Мария фон Трапп - Звуки музыки Страница 17

Была суббота, двадцать шестое ноября тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Когда первые солнечные лучи возвестили о приходе этого великого дня, я встретила его с переполненным счастьем сердцем и готовностью служить Господу там, где я нужна ему, служить не унывая и всем сердцем. Я надевала подвенечное платье в той самой сводчатой комнате, где провела пока еще лучшие годы моей жизни. Мои три прежние соседки по комнате, теперь уже в белых одеждах послушниц, помогали мне. Фрау Рафаэла надела венок из эдельвейсов поверх белой вуали, и в этот момент зазвонили прекрасные колокола Ноннберга. Была пора идти в церковь. В сопровождении своих помощниц, я в последний раз спустилась по древним ступеням, прошла через мощеный камнем двор, миновала старинные статуи и арки, под которыми в линию выстроились все сестры, чтобы в последний раз проститься со мной. Опираясь на руку Преподобной Матери, я приблизилась к массивным воротам церкви. Когда они отворились, на пороге я в последний раз опустилась на колени для прощального благословения. Снаружи образовалась целая процессия. Сквозь слезы, застилавшие глаза, я увидела заполненную церковь. И здесь были дети. Две старшие девочки стояли впереди их отца, одетого в военно-морскую форму. Два мальчика ждали меня, а три младшие девочки подхватили мою длинную фату, чтобы нести ее за мной. В этот момент величественно зазвучал большой орган. Медленно и торжественно процессия двинулась в проходе между заполненными рядами, потом по ступенькам, ведущим в святилище, где нас ждал отец-аббат в золотых одеждах. Потом орган смолк, и в полной тишине, воцарившейся в церкви, окруженные детьми, громко и торжественно мы обещали друг другу быть всегда вместе, чтобы не случилось… до самой смерти.

Глава VI

СЕМЕЙНЫЕ ПРАЗДНЕСТВА

После рождественских каникул жизнь вернулась в свое обычное русло.

Для детей. Но для меня теперь все было в новинку. Было странно — тот же дом и те же люди и при этом все другое. Теперь это были мои дети, а я — их мать. В этом была разница. Мы любили друг друга по-новому, и это было замечательно. Если бы мне пришлось сейчас предпринять такой шаг — уверена, я бы не решилась. Ведь тогда я должна была бы видеть все трудности и опасности с точки зрения жены и матери. И неизвестно, привыкли бы дети ко мне в этом качестве. Я не смогла бы почувствовать, что готова принять на себя такую ответственность — просто не решилась бы. Но в двадцать лет мы просто не осознаем всех возможных трудностей.

Все дети пошли в школу, даже Мария, которая опять почувствовала себя хорошо. Лишь маленькая Мартина, которая еще не доросла до школьного возраста, оставалась дома. Она молча ходила за мной, пока я не устраивалась где-нибудь, чтобы написать письмо, заштопать дырку или повышивать. Тогда она с удовлетворенным видом удобно устраивалась, прижавшись к моим ногам.

Все старались закончить свои дела дома до ужина, потому что после него наступало самое замечательное время — вечер, который мы всегда проводили вместе. В камине зажигался огонь. Старшие девочки приносили вязание, младшие — своих кукол. Мальчики вместе с отцом что-нибудь строгали или вырезали из дерева. А я, сидя в самом удобном кресле, начинала громко читать. Просто удивительно, сколько литературы можно охватить во время длинных зимних вечеров. Мы читали сказки, легенды, исторические романы и биографии, произведения известных мастеров прозы и поэзии.

Почитав часа два, я говорила:

— На сегодня хватит. Давайте теперь споем. Хорошо?

Все оставляли свои занятия. Мы садились ближе друг к другу и начинали. Сначала мы пели нотный ряд. Это можно делать беспрерывно часами, это полезно для слуха. От этого легко переходить к многозвуковой музыке. Нотные ряды учат обращать внимание только на то, что отведено тебе, петь только свою партию, не прислушиваясь к тому, что поет рядом сосед.

После первой мировой войны молодежное католическое движение охватило Австрию и Германию, возродив интерес к музыке. Эти молодые люди желали настоящей музыки. Они путешествовали по сельской местности, собирая истинно народные песни и мелодии, копались в архивах и библиотеках, разыскивали неизвестную музыку старинных авторов. В переписанных от руки листках бумаги эта музыка шествовала от города к городу, буквально за несколько лет почти коренным образом изменив всю нашу музыкальную жизнь.

В студенческие годы мне посчастливилось принадлежать к одной из таких молодежных групп. Нас было человек тридцать-сорок юношей и девушек, объединившихся в одну большую компанию и прекрасно чувствовавших себя вместе. Значительную часть свободного времени мы посвящали музыке. Кроме восторга этих часов, наполненных прекрасными музыкальными мелодиями, мы привезли домой из наших путешествий среди гор замечательные мотивы в два, три, четыре, и пять голосов, a cappella [4] и в сопровождении музыкальных инструментов, причем самых разнообразных. Это и скрипка, и виолончель, французские рожки, кларнет и новейший и, одновременно, самый древний из них всех — вновь возрожденная старинная флейта. Мы сидели все вместе часами, играя и распевая эту музыку, бесконечно счастливые.

Как теперь я была благодарна за этот жизненный опыт! Каждый вечер, сидя вокруг стола, мы пели, по крайней мере, одну новую песню из моих запасов. Если там было более трех голосов, мне приходилось петь тенором, муж брал на себя партию баса. Как мне хотелось в глубине души, чтобы у кого-нибудь из мальчиков проявился в будущем тенор! И, о чудо — это случилось!

Наступило время, когда мы уже едва ли могли читать и петь вместе по вечерам, потому что все были очень заняты, и, кроме того, настал период дней рожденья. В крупном хозяйстве есть праздники, отмечаемые каждый год: день рожденья и именины. В нашей специфической семье были два четко очерченных периода: с конца января до начала мая и с конца сентября до первых чисел ноября. У меня на родине мы праздновали лишь дни рождения, тогда как в Ноннберге отмечали лишь именины. Они отмечаются в день того святого, в чью честь вас назвали. Теперь мы соединили оба этих обычая вместе и, поскольку в семье нас было девять человек, ежегодно отмечали восемнадцать праздников. Счастливчик, чья торжественная дата приближалась, мог ожидать подарка от любого человека в доме. Разумеется, никто, у кого есть такая многочисленная родня, столько братьев и сестер, не ходит в магазин, чтобы купить там себе подарок на холодные, равнодушные деньги. Действительно, как можно за деньги приобрести именно такое специальное жилище для гномиков Мартины — что-то среднее между норкой и маленькой пещерой, оплетенное корнями, покрытое мхом, с мебелью из еловых веток!