Маргарет Пембертон - Белое Рождество. Книга 2 Страница 14

С непроницаемым выражением лица юноша опустил на землю таз. В дверях хижины по-прежнему маячили два солдата с оружием. Юноша разрезал лианы, связывавшие руки Льюиса, и перевязал его плечо бинтами, которые, судя по виду, уже не раз использовались, но все же были прокипяченные. Опустив глаза, Льюис отчетливо увидел рану. Он понял, что ему здорово повезло. Пуля, вне всяких сомнений нацеленная ему в сердце, прошла мимо, не задев жизненно важных органов. Однако вьетнамцы слишком туго стянули ему руки за спиной, и несколько нервов и сухожилий оказались повреждены.

Орудуя пинцетом из нержавеющей стали, юноша начал углубляться в рану, нащупывая пулю. Крепко стиснув зубы, чтобы не закричать, Льюис посмотрел в открытую дверь хижины. Вьетнамцы готовили пищу на костре. В одном из закопченных котлов, видимо, варился рис. Пинцет еще глубже погрузился в тело Льюиса, и его взгляд замер на котле. Если пуля будет извлечена, а рана промыта, она заживет. И тогда он сможет подумать о побеге.

Вынув пулю, юноша начал обрабатывать рану комочком ваты, смоченным в спирте, и уголок рта Льюиса дернулся от боли. В тот самый миг, когда ему казалось, что он больше не сможет терпеть эту пытку, молодой человек вынул вату и сунул в зияющее отверстие раны свежие тампоны, пропитанные незнакомым Льюису составом, после чего перевязал его плечо полосами зеленой материи.

– Спасибо, – машинально произнес он, когда юноша закончил свою работу.

Юноша взял алюминиевый таз и медицинские принадлежности и впервые за все время прямо взглянул на Льюиса. В его глазах лишь мелькнула искорка удивления. Он молча пожал плечами, повернулся и вышел из хижины, миновав солдат, которые оставались на посту.

Теперь, когда Льюису уже не грозила смерть от потери крови, он почувствовал сильный голод. До него доносился запах кипевшего в котле риса, и он от всей души надеялся, что его не оставят без еды.

В том, что его взяли в плен не вьетконговцы, а небольшой отряд армии Северного Вьетнама, были свои преимущества. Попадись он в лапы Вьетконга, ему недолго оставалось бы жить.

Как правило, пленников партизан ожидала незавидная участь – им набрасывали на шею веревку и водили по деревням, сочувствующим Вьетконгу, чтобы показать крестьянам, сколь омерзительны американцы и как они похожи на животных. Поиздевавшись вволю над беспомощным противником, вьетнамцы убивали его – обычно с одного выстрела, причем чаще всего это делал кто-нибудь из малолетних мальчишек, демонстрируя зевакам, как легко и просто можно расправиться с неуязвимой на вид кхи дот – «большой обезьяной».

Среди американцев, захваченных армией Северного Вьетнама, чаще всего попадались пилоты, сбитые над северной частью страны. После того как их проводили маршем по городским улицам, словно цирковых зверей, пленные оказывались в огромном тюремном комплексе Хоало в Ханое либо в застенке более скромных размеров, который американцы называли «зоопарк».

Но Льюис находился в Южном, а не Северном Вьетнаме, и здесь не было лагерей для военнопленных. Ему лишь оставалось уповать на то, что бойцы армии Северного Вьетнама были дисциплинированными солдатами и поступят с ним по уставу.

Юнец, вытащивший пулю из его плеча, отлично знал свое дело, хотя ему исполнилось от силы шестнадцать лет. Льюис терялся в догадках, зачем вьетнамцам потребовалось так далеко забираться на юг. Вероятно, это был отряд, отколовшийся от крупного формирования, сопровождавшего конвой из Камбоджи, – тот самый отряд, с которым Льюис и его подчиненные уже сталкивались ранее в этом месяце. Но если так, почему вьетнамцы не вернулись сразу же в свои тайные лагеря на камбоджийской территории?

Двое солдат, стоявших на посту в дверях хижины, приблизились к нему, и один из них наклонился, чтобы поднять с земли лиану. Как только он подошел к Льюису, явно намереваясь вновь связать его, Льюис быстро произнес по-вьетнамски:

– Если вы опять свяжете мне руки за спиной, я потеряю поврежденную руку. Я умру. Сдохну.

На секунду солдаты застыли в нерешительности. Им было известно, что многие американцы знают отдельные вьетнамские слова – такие, к примеру, как «иди сюда» или «уходи», а также ругательства. Но им еще не встречался американец, способный разговаривать на их родном языке. Однако колебались они недолго. Они схватили Льюиса за руки и завернули их за спину. Терзаемый невыносимой болью, Льюис думал лишь о том, что по его груди вот-вот снова потечет струйка липкой крови. В ответ на его громогласные протесты в хижину торопливо вошел юный медик.

– Прекратите! – велел он своим товарищам. – Привяжите его за шею и ноги, но руки оставьте свободными!

Солдаты стянули лианой его лодыжки, приторочив их к правому запястью, после чего накинули петлю ему на шею, а конец лианы привязали к бамбуковым столбам. Стоило Льюису сдвинуться в сторону на дюйм-другой, и петля затягивалась на шее, грозя удушить его. Пока Льюиса скручивали, будто свинью, юный медик наложил на его левую руку нечто вроде шины, напоминавшей высушенные банановые листья. Чем бы ни было это приспособление, оно сослужило неплохую службу. Льюис сразу почувствовал себя лучше.

Выглянув в дверь, он увидел солдат, которые собирались вокруг котла с рисом, держа в руках миски. Если ему предложат поесть, это будет свидетельствовать о том, какое обращение ждет его в будущем. Льюис застыл в напряженном ожидании. Ему необходима пища. Озноб, который волнами охватывал его на пути к лагерю, несколько ослаб, но он не сомневался: это произошло лишь благодаря тому, что рана на плече была тщательно промыта.

Он намеревался при первой возможности бежать, и чем лучше он будет себя чувствовать, когда эта возможность представится, тем выше его шансы на успех. Его не пугали чащобы и трясины. Он был отлично подготовлен к выживанию в джунглях и достаточно долго пробыл в Ваньбинь, чтобы освоиться на заболоченной местности, кишащей пиявками и змеями.

В хижину вошел офицер, которому остались его ботинки. Глядя на ступни вьетнамца, казавшиеся крохотными по сравнению с его ногами, Льюис поразился, почему тот счел более удобным проделать путь до лагеря в его обуви.

– Идемте, – отрывисто произнес офицер. – Вы будете отвечать на вопросы.

Солдаты, стоявшие на страже по обе стороны двери, подошли к Льюису и развязали его.

Льюис окончательно потерял надежду получить порцию риса. Вряд ли его станут кормить непосредственно перед допросом, а уж тем более после того, как он откажется отвечать.

Уже стемнело. Льюиса подвели к столу, стоявшему под тентом из парашютного шелка камуфляжной раскраски. На столе стоял маленький масляный светильник, сделанный из бутылки, в горлышко которой был воткнут фитиль.