Владимир Короткевич - Чозения Страница 15

— Восемь килограмм сто пятьдесят грамм, — сказала Нина.

— Ну, восемь килограмм мне не надо, — довольно неудачно сострил Будрис, — а сто пятьдесят — могу.

На его удивление, они засмеялись. И он понял, что здесь людские отношения просто очищены от всех условностей, что здесь радуются каждому человеку, и важно здесь не то — удачная шутка или нет, а само намерение беззлобно пошутить.

— Это когда вернетесь, — сказал Денисов. — Правда, Нина?

— А что ж, — улыбнулась она, и Северин вдруг заметил, что она очень хорошенькая.

Денисов повел Будриса в свой кабинет — закуток. Здесь тоже были шкафы. Пока Северин рассматривал в баночках белесые, похожие на петрушку и на человека корни женьшеня, Денисов что-то писал.

— Вот. Пропуск. «Предлагаю егерям оказывать содействие на всей территории заповедника». Самое главное для вас — это. Кордоны у нас в основном на хребтах. Вон там — первый. Через двадцать километров второй. — Он показал в окно. — Там горы синеют. Это Черный хребет. На нем три кордона. И здесь, на левом хребте, четыре. Можете у егеря брать коня. Даже если хозяев в доме нет. От первого доедете до второго. Там смените коня, и на подменном — до третьего. Ну и так далее.

— А как же хозяин?..

— Поставите лошадь в конюшню. Рано или поздно егерь с первого кордона придет на второй и возьмет свое. Или егерь со второго сам пригонит.

— Я лучше пешком.

— Верхом не умеете?

— Умею. Но лучше пешком.

— Что ж, правильно. Увидите больше. А ходите вы хорошо. Видел, как спускались с хребта. Не ломитесь. Беззвучно, как зверь. Так можно все увидеть. Для таких людей лес живет. Охотник?

— Есть немного.

— А говорите — «кот».

— Кот дал маху. И все же кота жаль.

— Иначе вы не были бы человеком… Компас есть?

— Думаю, он здесь не понадобится.

— Почему?

— Вот ориентиры. — Северин показал на вершины гор. — Хребет слева, хребет справа, хребет впереди. За спиной нет гор. Море. От левого до правого хребта километров десять. От моря до хребта впереди километров сорок-пятьдесят. Не заблудишься.

— А за хребтами?

— А мне там пока нечего делать. И здесь интересного достаточно.

Глаза у Денисова блестели.

— Слушайте, вы мне все больше нравитесь. Охотник, умеете видеть, умеете ходить, умеете соображать и взвешивать все, зверей жалеете, можете побеждать страх и брезгливость даже к змеям. Дом и деньги будут, жену найдете. А главное, очень… очень будет интересно.

— Я подумаю, — неожиданно для самого себя сказал Будрис. — У меня совсем другое занятие… очень важное… мне поздно, пожалуй, ломать жизнь. Но приятно думать, что я могу остаться.

— Хороший ответ. Ну, а теперь я вам объясню дорогу. Карта… Тьфу, дьявол, где же карта? Ну все равно. Здесь очень просто. Я начерчу. Видите, действительно за спиной море. Заповедник — это наша падь, три хребта и то, что за ними. Слева — хребет Яростной Воды, справа — хребет Санлин, или Мангу. Знаете, что такое по-маньчжурски Санлинчжичжу? Это «владыка гор и лесов» — тигр. А впереди — Черный хребет. Почти весь заповедник — долина Тигровой: около устья, на левом берегу ее, — наша база. Денисов рисовал по памяти. И фигурки там и сям изображал.

— С хребта Санлин текут только две речки. Изюбров Ключ, почти из-под кордона Старого Оленя, и Охотничий Ключ, у вашей избушки. Он нарисовал избушку, приткнувшуюся к истокам Тигровой.

— Но вы пойдете левобережьем. Под хребтом Яростной Воды. Там старая тропа хунхузов. Потом — почтовая. Мы ею пользуемся. Тут будут ключи, речки. Их много. Горский Ключ. Первый Золотой, Кабаний, Мертвый или Сухой, второй Золотой.

— Почему Золотой?

— Там когда-то пришлые китайцы золото мыли. Немного. За лето намоет четверть фунта — ему и достаточно… Потом Подкрестовый, потому что плывет из-под Крестовой горы. Увидите. Высоченная, черная. Потом будет Ключ Бурелома, Яром, Поперечный. А дальше пойдет Черный хребет и по нему старая, забытая почтовая дорога. От Буреломного до хребта — настоящие джунгли… Лианники, виноград, глушь, дебри. Вы туда не идите. Сразу за вторым Золотым Ключом переходите Тигровую, он и будет — домик. Над Охотничьим Ключом. Они там.

Ставил на хребтах кружочки с флажками.

— Это кордоны. Там можете взять лошадь. Ну, вот и все. Только… будьте осторожны.

Пристально посмотрел на Будриса.

— Записывайте, что увидите. Свежий глаз — это хорошо…

Еще что… Ага, за вами может увязаться собака. Особенно этот бандюга Амур. Так если нужен — берите. Он будет верным. Собаки у нас знают: человеку нужно помогать. А будет мешать — скажите: «Домой». Они приучены слушаться с первого слова.

— А зачем Амуру идти за мной?

— Гулять хочет. Это ж все равно как ребенка на ярмарку взять. Бежит себе и носом читает… Стр-рашно интересно! Ну и человека оставлять не хочется… Что еще? — Денисов подумал немного и вдруг полез в шкаф. Достал оттуда винтовку и пять патронов. — Закон нарушаю, но… Баловаться не будете, солидный человек, однако, к сожалению, может понадобиться, чтобы пугануть кого-нибудь. Только учтите, выстрел у нас — ЧП, чрезвычайное происшествие. А выстрел в зверя…

— Сам знаю. И вы меня знаете. А что такое?

— Леопард, — неохотно сказал Денисов. — Как здесь говорят, «барс».

— Так что, разве их здесь нет? Никогда не было?

— Всегда есть. Семья или две. От трех до восьми «кисок». Знакомые Наши. Смирный народ. Ну, косуль едят, иногда кабанов, мелочь разную. Человека боятся. Совсем безопасный для человека зверь. Как увидит — сразу стрекача.

— Так зачем ружье?

— Уже несколько недель происходит удивительное… Еще один появился. Какой-то сумасшедший… Несколько раз нападал на скотину возле самой базы… Обычно же они только в верховьях Тигровой ходят, запаха жилья как огня боятся. Так что вы поберегитесь. Днем не нападет. А ночью не отходите от огня. Черт его знает, что ему в глупую голову придет! Чужой. Может, с хребтов пришел, а может, из Китая. Непуганый. Обнаглел. Голодный, возможно. — Встал: — Ладно, дружище. Ступайте. Разберетесь?

— Разберусь. Спасибо за все.

— Простите, что не провожаю. Работы столько — сплю по два часа.

— Ну и я не маленький, чтобы меня за ручку вести.

Они пожали друг другу руки. Затем Северин вышел из дома и пошагал к Тигровой. Рюкзак и ружье приятно оттягивали плечи. Мелодично позвякивали в кармане патроны.

VIII. СОНАТА ТАЙГИ (СКЕРЦО)

Вдоль этой глухой тропинки все время тянулась какая-то колючая дрянь. Ступишь несколько шагов — и штаны покрываются крупинками зеленых цепких семян. Сначала Северин через каждые несколько метров останавливался и отряхивал их (отскакивали они легко). Но потом ему это надоело, и дальше он шел, уже не обращая на них внимания. Брюки до колен были словно в зеленом панцире. Теперь ему было ясно, почему эта гадость только возле тропинок. Люди разносят на одежде. Он попробовал, пристанут ли семена к рубашке. Нет, прилипали только к сукну. Значит, первоначальный расчет этого пустозелья был на шерсть животного.