Анна Берсенева - Все страсти мегаполиса Страница 16

– Я не знаю, как вас зовут, – пожала плечами Соня.

– Но вы же сказали – Петя.

– А вы что, в самом деле Петя? – удивилась она.

– Ну да. А что вас так удивляет?

– Да как-то... Мне казалось, вы должны быть... Например, Аркадием.

– Я Петр Аркадьевич. – Теперь удивился уже он. – Однако вы сообразительны! Хотя о вашей сообразительности нетрудно догадаться.

– Почему? – улыбнулась Соня.

– Как же почему? Я только на пятой минуте понял, что меня разводят. Да и то стал свои действия просчитывать: прыгну в машину, двери заблокирую, начну нужным людям звонить... А вы ничего просчитывать не стали, просто нашли единственно правильный стиль поведения.

– Это не я нашла, – призналась Соня. – Однажды мы с одноклассником попали точно в такую ситуацию. Да еще за городом было, темно, ни души кругом...

Все, что происходило тогда, встало в ее памяти так ясно, что она даже вздрогнула. Грохот железа по крылу, визг тормозов, вскрик снаружи, человек под колесами... Она была уверена, что они в самом деле кого-то сбили. И когда, выскочив из машины, Ник бросился к лежащему у самых колес человеку и, схватив его за шиворот, рывком поднял на ноги, Соня сама вскрикнула. Ей казалось, что пострадавшему надо срочно накладывать шины из всего, что под руку попадется, или даже делать искусственное дыхание. Но вместо этого Ник так врезал ему в челюсть, что он отлетел метра на три в сторону. А потом очень живо для жертвы автомобильного наезда вскочил на ноги и бросился бежать. И второй тип, бывший с ним, – Соня не сразу его разглядела, – бросился бежать тоже.

Уже потом, когда машина мчалась по шоссе, а Соня, дрожа от пережитого потрясения, пила горячий чай из термоса, Ник рассказал ей, что подобными аферами промышляют жители многих придорожных поселков.

– Работы тут нет, курортников тоже нет, море далеко, – объяснил он. – Ну, они и придумали промысел. На шоссе подкараулят – и палкой железной по крылу. Водила, конечно, по тормозам. А они рассчитывают, где машина встанет, и прямо перед колесами падают. Вроде как сбили их.

– А если неправильно рассчитают? – спросила Соня.

– Значит, им не повезет, – невозмутимо ответил Ник. – Или если на своего нарвутся, на крымского, тогда тоже не повезет. Вот как сегодня. Но приезжих по-любому много, так что есть смысл рисковать.

Ник, конечно, не угрожал задвинуть аферисту в глаз каблук, это была чистая Сонина импровизация. Но как в принципе следует вести себя в подобных ситуациях, она переняла у него.

– Вообще-то я, разумеется, знаю про эти разводки, – сказал Петя. – Да и кто про них не знает? Но меня сбило с толку то, что он был один. Обычно они действуют вдвоем, чтобы был лжесвидетель.

– Он вас через окно рассмотрел. – Соня не сумела сдержать улыбку. Ей не хотелось обижать этого человека, но по контрасту с тем, что происходило пять минут назад, очень уж смешной казалась его рассудительность. – Сразу понял, что и без лжесвидетеля справится.

– Он оказался бы прав. – Петя нисколько не обиделся. – Если бы не ваше вмешательство.

– Я в самом деле уже дома, – сказала Соня. – Дальше везти не надо. Я в этом переулке живу.

– Да? – обрадовался Петя. – А я в пятнадцатом доме по Сивцеву Вражку. Знаете пятнадцатый дом?

– Ну, знаю, – пожала плечами Соня. – Тот, что между тринадцатым и семнадцатым.

Ничего другого про пятнадцатый дом она в самом деле не знала. Чем он уж так отличается от соседних?

– Странно, что я вас здесь никогда не видел, – сказал Петя.

– Но здесь же не деревня. Сколько в Москве людей? Миллионов шестнадцать. Если с приезжими.

– В Москве, может, и шестнадцать. Но у нас на Сивцевом Вражке гораздо меньше. И все, кто здесь живут, в основном друг друга знают. Можно, я вас до подъезда провожу? – спросил он, увидев, что Соня открывает дверь машины.

Она хотела было отказаться, но, пристальнее взглянув на Петю, поняла, что отказ его обидит. Не потому что это будет отказ красивой девушки, или, во всяком случае, не только поэтому. А потому что эта красивая девушка помогла ему, мужчине, выпутаться из неприятной ситуации, что само по себе неловко. И если теперь она не позволит ему уравновесить ее поступок, то Пете хоть сквозь землю провались.

– Ну, проводите, – кивнула Соня.

На секунду ей стало не по себе оттого, что придется вести его к общежитию и он узнает, что вовсе она не жительница Сивцева Вражка. То есть жительница, но недавняя и временная, а значит, неполноценная. Но тут же она так рассердилась на себя за подобное смущение, что схватила Петю под руку и чуть ли не поволокла за собой. Он, впрочем, не стал сопротивляться, а лишь ускорил шаг.

– Вот здесь я живу, – сказала Соня, останавливаясь у двери рядом с табличкой, извещающей, что это общежитие.

Она расслышала в своем голосе некоторый вызов и еще больше рассердилась на себя. А заодно и на Петю.

– «Общежитие Международного университета гуманитарных наук», – прочитал он на вывеске. И удивленно поинтересовался: – Это что за заведение такое?

– Шарашкина контора.

– Тогда зачем вы в ней учитесь?

«Интересно, сколько ему лет? – сердито подумала Соня. – До какого возраста можно ни хрена не понимать в жизни?»

– Во-первых, люди очень часто учатся не там, где хотят, а там, где есть возможность. И работают тоже, – процедила она. – А во-вторых, я в этой шарашкиной конторе не учусь.

– Тогда почему живете в этом общежитии?

Если это была наивность, то просто железобетонная! И явно затянувшаяся: присмотревшись, Соня поняла, что Пете лет тридцать.

– Потому что больше мне жить в Москве негде.

Ей показалось, что в ее голосе звучат нотки истинно ангельского терпения. Но Пете, видимо, так не показалось.

– Извините... – пробормотал он. – Я не сообразил, что задаю бестактные вопросы.

– Ничего, пожалуйста. Приятно было познакомиться, – простилась Соня.

– А мы ведь не познакомились, – сказал Петя.

– Как же не...

И тут она сообразила, что в самом деле не назвала ему даже своего имени.

Выходит, всего два месяца московской жизни сделали ее предельно практичной. Нет необходимости продолжать знакомство, значит, можно и имя свое не называть.

От этой мысли Соне стало почти весело. К тому же Петино круглое лицо, слегка раскрасневшееся, наверное, от волнения, выглядело трогательным, а потому смешным.

– Меня зовут Соня. Соня Гамаюнова, – сказала она, на этот раз не сдерживая улыбку.

– Красиво! – восхитился Петя. – А моя фамилия Дурново. Петр Аркадьевич Дурново.

– Как-как? – удивилась Соня. – Странная какая фамилия.

– Не такая уж странная. Весьма старинная. Скажите, Соня... А могу я записать ваш телефон?