Николай Боевкин - Постоянная времени Страница 13

– Еще раз убеждаюсь в мудрости его королевского величества, – без тени улыбки ответил д’Аржансон. – Он подыскал прекрасную кандидатуру для этой сложной миссии. Вы на верном пути, граф, осталось только довести мысль до логического конца.

– Вы имеете в виду… Черт, как же я сразу не догадался?! – выругался Грильон. – Не просто преступники, а преступники, сидящие в тюрьме! А еще лучше – приговоренные к смертной казни!

Начальник полиции слегка поклонился, маскируя ехидную усмешку. Но Грильон, обычно самолюбивый до болезненности и не терпевший даже намека на превосходство в отношении своей персоны, на этот раз не заметил неприкрытого сарказма.

Покидая особняк д’Аржансона на Вьей дю Тампль, Грильон невольно бросил взгляд на соседний дом маршала д’Эффиа, где жил когда-то бедняга Сен-Мар, миньон Людовика XIII, казненный в возрасте двадцати двух лет. Потом он двинулся в противоположном направлении, спустился по улице Барр мимо церкви Сен-Жерве к Сене и свернул на набережную. Стоял чудесный летний день, и граф, несмотря на то что торопился, непроизвольно замедлил шаг. Пройдя по течению реки мимо апофеоза французского правосудия и главного центра развлечений черни – Гревской площади, он приблизился к кварталу, от которого шарахался каждый здравомыслящий парижанин. В середине зловонного царства скотобоен, неопрятных таверн и грязных узких улочек, где случайного прохожего запросто могли зарезать вместо поросенка даже белым днем, стояло массивное четырехугольное здание, внушающее обывателям настоящий ужас – суровая тюрьма Шатле.

Незавидна судьба человека, попавшего в эти мрачные стены. Большое мужество требуется невиновному для того чтобы не признаться в чем угодно после жестокой пытки водой или, как ее еще называли местные остряки, «пытки питьем». Когда-то здесь, готовясь к смерти, написал свою «Балладу о повешенных» приговоренный по ложному обвинению к этой унизительной казни Франсуа Вийон.

Развеет ветер нас. Исчезнет след.

Ты осторожней нас живи. Пусть будет

Твой путь другим. Но помни наш совет:

Взглянул и помолись, а Бог рассудит.1

По счастью, покровительство тогдашнего парижского прево спасло от неминуемой гибели этого блестящего поэта, бродягу, магистра искусств, уголовного преступника и философа. Да будут здравствовать меценаты!

– Месье де Грильон!

Высокий молодой человек, весь обвешанный оружием, преградил ему дорогу. А, это шевалье де Кревкер, бретер и забияка. Только его сейчас не хватало!

– Вот так встреча, граф, я не видел вас уже сто лет!

– Мое почтение, сударь. Я с удовольствием поболтаю с вами в другой раз, а сейчас очень спешу.

– Полноте, господин де Грильон, перекинуться парой слов не займет много времени. Вот смотрю я на вас: вы ведь великолепный стрелок, но почему-то при одной только шпаге.

– В Париже я не ношу с собой пистолетов, – нетерпеливо ответил граф.

– С каких это пор?

– С тех самых, как один мой знакомый герцог, по понятным причинам я не могу назвать его имени, отстрелил себе детородный орган, забираясь в окно к любовнице.

– Вечно вы шутите, граф! – рассмеялся шевалье.

– На этот раз я говорю совершенно серьезно.

– Слово дворянина?

– Слово дворянина!

– Что-то я не слышал ничего подобного, – с сомнением в голосе протянул де Кревкер.

– Неудивительно, кто же будет распространяться о таких вещах?

– А как же тогда узнали об этом вы?

– Я лез в соседнее окно, – скромно потупился Грильон.

– Вот это да! Везунчик вы, сударь!

– И в чем же состоит мое везение, позвольте узнать? В том, что эта участь не постигла меня самого? – усмехнулся граф.

– Ну как же, такое приключение!

– Честно говоря, я бы предпочел на этот раз обойтись без приключений. Ведь вместо свидания с обольстительной красоткой мне пришлось тащить несчастного герцога к хирургу.

– Хорошо, но ведь там были дамы! – сообразил вдруг шевалье. – Невозможно даже представить, чтобы они не разнесли эту пикантную новость по всему Парижу!

– Это был монастырь, – пояснил Грильон.

– Я так и знал, сударь, что встреча с вами принесет мне огромное удовольствие.

– Взаимно, господин де Кревкер. А теперь разрешите откланяться.

– Позвольте полюбопытствовать, куда вы теперь направляетесь.

– В Шатле, – уже на ходу ответил ему граф.

– В таком случае сегодня нам с вами не по пути, – засмеялся ему в спину шевалье.

***

Парижский прево Шарль Буше, сеньор д’Орсэ, рассеянно вертел в руках королевский приказ, предписывающий всем оказывать подателю сего, графу де Грильону, всемерное содействие в любых вопросах.

Мысли прево были далеко от Гранд Шатле. Как надоели ему убогие тюремные камеры, как опостылели неопознанные трупы выловленных из реки утопленников и убитых ночью горожан, которые свозили сюда каждое утро. Эта грязная работа никого не прославит в веках. А на противоположном, левом берегу Сены затевалось теперь грандиозное строительство, которое Людовик поручил возглавить лично ему. Предстояло облачить в камень новую просторную набережную, расчистив мерзкий Лягушатник, расположенный прямо напротив великолепного дворца Тюильри. И король даже хочет назвать эту набережную его, Орсэ, именем! А тут приходится заниматься такой ерундой…

Граф де Грильон сидел напротив прево и уже четверть часа терпеливо пытался изложить суть своего дела.

А дело было весьма странным. Де Грильон требовал немедленно освободить пятерых приговоренных к смерти преступников, причем не мог даже толком объяснить, кто же конкретно ему нужен.

Имена, клички? Не знает. Может быть, конкретные воровские профессии? Это ему совершенно безразлично. Тогда что?

– Мне нужны люди решительные, тертые, но желательно – не самые подонки, для одного очень опасного, но важного для Франции предприятия, – уже в который раз повторил одно и то же граф.

– Так что, «отправители»? Это на их жаргоне означает – убийца, – никак не мог взять в толк прево. – Решительнее не найдете.

– Пусть будут убийцы, но это не принципиально. Мне нужны люди, на которых можно положиться. Встречаются такие в уголовной среде?

– Несомненно, граф, – со знанием дела ответил Буше. – Нередко даже у самых отъявленных негодяев имеется ярко выраженный кодекс чести. Только понятия эти, как бы вам сказать… Несколько своеобразные.

– Это не так важно. Главное – чтобы были хоть какие-то. Господин д’Орсэ, тут ведь вы гораздо лучше меня понимаете что к чему. Я всецело полагаюсь на вас. Да, кстати, есть ли среди них бывшие солдаты? Наличие военной подготовки было бы большим плюсом.

– Так бы сразу и сказали, – обрадовался прево, получив хоть какую-то зацепку. – Сейчас посмотрим.

Он подошел к шкафу и стал перебирать уголовные дела.

– Вот, взгляните. Ну, фальшивомонетчики и шулеры вам не нужны, не так ли?

Граф согласно кивнул головой.

– Кидалы и взломщики, наверное, тоже.

– А кто такие – кидалы?

– Те, что продают фальшивые драгоценности.

– Ну, взломщик, возможно, мне бы и пригодился, отложите одного.

– Могу предложить отличный экземпляр – Жильбер Фурнье, один из лучших в своем деле. Только он приговорен не к казни, а сослан на галеры. Подойдет?

– Вполне.

– Что у нас дальше? Братья-близнецы Мерсье, утопили в реке королевского сборщика податей с двумя стражниками. Но налоги здесь не при чем – за сестру, кажется, мстили. Точно, – с удовлетворением заметил Буше, полистав бумаги.

– Хорошо.

– Мишель Венсан, наемник, зарезал двоих в пьяной драке, – прево вопросительно посмотрел на графа.

– То, что надо, – кивнул Грильон.

– А вот и бывший солдат, как по заказу. Жак по кличке «Кривой», фамилия неизвестна, говорит, что потерял глаз в битве при Стейнкерке. «Бретонец», то есть вор. Возможно, что и убийца. Но то, за что его приговорили сейчас, – прево брезгливо передернулся, – нет, на Жака это не похоже.

– Отлично, месье д’Орсэ. Пока достаточно, если будет нужда – зайду к вам еще раз. А этих я забираю.

– Хорошо, граф, пишите расписку, – прево пододвинул Грильону бумагу и чернильницу.

Потом он несколько раз дернул за шнур колокольчика. Никакой реакции не последовало. Прево раздраженно позвонил еще. Граф старательно переписывал фамилии из приговоров. Наконец Буше не выдержал, поднялся и высунулся из двери.

– Капрал, где тебя черти носят? – оглушительно закричал он.

Коридорное эхо разнеслось чуть ли не по всей тюрьме. На зов прибежал испуганный конвоир.

– Быстро приведи сюда Фурнье, обоих Мерсье, Венсана и Кривого, – рявкнул прево.

– Так ить Жака вешают сейчас, – пролепетал капрал.

– Где? – Грильон вскочил, бросив перо.