Туфельки для мамы чемпиона (СИ) - Аникина Анна Страница 11

После медленного вальса в полуфинале Беата со своего места разглядела Леслава, готовящегося к выходу на танго. Она всегда старалась "держать" сына взглядом. Ещё с детских турниров. Пока она смотрит только на него, он будто подпитывается её энергией.

Сейчас Леслав стоял рядом с русской парой. Партнерша — тоненькая, темненькая и явно кудрявая, как мама. Партнёр — копия отец. Когда пары вышли на танго улыбка Леслава была адресована совсем не Агате. Сын улыбался Ксении Орловой!

Это же не способ выбить соперников из борьбы? Бедная девочка. На ней всё танго не было лица. После танца к ним выскочила мама. К фокстроту Ксения пришла в себя.

Беата внимательно наблюдала, стараясь удержать в поле зрения две пары. Русские действительно фантастически синхронные. Партнёр мощный, ногами они оба работают здорово, верхняя линия изящная и открытая. Скорости приличные. Очень красивые ребята.

Но уже Леслав поймал неведомую волну, которая несла его вперёд. И он выиграл. Русская пара — бронзовые.

Когда Леслав с Агатой в качестве танца победителей выбрали быстрый фокстрот, Беата подумала, что это, конечно, выпендреж. И она теперь точно знала, перед кем.

Догадка подтвердилась уже вечером. — Мам, ты её видела? — Ксению? Ты же про неё говоришь? — Да. Она чудесная. Правда? — Правда. Но я не поняла, что это было перед танго в полуфинале? — Что, так заметно? — Леслав покраснел и опустил глаза. — Заметно, — засмеялась Беата, — И быстрый фокстрот в конце тоже для неё? Леслав кивнул. Беата обняла сына. — Ты совсем взрослый, мой мальчик. Я всё время забываю, что тебе восемнадцать, а не восемь.

Глава 24

24.

Подготовка в Академию шла полным ходом. Дома Леслав только ел и спал. Остальное время проводил на учебных занятиях или в танцевальном зале.

Беата беспокоилась. И ничем не могла сейчас помочь сыну. Разве что приносить ему в комнату чай с бутербродом и старательно не замечать, как он переключает окно почтовой программы, когда она, постучав, входит в его комнату.

Экзамены были близко. Беату и Збигнева радовала уверенность сына в своих силах.

— Мам, я хочу попасть в Сопот на сборы к Виури в июне, — Леслав уже убегал на тренировку. — Хорошо. Ты с Агатой это согласовал? Сколько длятся сборы? — Две недели, мам. — Но как? Экзамены же в Академию. — Я все продумал. Попадаю на основные пять дней. — Агата знает? — При чем тут Агата? — Как, причём? — не поняла Беата сына, — Ты собрался менять партнёршу? — Нет. Я пока ничего Торновской не говорил про сборы. Менять… Мам, я не знаю. Я хочу туда попасть….-Потому что туда приедет Ксения, — закончила Беата. — Да. Поэтому. — Хочешь встать с ней в пару? — Хочу. Но это будет большая подлость по отношению к ней и её брату. Они сейчас могут выиграть многие старты. Я своим "хочу" отодвину Игоря назад на несколько лет. — А про свою партнёршу ты совсем не думаешь? — Так, как ей бы хотелось, нет. Она всё виснет на мне. Всем рассказывает, что мы пара в жизни. Но, мам, знаешь, я когда почти год назад Ксению увидел, будто мир цвет поменял. Понимаешь? — Понимаю. Я тебя понимаю, сыночек.

В июне, сдав выпускные экзамены на максимальные баллы, Леслав уехал в Сопот на пять дней. Вернулся оттуда окрыленный. С горящими глазами. Влюблённый и счастливый.

Лето, на которое так рассчитывала Беата, выдалось напряжённым. Леслав, поступив в Академию, устроился на стажировку в МИД. Отец составил протекцию. У самого Збигнева работы было по горло. Готовилось несколько крупных многосторонних соглашений. Он как-то осторожно попросил жену без особой необходимости без водителя не ездить.

В начале августа Леслав принёс домой первую зарплату. Беата отказывалась брать у сына эти деньги. — Ты лучше отложи. Пригодятся. Подарки своей Ксении будешь делать. — Боже, мам, я осёл! У неё день рождения через три дня! Как я успею? — Придумаем что-нибудь, — Беата набирала телефон мужа.

Через три дня янтарное сердечко на цепочке вместе с букетом, купленным в лучшем цветочном магазине Варшавы, было доставлено сотрудником посольства Польши в России домой к Орловым.

— Пани Беата, я все отвез, не волнуйтесь, — отзвонился Зимовской мужчина, — Очень милые люди оказались. — Спасибо, Владик, привет от меня жене передавай.

Глава 25

25. На чемпионат мира в Роттердам Леслав летел один. Родители обещали приехать на сам турнир. Но тут уж главное, чтобы рейс из Нью-Йорка не подвёл. Збигнев работал в ООН. Летал теперь к семье через океан. Так часто, как позволял график. Иногда придумывая повод лично появиться в столице.

Сына среди танцоров, готовых к выходу на паркет, увидели сразу. — Он взрослый, Збыш, посмотри, — шептала Беата мужу. — Конечно, родная, мужчина совсем, — Збигнев накрыл своей ладонью руку жены, — Ксения — это в белом платье? Беата кивнула. — Представляешь, какие у нас будут красивые внуки!

Внуки? Беата даже не сразу осознала, что именно сказал ей муж. Ей тридцать семь. У нее внуки? Бог мой, Лешек же недавно родился. Беата была растеряна. Осознавать, что твой сын, жизнью которого ты жила столько лет, становится совсем взрослым, и у него уже может быть своя семья, было сложно. Должно быть, так же сложно было её родителям, когда она выходила замуж. Видимо, всё возвращается. "Спираль жизни" — так называл это её отец.

Когда твой единственный сын на чемпионате мира стоит на пьедестале и держит флаг твоей страны, сложно просто радоваться. Грудь распирает от чувств. Гордость за своего ребёнка. За страну. Польша уверенно держала позиции в самом верху мирового рейтинга спортивных танцев. Вице-чемпионы. С одной стороны, обидно, что не первые. Итальянцы пока сильнее. Но это же даже не Европа! А мир!

Старшие Зимовские умчались на обратный самолёт в Нью-Йорк. Плевать, что почти трое суток без сна. Зато они видели триумф сына!

В середине декабря Леслав выскочил из комнаты радостный. Родители прилетели домой аж до Нового года. — Вы не представляете, что сейчас случилось! — Лешек, хорошее? — обернулся к сыну Збигнев. — Я ребёнка назвал! Представляете! — Какого ребёнка? — не поняла Беата. У неё в голове уже крутились разные мысли. Если Леслав с Ксенией виделись у июне, а потом в ноябре, то никакого ребёнка они ещё не могли сообразить. — У Ксении сестра родилась, — захлебываясь словами, объяснял Леслав, — Они там в Москве имя не могли выбрать. Ксения мне написала. Я назвал малышку. — Как? — у Беаты отлегло. — Юлия. Я назвал её Юлия, — широко улыбался Леслав, — Она будет Юлия Владимировна, как бабушка. У Беаты слезы прокатились сами. Сразу. — Мааам, ну ты чего? — кинулся Лешек к матери, — Это же хорошо. Русская Юленька. — Хорошо, сыночек, конечно, — Збигнев открыл шампанское, — За Юлию Владимировну! Пусть растёт счастливой!

Перед Рождеством Зимовские получили посылку из Москвы. Такие душевные подарки от Орловых, что Беата снова расчувствовалась. Леславу большой вязаный шарф и банка малинового варенья, армянский коньяк для Збигнева, а ей — тончайшая оренбургская шаль. Невесомая и очень тёплая. Подарки привёз русский доктор Виталий. Кирсановы частенько мотались из Варшавы в Москву и обратно.

Перед новым годом оказалось, что у Збигнева в январе будет свободная неделя. Решили ехать в Египет понырять, давно не выбирались вместе с сыном. Это была их традиция. Только вдвоём. Беата радовалась, что её мужчины могут пообщаться один на один. Её и так много в жизни сына. А отец для Лешека — главный авторитет.

Она знала, о чем сын будет говорить со Збигневом. О женитьбе. Он уже успел озвучить это матери. И даже кольцо купил для Ксении. Беата сама помогала выбирать. Принять решение сына было не сложно, как ни странно. Хотя мало кто женится в девятнадцать лет. Но Лешек был таким счастливым, что сомнений не было. Это настоящее. То самое. Значит они со Збигневом просто обязаны его поддержать.

Пока мужчины будут в Египте, она съездит в Гданьск. Проведёт тётю Касю. И к родителям на кладбище нужно попасть.