Просто одна ночь - Чарити Феррелл Страница 13

Она поднимает подбородок.

— Когда ты собираешься переехать домой, найти хорошего мужчину и остепениться? Стелла это делает. Может, тебе стоит последовать ее примеру?

Ну вот, опять.

Вот почему большинство моих встреч с ней происходят, когда она сидит со Скуби.

— Мы с мужчинами сейчас не на одной волне. — У меня такое чувство, что мы никогда не будем.

— Если бы ты перестала искать не там, где надо, они бы нашлись. Пойдем завтра со мной в церковь, дорогая. Они расширились, и движение процветает! Любящие Бога молодые люди ищут здесь хорошую жену, чтобы создать семью.

Я не могу остановить себя от того, чтобы нахмуриться.

— Мужчины ищут жену? Не в моем вкусе, мама. Это звучит не только отчаянно, но и пугающе. — Я уверена, что эти мужчины не одобрят, если я буду носить чужого внебрачного ребенка.

Я достаю телефон из кармана, когда он пикает. Я включила его, когда мой самолет приземлился, но до сих пор не ответила на семьдесят восемь текстовых сообщений от каждого жителя Блу Бич.

Даллас: Ты добралась до мамы?

Я откладываю телефон в сторону, игнорируя его, а затем снова беру его в руки. Его угроза не была пустой, и последнее, что мне нужно, это чтобы он появился здесь.

Я: Только что приехала. Разговариваю с ней.

Даллас: Ты уже сообщила новости?

Я: Сначала мне нужно расслабить ее бокалом вина.

Даллас: Удачи.

Я: Это я должна пожелать тебе удачи. Она, наверное, воспримет это лучше, чем твои родители.

Даллас: Я еще не сказал им. Я жду, когда ты приедешь. Считай, что ты тренируешься с мамой.

Я: Не получится.

Он ест соль для ванн, если думает, что я буду присутствовать на этом дерьмовом шоу. Семья Далласа настолько традиционна, насколько это возможно. Они хорошие люди, не поймите меня неправильно, но очень старой закалки.

Даллас: Мы поговорим об этом.

Мы поговорим об этом?

Что это за ответ, черт возьми?

Я бросаю телефон на подушку рядом со мной на диване.

— Как насчет того, чтобы поужинать сегодня в «Ла Виста»?

***

Мой план напоить маму спиртным, чтобы я могла выложить все начистоту, оказался не таким ярким, как я думала час назад.

Она откидывает свои волосы, такого же цвета, как у меня, с глаз, чтобы лучше видеть меня. Она смотрит на меня с тех пор, как пять минут назад мы заказали напитки. Я изо всех сил стараюсь избегать прямого зрительного контакта с ней, боясь, что она прочтет мои мысли.

Ресторан переполнен. Он всегда заполнен в субботу вечером, учитывая, что это самое приятное место в нашем пригороде. Несколько друзей моей мамы остановились поговорить с нами, пока мы ждали свой столик, их глаза внимательно изучали и осуждали меня за то, что мой бывший парень сделал с молодым парнем, который был звездой бейсбольной команды в младшей лиге.

— Я так понимаю, тебе есть что мне сказать, — говорит она.

У меня в животе завязывается узел.

— А?

— Ты нервничаешь с тех пор, как сегодня вернулась домой. Ты привела меня в «Ла Висту» и заказала для меня бокал вина еще до того, как официант успел представиться. Ты приводишь меня сюда всякий раз, когда у тебя есть новости, которые ты не хочешь мне сообщать.

Если подумать, она права. Я привела ее сюда, когда решила переехать в Лос-Анджелес, когда вернулась к Бретту, а потом, когда сказала ей, что официально порвала с ним.

Я стыдливо опускаю голову и признаюсь:

— Я беременна.

Она долго пьет вино, прежде чем ответить мне. Она нахмуривает брови, тщательно подбирая слова.

— Это ведь не первоапрельская шутка?

— Сейчас июнь.

Я пытаюсь читать ее, но не могу понять, что происходит в ее голове. Она не счастлива, но и не несчастна.

— Что ты чувствуешь по этому поводу?

Мое сердце колотится в груди, а подбородок дрожит.

— Чувствую себя идиоткой. — Идиоткой, потому что не предохранялась. Вот ведь как, мои яичники — это тот самый 0,01 процент, которые беременеют, принимая таблетки.

— Я знаю отца?

— Это не Бретт.

Прилив облегчения срывается с ее губ.

— Слава Иисусу.

— Это Даллас Барнс.

— Старый телохранитель Стеллы?

Я киваю.

— И старший брат Хадсона.

Ужас заливает ее лицо.

— Разве он не… — Она хватает бокал с красным вином и выпивает остатки, ее изумрудные глаза расширились. — Разве он не женат?

О, черт. Она боится, что я любовница.

— Его жена умерла почти год назад.

Она медленно кивает, переваривая мой ответ, и знакомое ощущение вспыхивает на ее лице, как ожог.

— Ты не сказала мне, что вы встречаетесь.

Я не могу понять, задает ли она вопрос или предупреждает. Моя мама знает, что такое кошмар, когда не можешь забыть свою первую любовь — воспоминания, которые грызут каждый сантиметр твоего тела до последнего вздоха.

— Мы не встречаемся, — отвечаю я. — Это было на один раз. Слишком много виски и недостаточно хороших мыслей.

Я делаю глоток воды, набираюсь храбрости и продолжаю рассказывать ей все, за исключением деталей фактического зачатия ребенка, и не могу остановить слезы, которые катятся из моих глаз… и ее.

Она протягивает руку через стол, чтобы взять мою руку в свою.

— Если Даллас хочет быть в теме, дай ему шанс. — Ее голос мягкий, ласкающий, как голосовое объятие. — Он отец, одинокий отец, который знает, что такое забота о ребенке.

— Я сильная, мама. — В горле пересохло, поэтому слова выходят хриплыми. — Я могу сделать это сама.

— Дорогая, я не отрицаю, что ты сможешь, но я знаю по собственному опыту, что это нелегко — делать это одной. Никакая мать не может заменить пустоту отца. Мы оба можем с этим согласиться.

Нож вонзается в мое сердце. Реальность того, что я сделала, ударяет меня по лицу, как будто я все это время была без сознания.

Я была тем ребенком, у которого не было отца. Первые пятнадцать лет это был выбор. Он решил, что готов стать отцом, только когда ему поставили диагноз «рак толстой кишки пятой стадии». Моя мать приняла его с распростертыми объятиями. А я — нет.

Он скончался в возрасте сорока одного года, когда мне было шестнадцать. Моя мать простила его на смертном одре. Я не простила. Я не смогла. Горечь все еще была в моем сердце. Я не могла забыть все те времена, когда я была ревнивым ребенком, наблюдая за тем, как у моих подруг появляются отцы.

У каждого человека есть выбор в жизни.