Анджела Дрейк - Пленница сновидений Страница 16

— Да.

— Ах да, конечно. Леонора мне говорила.

Зоя подняла портрет улыбающейся белокурой красавицы. Модная фотомодель была снята в своей роскошной квартире. На молодой женщине были обычные джинсы и простая белая футболка, выгодно оттенявшие ее великолепие.

— Она очень фотогенична, — пробормотала Зоя, — но в жизни намного лучше.

— Это ваша подруга? — спросил Франсуа.

— Гм-м… Иногда мы встречаемся с ней на приемах.

— Вы вхожи в общество весьма странное и экзотическое, — не скрывая сарказма, бросил Франсуа.

Он терпеть не мог избалованных светских женщин. Глядя на Зою, он вспоминал свою жадную и требовательную мать, которая постоянно нуждалась в новых нарядах, новых драгоценностях, новых развлечениях и всеобщем внимании. И чем дальше, тем больше, А потом появилась Поппи. Той всегда всего было мало, хотя он отдал ей душу и сердце.

Этот гнев пронзал Франсуа как раскаленный вертел, и ему захотелось причинить Зое боль, потому что она задела его за живое и потому что она была одной из этих.

Женщина посмотрела на него снизу вверх, поняла, что Франсуа сердится, и опечалилась.

— У меня остались старые связи, — с запинкой сказала она. — У мамы было много знакомых. Разве это грех?

— Извините, — тихо сказал он.

Зоя грустно улыбнулась. Ее губы были удивительно нежными, и он почувствовал себя последней скотиной.

— Вы верите в сны? — внезапно спросила она, и Франсуа вновь насторожился. — В то, что они имеют значение?

Франсуа пожал плечами:

— Никогда не задумывался над этим.

Он посмотрел на Зою с любопытством. Зоя смертельно побледнела, ее глаза превратились в огромные озера.

— А в дурные предчувствия? — с трудом вымолвила она.

Он недоверчиво хмыкнул, и все стало ясно без слов.

— Нет, пожалуйста! Пожалуйста, выслушайте меня…

Различив в ее голосе мольбу, он кивнул и стал серьезным.

— Мне приснился вещий сон, — начала она.

У него сложилось впечатление, что для подобного признания Зое потребовалось гигантское усилие. Как будто она заставила себя нырнуть в ледяную воду или прыгнуть с парашютом.

— Продолжайте.

Он понял, что обязан помочь. То, что ее тревожило, было слишком серьезно. Во всяком случае, так думала сама Зоя.

— Была ужасная катастрофа. Пожар…

Она бросила на него испуганный, умоляющий взгляд.

— Да?

— Разбился самолет.

— Да?

— Вы были там.

— Что?

— В моем сне. Вы были там.

Она дрожала всем телом.

В нем вспыхнуло сразу несколько чувств. Сочувствие. Любопытство. Досада. И мощная сексуальная тяга, которая заставила его застыть на месте.

— Но на свете много… темноволосых мужчин моего типа, — слегка недоверчиво сказал он.

— Это были вы, — продолжала настаивать покрасневшая Зоя. — Я ясно видела вас.

Он раздраженно вздохнул.

— Я видела вас во сне еще до того, как познакомилась с вами, — решительно заявила она.

— Чушь!

— Нет. Это правда. — Она подняла лицо и посмотрела ему в глаза. — Вот почему я была так потрясена, когда увидела вас на приеме.

Он хотел презрительно фыркнуть, но, глядя на взволнованную Зою, сдержался.

— Я видела вас во сне очень ясно. Как в жизни!

— Вы давно знаете Леонору и могли, сами не сознавая того, уловить сходство между нами.

— Нет. Честно говоря, мне не кажется, что вы похожи.

Франсуа достал пачку и предложил Зое сигарету, но женщина покачала головой.

— Вы уверены? — лаконично спросил он. — А мне после ваших признаний надо чем-то успокоить нервы.

Она опустила голову:

— Извините… У меня не было другого способа поговорить с вами.

— Может быть. Но зачем вам вообще понадобилось говорить об этом?

Зоя нахмурилась. Ее кожа напоминала драгоценный китайский фарфор, и Франсуа поймал себя на том, что ему хочется протянуть руку и прикоснуться к ней.

— Чтобы предупредить вас.

Неужели он не понимает?

— Предупредить меня? Merde! [1] Это уж слишком!

— Вы собираетесь лететь куда-нибудь в ближайшее время?

Франсуа не поверил своим ушам.

— Мы с Леонорой летим в Нью-Йорк на свадьбу. Я не могу позволить себе роскошь ради краткого визита переплыть Атлантику под парусом, — саркастическим тоном заявил он и тут же пожалел о своих словах, увидев испуганное лицо Зои.

— Вы не должны, — сказала она. — Не должны лететь.

— В Штаты? Куда угодно? Никогда? — огрызнулся он, вновь исполнившись гнева и недоверия.

Она вздохнула и отвернулась.

— Не знаю. Я знаю только то, что вы не должны лететь на эту свадьбу. — Она снова посмотрела ему в лицо, на этот раз решительно и вызывающе. — По крайней мере, не берите с собой Леонору. Вы не должны подвергать ее опасности.

Темные глаза Франсуа яростно вспыхнули.

— Ради Христа, прекратим этот разговор!

Но Зоя не отвела глаз.

— Вы должны прислушаться! Это не слезливая чепуха. Я кое с кем разговаривала…

— В самом деле? — ледяным тоном спросил он. — Надеюсь, с тем, кто разбирается в таких вещах? — Зоя заморгала, словно ее ударили. — Со специалистом по дурацким снам и истерикам?

Она печально покачала головой.

— Нет, они не дурацкие. По крайней мере, тот человек так не считает.

— Значит, он шарлатан.

Во второй раз за время их встречи она поднесла руку к глазам, словно защищаясь от удара, затем отвела взгляд и снова посмотрела на фотографии.

Следя за ней, Франсуа раздраженно откинул упавшие на лоб волосы.

— Вот настоящая реальность! — мстительно сказал он, указывая пальцем на черно-белые снимки. — В жизни этих людей нет места снам и фантазиям. Они слишком заняты борьбой за выживание и отчаянно сопротивляются смерти!

Зоя застыла на месте, внезапно задрожала и обхватила себя руками. Сквозь побелевшие губы вырвался шепот:

— Помогите мне. Пожалуйста, помогите…

Почувствовав боль и страх, владевшие этой женщиной, пораженный Франсуа шагнул вперед. Что-то холодное и тяжелое вроде чугунной гири, придавившей его душу после ухода Поппи, медленно соскользнуло в сторону. Он потянулся к Зое Пич и обнял ее.

Глава 10

Поппи Рожье, в недалеком будущем Поппи Кинг, подводила итоги занявшей несколько дней работы по развешиванию холстов на белых стенах своей роскошной галереи. Они с верной помощницей Габи трудились как пчелки, измеряя каждый холст, решая, как разместить картины одного художника относительно другого и сколько места отвести каждой работе. Развешивая картины, Поппи учитывала цвет и материал, пыталась создать интересные контрасты и в то же время сделать так, чтобы вся экспозиция радовала глаз.