Эллен Чейз - Последний визит Страница 12

— На чужой территории? — глаза Роксаны округлились чуть ли не в пол-лица. — Я не собственность, которую можно купить или продать, мистер Тэйлор. У меня есть свое дело, и я ни от кого не желаю зависеть!

Брэм расхохотался.

— Ну что ж, на вопрос об ухажере ты ответила!

— И долго мне ждать завтрак? — спросила Роксана, стараясь не показать своего веселья. Главная проблема с Брэмом Тэйлором, отметила она, то, что он — бесспорно приятный человек.

— Итак, раз-два-три!.. Завтрак и зубная паста! — провозгласил Брэм и на глазах у недоумевающей Роксаны протянул руку и достал из-под стола кейс. — Там внутри пакет со всякими туалетными принадлежностями, мылом, зубной пастой и прочим барахлом. Открывай и займись самообслуживанием.

Увидев, что Роксана колеблется, он спросил:

— В чем дело?

Роксана заерзала на месте.

— Кейс это… как женская сумочка. Слишком личная вещь, чтобы в него лазил кто-то, кроме владельца. Может быть, лучше…

— Роксана! — Брэм щелчком приоткрыл крышку, достал пакет и протянул ей. — Ты одна такая или все «девы» столь щепетильны?

— Боюсь, только я. Мама и тетя заложили в меня повышенную щепетильность и чопорность. Я и по сей день спрашиваю у мамы разрешения открыть холодильник.

— Ты ждешь разрешения?! Ты — удачливый, процветающий антрепренер? — Брэм покачал головой. — Обо всем этом ты мне расскажешь за ленчем.

Он остановился, чтобы набрать побольше мелочи.

— Что ты желаешь кроме кофе? Там есть автоматы со сладостями, с вареными яйцами, с йогуртами…

Роксана, рассматривавшая кусок жасминового мыла, снова подняла глаза.

— Побольше сахара и сливок в кофе, — сказала она, отыскивая зубную щетку и маленький тюбик зубной пасты. — Еще возьми яйцо и крекеры с арахисовым маслом.

Ее пальцы извлекли маленькую серебряную коробочку с красной этикеткой.

— Брэм, — с кривой усмешкой спросила она, — сколько, ты сказал, у тебя длятся каникулы?

— Две недели. — Он сложил руки вместе и нанес воображаемый удар ракеткой слева. — Четырнадцать славных солнечных денечков на Карибских островах. Правда, цифра эта уже уменьшилась до двенадцати. При условии, что я вылечу сегодня последним рейсом… А почему ты спрашиваешь?

— Потому что ночи ты, как я понимаю, собирался проводить не менее весело. — В руках у Роксаны была коробочка с презервативами. — Хватит как раз на двенадцать прелестниц. — Роксана швырнула ему упаковку. — Пылкое же у тебя сердце, Абрахам Тэйлор!

Брэм поймал коробочку и, поморщившись, положил ее в карман.

— Ну что мне тебе сказать? В детстве я был бойскаутом и нашим девизом было «Будь готов!». Не подходи к этому так ханжески. Я думал, что дополнительные меры предосторожности будут выглядеть учтиво и добропорядочно с моей стороны.

— О, да! Ты учтив и добропорядочен. Ты даже дал мне рубашку со своего плеча и сделал искусственное дыхание.

— Ты и в самом деле дикая, пока не почистишь зубы и не выпьешь кофе. — Брэм нервно передернул плечами и вышел из комнаты.

В дамской комнате Роксана бросила взгляд в зеркало, и лицо у нее из холодного стало задумчивым. Брэм действительно был учтив, просто она сама — слишком разборчивая.

Разборчивая? Она, восточная танцовщица! Роксана невольно хихикнула. И все-таки она очень разборчива, когда дело касается секса. Она не предавалась радостям свободной любви в семидесятые, не рукоплескала сексуальной революции восьмидесятых, и от одной мысли о том, что утром она может проснуться рядом с незнакомым мужчиной, ей становилось дурно. Да, разборчивая — это лучше, чем фригидная!

Впрочем, Ричард никогда не называл ее фригидной, только сексуально заторможенной. Он говорил об этом и после того, как они обручились и она уступила-таки его настойчивым притязаниям. Ричард! Роксана нахмурилась. Почему она вдруг вспомнила о Ричарде Бэке?

Сравнивать только что встреченного мужчину с предыдущим — естественно для женщины, даже если предыдущего ты изо всех сил стараешься забыть. Но Абрахам Тэйлор и Ричард Бэк — две полные противоположности, лед и пламень, вода и камень. Брэм — классический брюнет с крупными чертами лица, тогда как Ричард — худосочный блондин с мальчишеской физиономией. Брэм — весельчак, с ним легко и приятно разговаривать, а Ричард… ну, Ричард маленькое напыщенное ничтожество. Роксана снова хихикнула: это Ричарду полагалось быть банкиром — он прекрасно вписался бы в этот претенциозно-мрачный интерьер с мраморными полами и темными панелями.

А ведь когда-то она была уже почти готова влюбиться в Ричарда… Он был из тех, кого маменьки желают своим дочерям: добрый, вежливый, работящий, перспективный, без вредных привычек и скрытых пороков жених. А Роксана старалась быть той, кого каждая мать желает собственному сыну: воспитанной, послушной, нежной, любящей. Но что-то не давало ей покоя, и тогда она пошла ва-банк и представила Ричарда тете Матильде.

Тете Матильде Ричард не понравился. Верхняя губа с вечной испариной, мокрые ладони, улыбка, никогда не затрагивавшая глаз… Тетя как в воду глядела! Ричарда аж передернуло, когда Роксана сообщила ему о том, что открывает «Приветствия и Поздравления». Его будущая жена, одетая в шутовские одежды, а то и вовсе в неглиже, будет петь и плясать! Никогда! Роксана оказалась перед выбором — либо работа, либо замужество.

Победила работа. После двух месяцев сомнений и переживаний Роксана поняла, что роль прекрасной половины мистера Ричарда Бэка не по ней, и вообще к двадцати пяти годам она еще не созрела для того, чтобы быть чьей-то миссис.

После этого все стало на свои места. Роксана теперь точно знала, чего она не хочет от мужчин: она не хочет экспериментировать. Мистера Избранника она распознает сразу и без посторонней помощи. А пока… Пока что она, не лукавя, могла сказать, что нисколько не страдает из-за отсутствия мужчин в своей жизни. Она ни разу не почувствовала себя ненужной или ущербной. Ей и без них было хорошо.

Роксана начала расстегивать рубашку и невольно вспомнила про Брэма. Какое-то незнакомое чувство снова охватило ее. Она знала, что он ей нравится, но ей нравился еще пяток мужчин, и с ними она умела оставаться не более чем хорошим другом. Ни один из них не заставлял ее сердце пускаться вскачь — даже Ричард в лучшую пору их романа.

Роксана развернула упаковку с мылом, намылила лицо.

— Это просто последствия автокатастрофы, — сказала она вслух и от звука собственного голоса разом успокоилась. — Просто нервное потрясение, и ничего больше!

Почувствовав себя необыкновенно легко, Роксана принялась напевать себе под нос.