Клаудиа Кроуфорд - Тайны семейного альбома Страница 13

– Корзину с фруктами и какие-нибудь сладости, как и в прошлый раз, – решила Джесси. – Маркусу, конечно же, все равно, но для обслуживающего персонала и для Рейчел важно, что про него помнят.

– Теперь кто у нас по списку?

– Джерри.

В то время, когда Ханна вышла за него замуж, обе дочери были уже достаточно взрослыми, чтобы начать называть его папой, хотя, конечно же, о лучшем отце и муже для их матери и мечтать было нельзя. Если бы они встретились раньше! По иронии судьбы и он, и Ханна в конце войны жили в Нью-Йорке почти в одном и том же районе. Оба любили народную музыку, значит, бывали на одних и тех же концертах. И у них, как позже выяснилось, были общие знакомые. Но они так ни разу и не встретились.

– Ты же знаешь, когда Джерри вернулся с фронта, он обнаружил, что его коллекция пластинок исчезла. Он, конечно, не стал укорять мать, но не мог смириться с потерей. А сейчас как раз вышел альбом – переиздание тех пластинок, которые выходили до войны, – его любимые Сьюзан Рид и Вуди Гутьере.

– Лучше не придумаешь! – Элеонора вычеркнула имя Джерри из списка.

Теперь на очереди был Люк.

– И все-таки это просто стыд и срам, что он опять не выбрался в город. Что, все еще злится из-за альбома? – Джесси знала, в какую ярость пришел Люк, когда узнал, что она отдала свои фотографии для издательства. Операторов из «Си-Эн-Эн», которые приехали, чтобы снять «реальный» мир Блисс, он выставил за порог, запер дочь в ее комнате и не выпускал до тех пор, пока телевизионщики не уехали. «Порнография» – вот как он отозвался о нескольких из ее снимков. На одном из них Блисс в нижней рубашке мыла голову над раковиной. На втором – Блисс купала собаку во дворе. Сквозь влажную ткань рубашки отчетливо вырисовывались ее груди.

Ясно, что ему хотелось уберечь дочь от бесцеремонного вмешательства в ее жизнь, но такой деспотизм – это уж слишком! Впрочем, он и с Элеонорой вел себя, как феодал.

– На этот раз я даже рада, что Люк с Ясоном не приехали.

– Почему? – удивилась Джесси. – Неужели Люк не может…

– Дело не в Люке. А в Ясоне.

– Ясоне? – еще больше удивилась Джесси.

– Он решил называться вторым именем.

– Ну и что? – продолжала недоумевать Джесси.

– Господи, ты разве не помнишь? Ведь его второе имя – Сэмюэль. Рейчел будет вне себя.

Да, в самом деле, Джесси уже забыла, что произошло, когда Элеонора и Люк назвали своего первенца Сэмюэль. Ханна столько рассказывала дочерям о своем старшем брате, о том, какой он был веселый, добрый, мужественный, заботливый и как она горюет о нем по сей день. Когда Люк и Элеонора сообщили ей, что решили назвать мальчика именем ее брата, Ханна расчувствовалась. А Рейчел возмутилась: «В нашей семье был только один Сэмюэль. Мой сын. И он умер!»

Сначала Люк сопротивлялся. Это их собственный ребенок, а не ребенок Рейчел, и они имеют право назвать его как им хочется. Но в конце концов они нашли компромиссный вариант, назвав мальчика Ясон Сэмюэль. И все было хорошо до тех пор, пока Ясону не пришла в голову эта идея.

– Ну, Рейчел вряд ли узнает про это. Во всяком случае, в ближайшее время. Так что не волнуйся. Давай займемся подарками.

– Люку так шла трубка, – задумчиво заметила Элеонора. – Он выглядел таким мужественным. И мой первый подарок – пенковую трубку – он похвалил.

– Может, что-нибудь из одежды на этот раз? Например, красную шелковую пижаму, – предложила Джесси. – Я видела очень красивые…

Элеонора смутилась:

– Дело в том, что он… он предпочитает спать голым. А почему бы нам не купить пижаму для Клифа?

Оказалось, что Джесси уже купила ему подарок – кожаный жакет.

Закончив обсуждать, какие подарки устроят мужчин, они перешли к Ханне и Блисс.

– А помнишь Плачущую Тину? – вспомнила вдруг Элеонора.

Как-то на Рождество Ханна купила им куклу Плачущая Тина – одну на двоих. Это был единственный случай, когда девочки подрались. Они тянули куклу каждая в свою сторону с такой силой, что оторвали ей руку. Ханна отобрала куклу, и с тех пор они ее больше не видели.

– У нее из глаз лились настоящие слезы, она сосала из бутылки молоко и мочилась в пеленки. Сколько с тех пор прошло? Сейчас бы у нее начались месячные, и нам надо было бы покупать ей тампаксы.

– Джесси! – Элеонора округлила глаза, указывая на сидящих поблизости марсианок, которые, кажется, были шокированы ее шуткой. – Лучше скажи, догадываешься ли ты, какой подарок хочет Блисс? Ни за что не угадаешь… Фотоаппарат. И она надеется, что ты научишь ее снимать.

– С радостью! – Джесси посмотрела на сестру сияющими глазами.

Марсианки расплатились и ушли.

– Слава богу, теперь мы можем поговорить спокойно, – вздохнула Элеонора. – Ты не представляешь, как я волнуюсь из-за Блисс…

– Мне кажется, что как раз из-за нее…

– Ах, Джесси, ты же знаешь, какая она доверчивая…

– И тем не менее, уверяю тебя, она прекрасно знает, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям.

Но Элеонора беспокоилась не из-за каких-то незнакомцев.

– Мне кажется, она увлеклась товарищем Ясона. Его зовут Гори. Он жил в одной комнате с Ясоном в общежитии колледжа весь этот год. И он гостил у нас в каникулы. Ему уже двадцать один. Играет на гитаре, водит пикап.

– О, гитара – это очень опасно.

– Более того, он сочиняет специально для нее песни.

– Кошмар! – полушутя, полусерьезно воскликнула Джесси. – А ты спрашивала у нее, что она думает о Гори?

– Она ответила, что он очень умный.

– А он?

– Откуда же я знаю? – устало ответила Элеонора.

– Но тебе сорок лет, неужели ты не можешь какими-нибудь наводящими вопросами…

– Дело не только в этом. Мне показалось, что когда мальчики уехали в колледж после каникул, в комнате остался какой-то странный запах. Вдруг они курили марихуану?

– Ты считаешь, что Блисс тоже пробовала курить? – Это уже было что-то и в самом деле серьезное.

– Не уверена, – медленно произнесла Элеонора, – но я столько слышала о родителях, которые считали, что с их детьми все в порядке, а потом вдруг обнаруживали, что… – Она вынула из сумочки газетные вырезки, где рассказывались случаи, когда потрясенные родители узнавали, что их дети – наркоманы.

– Видишь? Красные прожилки могут означать, что она курила…

Вот она сила печатного слова, подумала Джесси.

– Но у Блисс аллергия. Ты же это знаешь не хуже меня. Аллергия на пыль. И красные прожилки – вполне естественное в этом случае явление.

– А насморк? Посмотри, что здесь написано – это может означать употребление кокаина.

– Но у нее насморк с трех лет. Выбрось это, Элеонора. К Блисс это не имеет никакого отношения. – Джесси мягким движением забрала газетные вырезки из рук сестры и порвала их на мелкие клочки, которые унес официант вместе с грязными тарелками. – Ты лучше скажи, что будешь на десерт?