Аманда Браун - Секреты удачи Страница 16

На следующий день правда вышла наружу.

— Так ты из тех самых Хендерсонов?

— Ты из тех самых Уокеров? Да мы почти родственники!

Лэнс был слишком хорошо воспитан, чтобы очертя голову кидаться в бурный роман. Кроме того, он был крайне занят футболом. В его свободные вечера они вместе занимались, а потом, за стаканчиком бурбона, обсуждали теории о тайном заговоре против принцессы Дианы или своих матушек. Любимой темой были, конечно, мамочки.

Затем, на предпоследнем курсе, неожиданно возник Андрэ, неопрятный, грубый, легкомысленный курильщик из медвежьего угла в Луизиане. Его голубые глаза могли бы прожечь дыру в закаленной стали. Он был блестящ, самоуверен и невероятно сексуален. И хотел снимать авторское кино. Андрэ остановил Пиппу однажды утром, когда та спешила на занятия по психологии.

— Стойте так. — Он выхватил одноразовую камеру. — Вы прекрасны. Не двигайтесь! Поверните голову. Посмотрите наверх и улыбнитесь, словно вы только что испытали оргазм с любовником и вам все еще сладко.

Пиппа понятия не имела, как может выглядеть подобная улыбка.

— Так пойдет?

— Чересчур девственно, но сгодится.

Вскоре Андрэ ввел Пиппу в сад плотских радостей, чего она ждала от Лэнса три долгих года. Лэнс, хотя и старался не показывать этого, был потрясен уходом Пиппы. Он повел себя как цивилизованный человек, но их полуночные беседы прекратились. Убежденная, что Андрэ станет новым Трюффо, Пиппа последовала за ним в Европу, где он снимал свой первый фильм, «Прага-Нозис». Фильм рассказывал о студенте из Луизианы, который, обнаружив у себя неизлечимую форму рака, пытается исцелиться при помощи секса и наркотиков. Пиппа уговорила дедушку пожертвовать пятьдесят тысяч долларов на этот проект. Она сняла роскошные апартаменты в историческом центре города и работала на Андрэ в качестве секретаря, кассира, кухарки и любовницы.

Дела развивались от плохого к худшему. Однажды, после ссоры с Андрэ, она позвонила Лэнсу, и они проговорили долго-долго, как в старые добрые времена. А застигнув Андрэ в постели с двумя чешскими актрисами, Пиппа улетела обратно в Даллас. Лэнс встречал ее в аэропорту с охапкой роз. Несмотря на то что в выходные ему предстояла серьезная игра, он выслушал длинный, душераздирающий рассказ Пиппы и ни разу не прокомментировал его словами «я же тебе говорил». А потом отвез ее домой.

После того как Тейн слегка оправилась от шока, произведенного явлением Пиппы на пороге дома, первым, что она произнесла, было «я же тебе говорила». И сверкнула глазами на Лэнса:

— А это кто такой? Администратор?

— Лэнс Хендерсон, мэм, — протянул он руку. — Очень приятно познакомиться с вами.

— Сын Розамунд?

Он улыбнулся:

— Вы знаете мою мать?

— Я знаю о ней. — В голове Тейн бешено завертелись шестеренки. — Прошу вас, входите.

— Я бы с удовольствием, но у нас в команде строгий режим. — Лэнс приобнял Пиппу. — Доброй ночи.

— Ты знаешь, кто этот парень? — возопила Тейн, едва за ним закрылась дверь.

— Я не хочу об этом говорить, мама.

На следующий день курьер доставил билет на матч с участием Лэнса. Пиппа наконец познакомилась с Розамунд, которая мало говорила, но пристально наблюдала: она много лет подталкивала Лэнса к поискам подходящей невесты. Лэнс играл замечательно, забил три мяча. За оставшуюся часть сезона он не проиграл ни одного матча, а Пиппа ни одного не пропустила. На ежегодном приеме Тейн в сочельник он сделал Пиппе предложение.

Если припомнить, это был единственный раз, когда она видела Лэнса подвыпившим. Пиппа проводила взглядом самолет в ночном небе: счастливчики пассажиры — летят себе куда-то далеко отсюда! Лэнс тогда увлек ее за рождественскую елку и притворился, что потерял запонку. Они ползали по полу, а потом он воскликнул: «Нашел!»

В его руках поблескивало платиновое кольцо с фантастическим желтым бриллиантом — больше двух карат, квадратной огранки, площадью около семи миллиметров, с двумя полукруглыми белыми бриллиантами по бокам. Кольцо было таким большим, что сначала Пиппа подумала: это пуговица от наряда Санты.

— Я знаю, в подобной ситуации лишь один из нас должен стоять на коленях, — начал Лэнс, внезапно посерьезнев. — Но… ты выйдешь за меня замуж, Пи?..

Произнося последний слог, он вздрогнул всем телом и икнул, так что ее имя прозвучало как «Пикап».

— Это кольцо… — произнесла она.

— Оно принадлежало моей прапрабабушке. Розамунд хочет, чтобы оно стало твоим. — Лэнс подполз ближе и надел его на палец Пиппы. Точно по размеру. — Могу я считать это ответом «да»?

Пиппа заколебалась. Она понимала, что другого Андрэ не найдет никогда, и, возможно, к счастью, но Лэнс со времени их воссоединения ни разу не продемонстрировал стремления к физической близости. Возможно, он принимает стероиды, подавляющие сексуальное влечение, а может, считает ее испорченной и пытается решить проблему собственным примером.

— Ты любишь меня? — спросила она наконец.

— Всем сердцем. — Он в первый раз страстно поцеловал ее.

Пиппа прикрыла глаза, вспоминая тот счастливый миг. Лэнс действительно был искренним.

— Тогда я согласна. Всем сердцем.

Большую часть времени их помолвки Лэнс провел на футбольном поле и в путешествии по Андам. Кстати: добрачная невинность была священна для мужчин рода Хендерсонов. После того как он торжественно поклялся, что у него не было другой женщины, Пиппа перестала сомневаться. Где еще она найдет мужчину, который настолько полно поймет ее и даже ее мать? Они с Лэнсом были как брат и сестра. Любое руководство по заключению брака советует выбирать пару из своей социально-экономической среды: гораздо меньше приходится объяснять.

Ночь превратилась в рассвет, а странная речь Лэнса раз за разом прокручивалась в ее памяти. Что произошло с его туфлями? Может, он тайный алкоголик? Что, если он получил травму и окажется несостоятельным в первую брачную ночь? Отчаяние Пиппы было столь велико, что она едва не позвонила Андрэ в Прагу. К счастью, разум победил. Любая нормальная женщина будет испытывать страх в ночь перед свадьбой. «Лэнс прекрасный человек», — повторяла она себе вновь и вновь. Он повзрослеет. Они вместе повзрослеют. Она вернется в колледж: жена защитника — это не серьезная профессиональная перспектива. Во всяком случае, для девушки из семьи Уокер.

Шорох у дверей вывел Пиппу из мрачного транса. В коридоре стояли полуодетые Кимберли и один из шаферов.

— О! Я думала, это моя комната! Прости! — Они, пошатываясь, удалились.

Пиппа уже почти спала, когда кто-то тихо, но настойчиво постучал в дверь. За дверью ждала дама в синем твидовом костюме, шляпке в тон, с брошью в виде скарабея такого размера, что и фараон бы позавидовал. В руках она держала большую лаковую шкатулку.

— Прошу прощения за столь ранний визит, — сказала она, решительно входя. Шкатулка тяжело, словно кирпич, легла на кофейный столик. — Прошу. Откройте. — Внутри оказалась целая куча золотых монет. — Сто крюгеррандов. Каждый содержит одну тройскую унцию чистого золота. Свадебный подарок от моего мужа, Бинго Бунтца-четвертого, и от меня.

— Благодарю вас, миссис Бунтц.

— Абсолютно необходимо, чтобы мы оказались в числе приглашенных на прием сегодня вечером во «Флер-де-Ли».

Пиппа припомнила, что видела фамилию Бунтц в одном из многочисленных списков Тейн:

— Разве вы не получили приглашение?

— Юная леди, вы знаете, что у вашей матушки два списка гостей — А и Б? И оказаться в списке Б совершенно неприемлемо для женщины с моим социальным статусом? Мы с Бинго вот уже четверть века являемся столпами общества. И оскорблены этой пощечиной.

— А вы говорили об этом Тейн?

— И не собираюсь, в первую очередь потому, что она вообще поместила нас в этот список. Уверена, вы знаете кого-нибудь, кто не будет возражать против более скромного празднества в немногочисленной компании. Мы будем рады поменяться с ними местами.

— Сделаю все, что смогу, миссис Бунтц.

— Благодарю вас, дорогая. Мы с Бинго встретимся с вами на свадьбе. Можете послать кого-нибудь из слуг к нам с нужными приглашениями. Я буду в светло-синей шляпке с перьями тропических птиц. И, пожалуйста, постарайтесь немного поспать. У вас изможденный вид.

До телефонного звонка в девять часов Пиппу никто больше не беспокоил. Это была Тейн — в отличие от самой Пиппы в предвкушении события.

— Хорошо спала, дорогая?

— Как бревно.

— Кимберли собирает девочек на тренировку с мистером Симмонсом?

— Сомневаюсь. Она поздно легла вчера.

— Черт побери эту Розамунд! Ее шоколадный буфет был хорошо продуманной диверсией.

— Убеждена, девочки лакомились по собственной воле, мамочка. Кстати, ко мне заходила миссис Бунтц. Она хотела бы получить приглашение типа А.