Джеси Бартон - Редкий дар Страница 15

Уайетт покинул дом Каллиопы рано утром до восхода солнца.

Она лежала на животе в кровати, зарывшись под одеяло. Её лицо горело, локоны рассыпались по подушке.

Он никогда не видел ничего красивее.

Она выглядела такой горячей. И он знал, что такой она и была. Он мог бы снова сбросить с себя одежду, забраться в постель и, разбудив, снова заняться с ней любовью.

Вместо этого он закончил одеваться и вышел из дома тихо, как мог, чтобы не разбудить её.

Похоже, он не будет говорить с ней. Встречаться с ней. Предстоит неизбежный разговор о том, что это больше не повторится никогда.

Один раз — и то плохо. Хотя разве они сделали это один раз? Больше похоже, что три.

Он завел грузовик, давая ему прогреться, пока он разгребал снег. По крайней мере, пара шагов по земле. Чертовски хороший снегопад, но уборочные машины трудились всю ночь, так что дороги выглядели прилично. Он подумал, что это отлично, хотя сомневался, что все заведения сегодня откроются, в том числе и дневной центр Каллиопы.

Он залез в машину и легко тронулся. Проехался по замёрзшему бугру на снегу и без проблем выехал на улицу.

Главные дороги были почищены лучше, чем боковые. Ему надо было заехать в офис, проверить, кто там, но он решил, что лучше ему поехать домой, принять душ и перекусить.

Ему надо было оставить ей записку.

Ага. Он не такой парень. И она это поняла. Она умная. Хотя это было грубо — просто так уйти.

Опять же, ей надо привыкать к его грубости.

В конце концов, она была так мила, что пригласила его к себе прошлой ночью. Накормила его. Чёрт, она переспала с ним.

И вот он запросто ушёл от неё этим утром.

Это почти делало его подонком. Превращало в парня, которым он был раньше. Парнем, который женился на Кассандре.

Может быть, ему стоит прекратить так себя вести.

К тому времени, как он заехал в свой гараж, он решил, что слишком много самоанализа ему совсем не на пользу. Это крайне вредно для него. Он сделал себе кофе, сел за кухонным столом и, глядя на сугробы во дворе, подумал, чем же он, чёрт возьми, займётся.

Прямо сейчас он мог бы быть в постели с Каллиопой.

Вместо этого он дома.

Где он один.

Было что-то на хрен долбанутое в способе, которым он принимал решения.

Глава 7

Каллиопа сдунула выбившуюся прядку волос с лица: она убирала игровую комнату, пока годовалые детки улеглись на тихий час. Дневной центр был закрыт только один день, но на детей, очевидно, повлияла снежная лихорадка — они были сегодня взбудоражены и полны энергии. Она была уверена, что сегодня родители были просто счастливы вернуться на работу и оставить своих одичавших малышей на её попечении. Самое плохое, что за пределами игровой комнаты всё было завалено снегом, так что придётся продержать детей в комнате целый день.

Бок о бок с Уайеттом и его людьми, которые работали внутри.

Вчера, когда она проснулась, его уже не было. Обычно она спит чутко, но, должно быть, она была полностью вымотанной и не услышала, как он одевался и уходил. К тому же они не спали почти всю ночь, и время проводили не за неторопливой игрой в карты. Она покраснела, вспомнив, чем они занимались ночью.

Сегодня он приветствовал её кивком головы, вернувшись к своему обычному грубому поведению.

Да, это не было «отвали». У неё есть что сказать ему в конце сегодняшнего дня. Она не какая-нибудь мышь или тряпка, которая будет сидеть сложа руки и терпеть подобное.

Она считала минуты, пока заберут последнего ребенка и все работники разойдутся. Уайетт задержался после того, как оба его парня ушли. Она улыбнулась им обоим, пожелала доброй ночи, потом закрыла за ними дверь и направилась в новое крыло, настроенная на серьезный разговор на тему «как ты обращаешься с женщиной, после того как провел ночь, восхищаясь её телом».

Дверь в будущую игровую комнату была закрыта, чтобы никто из детей не смог туда пробраться. Она открыла её одновременно с Уайеттом.

Он посмотрел на неё сверху вниз. Нахмурился.

— Все ушли? — спросил он.

— Да.

— Вовремя.

Он развернул её в комнату, подальше от сквозняка на стройке, и закрыл дверь. Потом прислонил её к стене коридора и прижался всем телом.

— Я ждал этого весь чёртов день.

Он прижался губами к её рту, стирая весь гнев, который она накопила после того, как он покинул её вчера. Поцелуй был невежественный, страстный и нуждающийся, отзывающийся внизу её живота.

Она таяла в его объятиях, но нашла в себе силы положить руки ему на грудь и нежно оттолкнула его.

Он отстранился, его губы были влажные от поцелуя. Ей хотелось схватить его за волосы и притянуть обратно, но она сдержалась.

— Что всё это значит? — спросила она.

— Поцелуй?

— Да.

Его взгляд переместился на её губы.

— Я думал об этом целый день. Вчера тоже.

— Ты мог провести вчерашний день со мной, вместо того чтобы ускользать из моего дома, пока я сплю.

— Да, об этом. Мне жаль. Я не должен был вот так уходить. Это было глупо и опрометчиво. Я должен был позвонить, но, когда я ушел как засранец... я просто не смог.

Что-то новенькое. Извинения?

— Хорошо.

Он оперся ладонями о стену над её головой.

— Каллиопа, я не очень хорош для всего этого.

— Для чего?

— Для отношений. Женщин. Общения с ними. Я пытаюсь быть лучше, но, вероятно, не буду. Ты должна знать об этом и можешь, если хочешь, изменить свое мнение обо мне.

Её губы изогнулись. Как для извинения, всё это было полным дерьмом, если быть честной. Но она не могла просить большего.

— Всё хорошо, Уайетт. Я понимаю.

Он поднял бровь:

— Всё? Я прощён?

— Всё.

— Слишком просто.

Она засмеялась:

— Не лучшая идея говорить об этом женщине.

Он прислонился лбом к её лбу.

— Дерьмо. Я говорил тебе, что не очень хорош в этом.

Она обхватила его лицо руками.

— Нет, это не так, но, если ты честен со мной, я смогу справиться со всем остальным. Кроме того, ты прекрасно целуешься, и за это прощают много грехов.

— Да? — он наклонился ближе, взялся за петли на её джинсах и развернул её в направлении её кабинета.

Когда они добрались туда, он снова прижал её к стене, снял с неё очки и положил к себе в карман.

Может быть, она старомодна, но ей нравится его пещерное обращение.

— О да.

Он коснулся губами её губ, его дыхание превратилось в горячую ласку, пока его язык прикасался к её нижней губе, а потом, с явным намерением добить её, обнял и притянул к себе. Его губы начали целовать её в полную силу до тех пор, пока она не забыла о вчерашнем. Всё, о чём она могла думать, — так это только о том, что происходит прямо сейчас и о том, что они тут одни и дверь заперта.