Я только хотела… – бормотала девушка… – О, не важно. Вернемся в палатку. Ма, должно быть, ищет меня.

Кто-то, очевидно, парень, загремел дверной ручкой.

– Чертова дыра все равно заперта, – буркнул он.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула девушка. Послышался топот убегавших ног.

Когда все стихло, Ким перевела дыхание, глянула на Трэвиса. Оба рассмеялись.

– Завтра все подростковое население Эдилина будет гадать, какой парочке повезло первой запереться в домике.

– А это всего-навсего мы, старичье, – притворно вздохнул Трэвис.

– Говори о себе! Это тебе вот-вот будет тридцать! А мне до такого ужаса еще годы и годы!

Она шагнула направо.

– Проходи сюда, только пригнись, притолока низкая.

Они оказались в очень маленькой комнатке с коротким, встроенным в стену топчаном.

Ким показала на топчан:

– Считай это столицей любви Эдилина.

– Если в городе имеются два топчана таких размеров, Эдилин вполне может считаться романтической столицей мира.

– Приходится находить интересные занятия в городе, где нет даже «Уолмарта».

Трэвис рассмеялся. Ким села на один конец топчана и жестом велела ему устраиваться на другом. Длинные ноги не давали Трэвису усесться как следует.

– Можешь даже вытянуться. Смотри, как мы подходим друг другу, – улыбнулась она. Их ноги соприкоснулись.

– Мы всегда прекрасно друг другу подходили, – заверил Трэвис.

Ким была рада, что в темноте не видно выражения ее лица.

«Мы друзья», – напомнила она себе.

– Расскажи о Джо Лейтоне, – попросил Трэвис серьезно.

– Я не слишком хорошо его знаю, но когда мы учились в колледже, он не давал Джессе шагу без него ступить. Но если по справедливости, так поступали все наши родители. Взять хотя бы мою маму! Она требовала рассказывать, с кем я встречаюсь и разослала ли свои резюме.

– Похоже, она очень тебя любит. Как она сейчас?

– Требует, чтобы я рассказывала, с кем встречаюсь, когда прихожу домой и каков еженедельный доход от моего магазина.

– А твой па? – засмеялся Трэвис.

– Мой па сделан из чистого сахара. Самый славный и милый человек на свете. Мои родители и младшая сестра Анна отправились в длинный круиз. Вернутся только осенью.

– Так ты в городе одна?

– Нет, здесь мой брат Рид, и у меня есть кое-какие родственники.

Как он вежлив: расспрашивает о ее жизни, хотя ему не терпится узнать побольше о человеке, за которого его мать собирается замуж.

– Думаю, мистер Лейтон – хороший человек. Но все зависит от твоей матери. Верно? Судя по тому, что ты сказал, она не слишком умеет за себя постоять.

Трэвис ответил не сразу:

– Моя мать всегда была очень тихой и незаметной. Думаю, она поняла, что спорить с отцом – только делать хуже себе. Если она оставалась в тени, у него создавалась иллюзия полного контроля над ситуацией. Тогда ему не было нужды вновь укреплять свой авторитет.

– А ты? Как живешь ты?

Трэвис пытался переменить позу, но места не было.

– Я сейчас упаду с этой штуки. Твои ноги… не возражаешь?

Он поднял ее ноги и положил себе на колени.