Татьяна Корсакова - Лунные драконы Страница 11

Несколько лет ему удавалось сохранять баланс, но недавно хрупкое равновесие было нарушено. Он «заигрался», наделал долгов. Его картины больше никто не покупал даже за ту смехотворную цену, которую он просил за них. А карточный долг рос как снежный ком.

В тот вечер Аристарх твердо уверовал, что капризная Фортуна наконец примет его сторону. До загородного дома, в котором должна была состояться «большая игра», он добирался автостопом, в кармане не имелось ни гроша, зато внутри жила твердая решимость переломить судьбу.

Ничего не получилось. Это судьба переломила – да чего уж там! – переломала его пополам.

...Его били так долго и так методично, что он перестал ощущать боль. Карточный долг – это святое. А он не сумел отыграться, заплатить по счетам. Он слизывал кровь, сочащуюся из рассеченной губы, и улыбался. Он уже все для себя решил. Он освободится...

Кажется, он потерял сознание, потому что, когда пришел в себя, рядом никого не было – только плотная, как бархат, чернота.

Аристарх шел по хрусткому снегу, падал, поднимался. Где-то близко должно быть шоссе. По нему ездят машины. Только бы хватило сил доползти, встать на ноги, шагнуть под колеса автомобиля, освободиться...

Он дополз и даже смог подняться и сделать шаг навстречу приближающемуся лучу света.

Удар... Скрип тормозов... Боль в животе... Оказывается, он еще способен чувствовать боль.

А потом над ним склонился Черный ангел...

Кажется, ангел плакал...

Аристарх хотел его успокоить, но не смог – провалился в звенящую пустоту...

То, что сразу после выписки Аристарх оказался не в своей богом забытой коммуналке, а в доме Ядвиги, казалось абсолютно естественным. Они оба начинали жизнь с чистого листа. Им даже не пришлось подстраиваться друг под друга. Казалось, они знакомы целую вечность. Они не чувствовали разницы в возрасте. Вернее, Аристарх не чувствовал, а Ядвига старалась об этом не думать...

Им было хорошо вдвоем, но их отношения породили настоящую бурю. Возможно, впервые в жизни родня выразила свое неудовольствие выбором Ядвиги и даже прислала увещевателя в лице Егора Милославского.

Егор приехал рано утром, без предварительного звонка. Ввалился в ее дом с настороженно-озабоченным выражением лица, разговор начал издалека и, лишь выждав двадцать отведенных этикетом минут, перешел к главному. Все сводилось к одному: грех ей, старой перечнице, заводить интрижку с молодым кобелем. Неужели она не понимает, что кобелю этому нужны лишь ее, Ядвиги, сбережения, что он самый обыкновенный альфонс? Надо бы одуматься, пока еще не поздно, потому как общественность ропщет, а на древний род Ясневских легло несмываемое пятно позора. Конечно, все вышесказанное было тщательно упаковано в яркую обертку из иносказаний, но осадок оставило мерзостный.

Ядвига слушала, не перебивая, дымила трубкой и думала о своем. Уже четыре месяца Аристарх не заводит речи о картах – это хорошо, так и должно быть. И картины его стали другими. Были просто талантливыми, а стали гениальными. Или это просто ей, влюбленной женщине, так кажется? Неважно. Надо будет подумать о персональной выставке, поговорить со знающими людьми. Плохо, что упрямец Аристарх отказывается от ее помощи и о протекции даже слышать ничего не хочет. Ладно, с этим она как-нибудь разберется. На днях прилетает Поль Жорден. Помнится, у него своя галерея в Париже... Может, стоит попробовать организовать там выставку? Поль ей не откажет. Да, надо подумать, и Аристарха подготовить. В конце концов, она его ангел-хранитель, она знает, что для него благо...

– ...Кстати, графиня Кутепова уполномочила меня пригласить вас, мадам, на благотворительный бал, – вывел Ядвигу из задумчивости бархатный голос Милославского.

– По какому случаю бал? – спросила она рассеянно.

– Все как обычно, – Егор иронично усмехнулся. – Графиня жаждет помочь бедным сироткам.

– Ясно. – Ядвига прислушалась к звукам, доносящимся со второго этажа. Кажется, Аристарх, с шести часов запершийся в своей импровизированной мастерской, наконец решил сделать перерыв.

– Вот здесь два приглашения. – Милославский выложил перед Ядвигой запечатанный конверт. – Но, мадам, надеюсь, вы понимаете, какого круга люди там соберутся? – Он понизил голос до многозначительного шепота. – Ваш э... друг будет чувствовать себя не совсем комфортно в таком обществе.

– ...Думаю, вы ошибаетесь. Это общество будет чувствовать себя некомфортно в моем присутствии, – послышался насмешливый голос.

Ядвига едва заметно улыбнулась, наблюдая, как меняется в лице ее незваный гость. Прежнюю доверительную озабоченность сменили растерянность и страх. Неудивительно, он ведь никогда раньше не видел Аристарха...

Тот неспешно спускался по лестнице, вытирая перепачканные краской руки куском ветоши. Как он красив, ее Аристарх! Высокий, широкоплечий, со стянутыми в хвост русыми волосами. И то, что у него нет лица, абсолютно ничего не меняет...

Егор Милославский застыл в немом изумлении. Он был потрясен до такой степени, что даже не озаботился тем, как смешно выглядит в глазах этого ужасного незнакомца с безобразным, исполосованным шрамами лицом.

Господи святы, что же это за чудовище такое?! Как Ядвига может жить с таким монстром?!

– Дорогая, что же ты не предупредила, что у нас гость? – Монстр поцеловал Ядвигу в губы, и Егор вздрогнул от отвращения.

– Не хотела отвлекать тебя по пустякам, – она погладила своего монстра по изуродованной щеке.

Значит, для нее это пустяки... Ведьма!

– Надо было предупредить, – весело сказал монстр и швырнул тряпку, которой недавно вытирал руки, на диван. – Мне не хотелось бы шокировать твоих гостей.

Милославский брезгливо покосился на упавшую в угрожающей близости от него тряпку и вымученно улыбнулся:

– Признаться, я слегка выбит из колеи вашим э... несколько экстравагантным видом.

– Экстравагантным?! – Монстр рассмеялся, обнажая крепкие белые зубы. – Да вы настоящий дипломат. Обычно люди называют меня уродливым, но уж никак не экстравагантным. Ладно, не буду вас нервировать.

На мгновение он отвернулся, а когда снова взглянул на Милославского, тот едва не вскрикнул от неожиданности. Вместо уродливой маски на него смотрело нормальное человеческое лицо. Вернее, не совсем нормальное, даже совсем ненормальное. Высокие скулы, скорбно поджатые бескровные губы, черные провалы вместо глаз...

– Да не волнуйтесь вы так, – сказал монстр насмешливо. – Это всего лишь маска. У меня их тринадцать штук, на все случаи жизни. Не нравится? А хотите, примерю лицо Фредди Крюгера? Правда, оно не слишком сильно отличается от моего собственного...

Его уход больше походил на бесславное бегство, но оставаться под одной крышей с этими сумасшедшими не было никаких сил. Ведьма нашла себе достойную пару...