Последний шанс для мажора 2 - Елена Росси Страница 13

Слабый поток воды смывал соль с волос и тела.

Как нам обоим это нравилось! Геля, получала и боль, и приятные ощущения, которые сливались в единое наслаждение, то стонала, то повизгивала, то рычала, то умоляла прекратить:

— Если родители услышат?

— Когда они что-то хотели слышать? — нагнул ее, чтобы входить длинными жесткими толчками. — Может быть, когда нам обоим было по тринадцать… или, когда твои родители оставили тебя у нас на все лето в пятнадцать… мммф…. — движения стали быстрыми, резкими, я входил почти до конца в бешеном темпе, от которого мутился разум, а внутри разгорался огонь.

Толчки превратились в жесткие удары, и я даже не заметил, как Гелик кончила, но ее тело все напряглось. Мне осталось еще немного.

— Да… сука! — зарычал, будто дикий зверь, глотая водопроводную воду и насаживая ее до упора. — Да-да-оооо-фф-фф-ф…. — а потом содрогнулся в оргазме и замер, прижимая ее к себе с такой силой, что слышно было, как хрустят ее кости.

— Не надо было, Клим… Тимур же… — ее голос звучал глухо, и я со злорадством различил в нем нотки беспокойства.

— Укатил к своему “Лисенку” — передразнил супер-бесячий тон брата. — Почему ты не говорила “не надо, Клим” в свою первую брачную ночь, а? Когда этот мерзавец нахреначился коньяком, оплакивая свою драгоценную Олесю…

— Я была зла и обижена на него.

— Дала трахнуть себя из злости? Пфф… ну и дура…

— Клим, что мне с ним делать?

— Развестись! — отзываюсь, продолжая стискивать ее талию.

— Мои родители будут против, — хрипло отвечает, не поворачивая головы. — Да и ваши тоже.

— Тогда отомсти ему, — говорю ей, немного посопев.

Наверное, никогда в жизни мне не было так тяжело подбирать слова, как сейчас.

— Отомстить? Но, я не знаю как.

— Хочешь помогу?

Глава 16

ОЛЕСЯ

Будто слетела непрозрачная вуаль.

— Погоди-ка… — останавливаю видео на телефоне и приближаю экран. — Клим, я помню тот день, — я прямо слышала, как стучит мое сердце: бух… бух… бух… — Мы с Тимуром были у врача, мне первый раз делали узи, — смутное воспоминание всплыло на поверхность, словно акулий плавник, и скрылось так же внезапно, как и возникло.

Мне стало интересно, какие еще воспоминания могут возникнуть, пока я буду рыться в собственном телефоне. Вдруг я наткнусь на что-то важное, что поможет мне вспомнить и все остальное.

— Значит, я молодец, что нашел твой телефон. Видимо ты оставила его у нас, когда хотела уехать.

— Спасибо, Клим! — воскликнула я, стремительно кинувшись к нему и обнимая за шею. — Спасибо, что привез его! Прежняя "я" хотела этого малыша. Понимаешь? Я не собиралась от него избавляться. И чувства к Тимуру у меня действительно были. Я… я просто запуталась. Да, что же это такое?! — пробормотала я, хлюпая носом. — Я никогда столько не рыдала.

Клим мягко погладил меня по спине, его прикосновение было успокаивающим.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Ты обязательно разберешься. Вот, попей… — протянул маленькую бутылку газировки, и я махом осушила ее.

— Мне надо позвонить Тимуру, — решаю я. — Поговорить с ним. Может завтра позвоню. Да, завтра. Ой…

Возникло странное чувство, я ощутила недомогание, но не могла объяснить, что со мной было. Болеть вроде ничего не болело, но в глазах был туман, и голова кружилась. Я подумала, что это от волнения. В глазах стало темнеть, как будто на голову набросили мешок. Я заерзала на месте, испугавшись, что ослепла. Медный привкус на языке создавал нестерпимое, сводящее с ума чувство тошноты. Я уже испытывала нечто похожее состояние, когда у меня была высокая температура, а сейчас у меня температуры не было. И к тому же это головокружение началось у меня абсолютно неожиданно.

— Ой… как нехорошо…

Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как холодный пот выступил на лбу. В ушах зазвенело, и я попыталась глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Время казалось остановилось, и я не могла понять, что происходит.

И только когда контуры предметов стали проявляться, я немного успокоилась. Сначала это были лишь смутные очертания, но постепенно они становились все четче. Стены, пол, потолок — все из зернистого камня. На полу потертый красный ковер с узором из квадратов, треугольников и ромбов. Красный ковер устлал ступени, а отполированные перила можно было использовать в качестве зеркала. Много дверей. Клим… все это время я болталась у него на плече.

Почему-то споткнулась о ковер, упала. Проехала по полу немного. Что со мной такое? Почему ноги заплетаются? Одурманенная голова не понимала и половины происходящего.

— Вставай, еще не пришли…

— Не мог-гуу, — зубы застучали друг об друга. Кожей ощущался влажный и липкий воздух.

Мыслей почти не было, а те, что появлялись, были какими-то странными. В голове плыл туман, хотелось лежать проваливаясь в спасительное небытие.

Клим сдернул с себя мастерку, завернул меня и подхватил под руки.

— Вот так лучше!

Тело не слушалось, точно чужое, слабые ноги заплетались при ходьбе. Шли пустым коридором, который казался голубым от светящегося потолка. В тишине гулко раздавались наши шаги. Я зажмурилась и уткнулась лбом в мужское плечо.

Противно-горьковатый привкус на языке заставил неумолимо хотеть воды. Что происходило? Что он дал мне? Наркотик? Яд?..

— Что ты сделал? — я держалась изо всех сил, не желая, чтобы меня вырвало, хотя жгучий ком подкатил уже к самому горлу.

— Брось… ты сама напилась… перебрала… бывает…

Наши лица оказались в кошмарной близости друг от друга. Он держал меня слишком крепко, так, что я чувствовала сквозь одежду его горячее тело. Капли пота с его кожи попали на мою…

— Не прикасайся ко мне, — мрачно шепчу ему прямо в лицо, когда мы почти соприкасались лбами.

Невозможно было сопротивляться, находясь в этих дьявольских путах одурманенного сознания.

— Ты сердишься. Это хорошо.

— Ты меня опоил какой-то дрянью, — простонала я, хватаясь за живот. — Да ты… ты… — от гнева перехватило дыхание. Я запнулась, силясь подобрать ругательство позаковыристее.

Тут же Клим схватил меня за локоть. Не церемонясь, насильно втащил в номер, не обращая ни малейшего внимания на мои отчаянные попытки высвободиться из его хватки.

— Отлично, — пробормотал он, захлопнув дверь.

Резко помещение наполнилось светом, больно ударив по глазам. Сразу же в голове все закружилось: потолок, дверь, стол, кровать, — все кружилось вокруг меня. Испугавшись, я открыла глаза, но ничего не изменилось, все еще кружилось вокруг даже быстрее прежнего. Ноги заплетались неведомым узлом, равновесия не удержать. По пути я вновь споткнулась и полетела на