Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн Страница 17

Он все же раскрыл ящик, взял в руки телефон…

– Алло? – откликнулся хрипло.

– Ой, Львеночееееек! – радостно взвизгнула она. – Я никак не могла тебе дозвониться! Целых три дня!

Еще недавно его возбуждало и это ее «Львеночек», и то, как она с придыханием произносила глупое прозвище…

Теперь же к горлу подкатила тошнота. И вот на это он променял свою жену? Свою семью?

– Чего тебе? – спросил коротко, почти грубо.

– Ты давно не приезжал! – ее голос казался капризным и обиженным. – А я так соскучилась, сладенький!

– Деньги кончились? – поинтересовался едко, что было неожиданно даже для него самого.

– Чтооооо?! Да за кого ты меня принимаешь!

Он ждал, что она, как любая оскорбленная женщина, сейчас же бросит трубку. Но она вовсе не торопилась этого делать.

– Мы так нехорошо расстались в прошлый раз…

Теперь говорила огорченно, заискивающе.

– Я боялась – ты больше не придешь… боялась – ты забыл свою кисулю из-за этой истерички…

Перед глазами всплыло лицо жены: красивое, холодное, неприступное. И ни капли истерики ни в глазах, ни в голосе.

И это было страшнее всего.

– Я тебе сказал уже – выражения выбирай! – рявкнул, ощущая, что снова начинает злиться. Вот только на кого – на себя или на нее? – И вообще не смей говорить что-либо о моей жене…

Повисло молчание. Он ощутил, что этот разговор его утомил. Бесполезный, пустой…

– Когда ты приедешь? – едва ли не шепотом спросила она, когда он уже хотел бросить трубку.

– Не знаю, – отрезал жестко. – Может быть – никогда.

Нажав отбой, он отбросил от себя телефон, как нечто ядовитое.

Нет, «может быть» тут явно было совершенно лишним.

Глава 16

Несколько лет назад

Алексей встал со своего места, крепко пожал руку клиенту, сопроводив это действие фирменной вежливой улыбкой.

Распрощавшись, снова сел за столик, придвинул к себе уже остывшую чашку кофе…

Он не так уж и хотел допивать крепкий, как он любил, напиток, просто давал себе возможность еще немного побыть здесь, один на один со своими мыслями…

Идти домой не хотелось. Пригубив кофе, он представил, что его там ждало. Олька, которая будет бесконечно тараторить ему обо всем на свете, рассказывая о каждой мелочи, которую видела и слышала за день; Артур, который ждал его каждый вечер, чтобы поиграть с ним в войнушку…

Одному Кириллу не требовалось от него ничего, кроме денег на карманные расходы. Но это было, в свою очередь, даже как-то обидно, словно он не представлял для сына больше никакого интереса, кроме денежного…

И Кира. Кира, которая будет метаться между детьми и кухней, совершенно его не замечая. А потом они лягут в постель и…

И, словно механически, сделают то, чего никто из них, кажется, по-настоящему и не хотел, но словно бы считал, что так надо. Так положено…

Он медленно, с перерывами, потягивал из чашки горький кофе, не торопясь уйти и вернуться к тому, что превратилось для него в сплошные обязанности и рутину…

Громко, даже вызывающе цокая каблуками, к его столику подошла официантка.

Он поднял на нее глаза. Невольно, словно бы даже нехотя, осмотрел…

Еще совсем молодая. Лет, наверно, двадцать, вряд ли – больше. Светлые волосы собраны в хвост, на губах – безумная розовая помада… Юбка такая короткая, что с тем же успехом она могла бы не надевать ее вовсе…

– Хотите что-то еще? – поинтересовалась она с улыбкой.

Зубы – ровные, но отнюдь не ослепительно белые. Курит?..

«Счастья», – хотелось ему ответить на ее вопрос, но он промолчал. Кого волновали и в самом деле чужие чувства?..

Он решительно отодвинул от себя чашку кофе, которую растягивал так мучительно долго, что официантка, видимо, это заметила и потому подошла.

– Нет, спасибо, – откликнулся коротко в итоге.

Достав кошелек, он прикинул в уме счет и вытащил несколько крупных купюр. Положив их на стол, так же лаконично обронил:

– Сдачи не надо.

Ее глаза – голубые, поразительно чистые – удивленно распахнулись. Да, чаевые выглядели очень щедрыми…

Но жадным он никогда и не был.

Неожиданно она склонилась к нему ближе.

Ее грудь – крепкая, упругая, но достаточно скромного размера – оказалась прямо перед его лицом…

Она произнесла – кокетливо и игриво:

– Это очень щедро… так щедро, что я не могу не спросить… могу ли я сделать для вас что-то еще?

Он поднял глаза. Она смотрела на него прямо, откровенно, без тени двусмысленности…

Ее глаза говорили все открыто.

А он с удивлением подумал: как давно никто не смотрел на него так. С неподдельным интересом, даже – призывно…

Да и кто мог смотреть на него подобным образом? На работе все прекрасно знали Киру и никто и никогда не позволил бы себе в отношении него ничего лишнего. А кроме офиса и дома он почти нигде и не бывал…

И потому начисто забыл, что значит чувствовать себя… мужчиной. Привлекательным, интересным… Чувствовать себя вообще… живым. Не роботом, который изо дня в день делал одно и то же, одно и то же…

Исключительно то, чего от него ждали.

Он откликнулся на зов, который издавала одними лишь глазами официантка, даже не столько физически, сколько – внутренне. Его потянуло к ней – стремительно и неотвратимо. Потянуло в поисках давно забытых эмоций, из потребности чувствовать себя желанным…

Она закрыла собой образовавшуюся в его душе брешь, о наличии которой до этого мига он даже не подозревал.

Следующие несколько месяцев он создавал ее, лепил, оттачивал, как Пигмалион – свою Галатею. Он сотворил ее для собственного удовольствия – преданную ему, всегда ждущую и готовую к встрече…

Но он не знал тогда, что создал себе не спасение, а погибель.

***

Настоящее время

– Белозеров!

Кто-то потряс его за плечо – сильно, отрезвляюще. Он поднял голову от стола, не сразу сообразив, где вообще находится…

– Ты что… спал тут? – спросил хорошо знакомый голос.

Леша не без труда сосредоточил взгляд на своем партнере, попытался разогнать вяло шевелящиеся в голове мысли…

Что ему ответить? Говорить все так, как есть, совсем не хотелось. Произошедшее накануне было таким болезненным, таким убивающим, что он не мог себя заставить даже сказать об этом вслух.

Произнести эту страшную фразу, которая так пугала: я все потерял…

Словно, сказанные вслух, эти слова делали ситуацию более реальной и непоправимой…

– Я просто… пришла в голову одна идея по поводу нашего дела и я приехал, чтобы найти кое-какие документы… Как уснул