Анна Тищенко - Тёмный лабиринт Страница 12

– Сомнительное, я полагаю, – Генрих усмехнулся. – Я хочу знать содержание этой беседы в точности.

– Но сэр… – слуга бросил быстрый выразительный взгляд на Кэти, которая аж пританцовывала от снедавшего её любопытства.

– В точности, – с нажимом повторил Генрих.

– Как пожелаете, сэр.

– Итак, я проводил его светлость, сэра Рэйберна в восточную комнату, где его ожидала её светлость мисс Блекхилл. Вначале его светлость поинтересовался о причинах визита её светлости. Её светлость ответила, что решила доставить себе удовольствие лицезреть его светлость и вас, сэр, а также представила его светлости своего брата. Его светлость счел информацию не достойной доверия, а знакомство с братом её светлости недостойным внимания, о чем незамедлительно поставил её в известность. Затем его светлость высказал предположение, что истинной целью визита было незаконное присвоение, то есть похищение хранящегося у вас некоего ценного предмета…

– Какого же именно?

– Не располагаю информацией, сэр. Её светлость не стала отрицать правомерность этих обвинений. Тогда его светлость провел параллель между её светлостью и самкой собаки в брачный период, далее порекомендовал её светлости незамедлительно покинуть дом и направиться в путешествие к, так сказать, истокам мужественности, а также нанести визит матери, к сожалению, запамятовал чьей именно. Её светлость выразила сожаление такой вопиющей негостеприимностью и ответила отказом. Тогда его светлость выразил беспокойство относительно умственного и душевного здоровья её светлости, а также опасения относительно её физического здоровья в случае дальнейшего пребывания в замке. Затем он задал вопрос риторического характера – что именно мешает ему ускорить процесс незамедлительного отъезда её светлость посредством оказания ей физической помощи в виде спуска с лестницы. Её светлость ответила, что она полагает вам, сэр Генрих, скучно и на балу и в последнее время, она обозначила довольно длительный период времени, и вас развлечёт эта маленькая игра, призом в которой будет бесценный артефакт.

– Дерзкая, – сказал, улыбаясь, Генрих тем особенным тоном, которым оценивают добродетели, а не пороки оппонента. Кэти эта его интонация, а в особенности возбуждённый блеск глаз не понравились весьма. Но её интересовало кое-что ещё. И она не замедлила спросить, как только они расстались с Стоуном:

– А почему Эрик так зол на мисс Блекхилл?

– Это забавная история, – Генрих рассмеялся. – Но при Эрике лучше её не упоминать. Они познакомились год назад, когда он был в Венеции. Тогда там проходил аукцион, и я попросил его купить одну из работ Рембрандта – портрет мужчины, что он и сделал. Но уже после торгов к нему подошла эта женщина, Ровенна Блекхилл. Она сказала, что опоздала на торги, на которые приехала исключительно с целью купить этот самый портрет. Леди Ровенна попросила уступить ей картину за бо`льшую сумму, чем заплатил Эрик, но тот, разумеется, ответил отказом. Но по неизвестной мне причине пригласил её поужинать.

– А она красивая? – как бы невзначай поинтересовалась Кэти.

– Мисс Блекхилл? Да. Весьма.

– Ну тогда я знаю почему, – хмуро буркнула Кэти.

Генрих улыбнулся.

– За ужином Ровенна дала понять, что картина ей просто необходима и начала снова уговаривать Эрика. Переговоры продолжились и в номере отеля, где мой брат остановился и …м-м-м… несколько затянулись. Когда же он проснулся утром, то не обнаружил ни мисс Блекхилл в своей постели, ни картины в своём чемодане.

Кэти хихикнула.

– И чем закончилась эта история?

– Его поиски не увенчались успехом, я же нашел и беглянку, и картину только через неделю в Берлине, где она собиралась передавать её заказчику. Оказалось, что она весьма опытный и не слишком деликатный в методах работы делец, занимающийся поиском и продажей редких произведений искусства. Среди её клиентов весьма богатые и влиятельные люди.

– Как ты думаешь, что она хочет забрать у тебя?

– Полагаю Венеру. По крайней мере, она является одним из самых ценных экспонатов моей коллекции. И я имел неосторожность рассказать о ней во время моей последней встречи с этой дамой.

– Венеру? – воображение Кэти незамедлительно нарисовало богиню любви в блеске её порочной красоты, на мраморном пьедестале… Или нет, лучше выходящей из лазурного моря. Или…

– Так я её назвал. Это совсем не то, что ты думаешь. Статуэтка, одна из старейших найденных на сегодняшний день в мире, выполнена из терракоты. Изображает богиню плодородия.

– Всё же богиня?

– Да, и очень древняя. Когда она была создана, великие египетские пирамиды ещё не подняли к солнцу свои вершины, на месте Лондона росли непроходимые леса, и никто не слышал о рае и аде. Люди поклонялись силам природы, ветрам, огню и воде. Людям вообще свойственно поклоняться только тому, что внушает им ужас.

Кэти хотела было заспорить, но вспомнила воскресные проповеди достопочтенного падре Брауна. Они были полны столь детальных, пространных и анатомических описаний мучений грешников в аду, что можно было подумать, что доблестный служитель церкви видел всё это воочию, подрабатывая на полставки в преисподней. И ведь именно эти проповеди стимулировали довольно вялый интерес к изучению закона божьего и не позволили стащить жестянку с печеньем, когда старенькая и рассеянная гувернантка забыла запереть буфет. Мысль из прошлого перенеслась в более волнующее настоящее. Богиня! К тому же всё же любви. Он ведь это имел в виду, говоря о плодородии? Глаза у Кэти загорелись.

– Вот бы посмотреть…

– Что, прямо сейчас?

Кэти заметила кузена, решительным шагом направляющегося к ней и поспешно ответила:

– Ну а почему бы и нет? Если ты, конечно, не спешишь поучаствовать в предложенной этой дамой игре.

– Не спешу. Деньги меня не интересуют, а лишаться своих вещей в мои планы пока не входило. Что ж, если ты правда хочешь увидеть Венеру, нам придётся пойти в мой кабинет, там есть и другие любопытные вещи, которые я собирал в своих путешествиях.

Кэти заколебалась. Внутри неё произошла короткая, но страстная борьба. С одной стороны, разумная девушка не должна решаться на прогулку в апартаменты мужчины, хотя бы и джентльмена. Но взглянуть на древнюю богиню любви! (все объяснения Генриха память решительно отмела как не состоятельные). Конечно, воспитание и богатый опыт сегодняшнего вечера требовали вежливо отказаться и сейчас же вернуться в полный людей и света бальный зал, но это так же означало попасться в лапы Марка и Джорджа. При мысли о том, сколь много кузен подумает, скажет и сделает, дабы наставить её на путь истинный, и всё это будет сопровождаться полным смертной муки и упрёка взглядом Джорджа… Таким смотрит моль на хозяйку, посыпающую её отравой. Разум был сломлен этим последним аргументом, и сердце возобладало – Кэти вложила ладошку в мужскую руку.

00.00 A.М

Через узкую каменную арку они покинули дворик и пошли вдоль замковой стены в сторону леса. Кэти крепко вцепилась в руку Генриха, дрожа то ли от холода, то ли от страха. Лес вплотную подступал к стенам замка и что-то ворочалось, шептало в его подвижной, чёрно-изумрудной тьме, вздыхало, шевелилось. Неожиданно с ветки раскинувшегося над их головами дуба слетела сова, глянула своим круглым, огненным глазом, и пронеслась над головами, обдав током прохладного воздуха. Тропинка вынырнула из леса на небольшую, усыпанную гравием площадку. Здесь к северной башне примыкала низкая каменная постройка, очень старая, судя по красивым стрельчатым аркам, изъеденным ветрами и дождями, прямо за ней Кэти увидела небольшую, но тщательно ухоженную леваду.

– Конюшня? – спросила Кэти, прислушиваясь к негромкому перестуку копыт по мягким опилкам и всхрапыванию лошадей, —такая маленькая?

– Здесь только самые ценные лошади, остальные в большой конюшне, возле центрального крыла.

Конюх, сидевший на низкой каменной скамеечке, приветственно поднял шляпу, завидев хозяина и удивлённо уставился на Кэти. Она очень смутилась и ускорила шаг. Генрих толкнул тяжёлую, почерневшую от времени и дождей дубовую дверь, которая Кэти вначале даже не заметила, поскольку она пряталась в тени растущего возле стены старого падуба. На них дохнуло тёплой влажностью и запахом земли. По стенам были вбиты кованые канделябры, удерживавшие очень толстые и длинные свечи, светившие ровным, ярким пламенем. Площадка, на которой они стояли, была как бы перекрестком – винтовая лестница уходила наверх, подобно домику улитки, разворачивая свои ажурные спирали, и вниз, во мрак подземелий. Кэти заметила две статуи в нишах.

– Ой, какие красивые! – она подбежала к ярко освещённой огнём свечей статуе.– Кто это?

– Это Дионис.