Рене Манфреди - Выше неба Страница 12

Вместо того чтобы почувствовать облегчение или благодарность, Стюарт огорчился, потому что, оказывается, все давно догадывались о его сексуальных предпочтениях. Все, кроме него. Время от времени он думал, а правильно ли он сделал, что ушел от Роберты. Он не любил ее так, как мужчины обычно любят женщин, но была бы его любовь к детям, которые бы у них родились, настолько сильной, как любовь к Джеку?

Глупости, он просто жалеет самого себя. Ведь в действительности он счастлив – не многим людям удается испытать такие чувства, какие он испытывает к Джеку.

– Мы обсуждали, чем новый метод приготовления индейки лучше традиционного. – Джек вошел в комнату, следом двигалась внезапно погрустневшая Джейн.

– Десерт подан, – объявил Стюарт, передавая тарелки. Джек набил полный рот крем-брюле.

– Очень вкусно, дорогой. Я думаю, что мы сначала поиграем в карты на раздевание, а потом послушаем музыку. Все согласны? Потом мы со Стюартом пойдем в спальню и займемся нашими личными делами, а девочки могут поругаться и без нас. А в остальном Бог сам разберется. – Джек подмигнул Стюарту.

Лейла вздохнула и повернулась к Джейн:

– Ну что я говорила? Ведь так и знала, что они не воспримут это всерьез.

– Мы поговорим об этом позже.

– Ладно, в любом случае нам всем нужно еще подумать, – сказал Стюарт.

Лейла отодвинула десерт, к которому так и не притронулась:

– Ты готова, Джейн?

После того как девушки ушли, мужчины вышли на балкон, прихватив бренди. Ветер был прохладным, и в воздухе пахло дождем. Стюарт почувствовал умиротворение, прислушиваясь к размеренному шуму машин на улице.

– Джек, я должен спросить. Ты серьезно говорил об этом? Ты действительно хочешь, чтобы мы об этом подумали?

Джек прикурил сигару, откинул голову назад и выдохнул дым:

– Нет. Я знал, что эти крошки придут именно с таким предложением, а оно не казалось мне серьезным. Но потом я подумал о нас. Я хорошо зарабатываю. И потом, я знаю, как ты любишь детей. У нас устойчивые отношения. Уж не менее чем в десять раз устойчивее, чем у этой парочки. Я дал Джейн шесть месяцев – за это время она окончательно свихнется. Но одно я знаю точно: я не хочу общего ребенка с Джейн и Лейлой. Джейн мне нравится, но я терпеть не могу ее баб.

Стюарт взял сигару и затянулся:

– Мы можем усыновить кого-нибудь.

Джек налил себе еще полбокала бренди:

– Я знаю, что это не политкорректно, но это будет либо наш ребенок, либо не будет вообще никого. По крайней мере я так себе это представляю. Мое стремление к отцовству не настолько велико, чтобы становиться папочкой безногого слабоумного китайского сиротки.

– Джек, ради Бога…

– Я свинья. Извини.

– Давай сейчас не будем говорить на эту тему. В отличие от Джейн времени у нас много.

Джек посмотрел на него, а потом отвернулся. На мгновение Стюарту показалось, что он хочет что-то сказать.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. Только забыл покормить птицу. – Джек крепко сжал руку Стюарта.

– Ладно, я покормлю перед сном. Я уже готов лечь спать, а ты?

– Сейчас, только докурю сигару. Стюарт поцеловал его:

– Я заведу будильник на семь.

Он покормил Локки, налил в раковину воды, чтобы замочить кастрюли и сковородки, выпил снотворное и лег в кровать. После бренди и сигары в желудке творилось неладное. Он схватил книгу и сел, слушая, как Джек бродит по гостиной под меланхоличную мелодию Чета Бейкера.

Стюарт почувствовал запах сигары – должно быть, Джек прикурил следующую и еще не скоро пойдет спать. Он надеялся, что сегодня вечером они займутся любовью – когда он почувствовал тепло руки Джека, в нем с новой силой проснулось чувство близости, только усилившееся от присутствия Джейн и Лейлы. Уже месяц между ними ничего не было. Не то чтобы он считал… Хотя считал, конечно. Просто старался не слишком беспокоиться. У Джека была бессонница. Он много работал – создавал клиентскую базу данных – и вообще взвалил на себя слишком много. Джек сказал, что Стюарт не должен принимать это на свой счет, но как же этого не делать? Ладно, с завтрашнего дня надо за себя взяться. Без отговорок. Стюарт серьезно займется собой, так что Джек не сможет отвести от него глаз, бессонница там или нет.

Он пытался сосредоточиться на книге – исследование по антропологии африканских бушменев под названием «Безобидные люди». Казалось, запах сигарного дыма становился все сильнее, обостряя его тошноту, состояние, которое предупреждало о надвигающейся мигрени.

– Я чувствую запах сигар! – громко воскликнул он.

– Что, дорогой? – крикнул Джек в ответ.

Стюарт вздохнул. Они все еще не привыкли жить в такой большой квартире. Их жилище в Сан-Франциско было таким маленьким, что можно было разговаривать, не повышая голоса, находясь в разных комнатах.

– Ты куришь в доме!

– На улице очень холодно.

– Ты убьешь птицу.

– Я уже почти докурил.

– Пожалуйста, потуши сигару или иди на улицу. Меня тошнит от этого запаха. Ты скоро придешь?

– Что, дорогой? – переспросил Джек.

Стюарт закрыл дверь в спальню, ничего не ответив. Проверил будильник, выключил свет и почти сразу уснул.

В два часа Джек все еще был на ногах. Ему настолько не хотелось спать, что мысль о том, чтобы лечь в постель, даже не приходила в голову. Он налил себе еще бренди, пролистал свежий номер «Деталей» и «Ярмарку тщеславия», которую читал Стюарт, отрезал и поджарил два кусочка подорожника, к которым потерял интерес сразу же, как только они оказались на тарелке. Включил телевизор, не нашел ничего интересного ни на одном из шестидесяти четырех каналов и выключил его, включил радио – Джон Колтрэйн на этот раз, – и, когда не сработало и это, он прибег к последнему испытанному средству – поставил кассету с Робертом Митчемом[8]. Он особенно любил «Ночь охотника», фильм, который продолжал завораживать его даже после доброй дюжины просмотров. Приготовив в микроволновке попкорн, он заварил чай и запустил видео.

Но даже после того, как просмотрел свои любимые моменты, он не смог сосредоточиться. Попкорн был омерзителен. Если вдуматься, сегодня вечером все было таким.

Джек подкрался на цыпочках к двери спальни, услышал глубокое дыхание Стюарта и пошел обратно в гостиную. Даже птица уже спала.

Он взял ключи от машины. Недавно вышел новый альбом Джилиан Уэлш, и Джек хотел бы его послушать. Сейчас самое время заехать в ночной музыкальный магазин и найти что-нибудь свеженькое.

На улице Джеку стало жарко, голова закружилась. Он прошел мимо своей машины и понял, что совсем не хочет идти в магазин за дисками. За три часа он так и не придумал, чем заняться. Журналы, видео – это все равно как пытаться остановить поток воды бумажной тарелкой. Внутри разгоралось ощущение беспокойства, словно жажда наркотика – много лет назад, когда он увлекался коксом, у него было то же самое чувство. Он помнил эту пустоту, которую ничто не могло заполнить, ничто, кроме наркотика, чем бы он ни пытался отвлечься. Все, что не было наркотиком, было против него.