Николай Щербаков - Северная ведьма. Книга вторая. Наследие Страница 18

– Наталь, что с тобой? Ты о чем?

– Я? Я о твоей тонкой натуре. Вот я о чем.

– Причем здесь моя тонкая натура?

– Притом. Ты думаешь, что я забыла, что ты мне в стоге сена, когда женихался, сказал? Напомнить? Ты сказал, что у женщины твоей, что в Мурманске у тебя была, ребенок будет. Ты, возможно, забыл. Возможно. А вот я не забыла. Я об этом все эти годы помнила. Можно сказать, каждый день ждала, что объявится сын твой или дочка и скажет «папа, а вот и я». Ты знаешь, я не женщины той боюсь. Я сильнее любой твоей женщины. И тебя я знаю. Мне так кажется. Нам с тобой обоим никто другой не нужен, – помолчала несколько секунд, – я об этом твоем ребенке беспокоилась. Ты не представляешь, сколько разных вариантов встречи с ним я продумала. Ты не представляешь. И хороших и плохих. Ты женщину не поймешь. Сын, говоришь?

– Сын.

– Я тебе сколько раз говорила, что еще одного ребенка хочу – сына? Было? Вот. И в какой-то момент, когда поняла, что уже не стоит о втором ребенке думать, пришла в голову мысль – а ведь у Вити есть второй ребенок. Он же где-то есть? Вот пусть забирает и будет у нас двое. Представляешь? Смешно?

– Какая же ты у меня фантазерка, Наташка!

– Пусть. Пусть я фантазерка, но я все таки трезво к этому готовилась. Понимаешь? А ты не был готов. Сердце только твое к этому готовилось. И заболело заранее. Понимаешь ты это? И сейчас удара ты неожиданного не выдержал. Тонкая ты моя натура. Сидишь, как туча. Сомнения мучают?

– С чего ты взяла?

– Да что, ты думаешь, я не вижу? Хочешь, я скажу тебе, что у тебя в голове сейчас происходит? Тебе и с сыном захотелось общаться, и не знаешь, как это делать. С Ленкой ведь проще было отцом быть. Мама её растила, а ты присутствовал. Не кривись. А с этим сыном стандарт поведения и отношений ломается. И все. Ты растерялся. И с матерью его, с твоей бывшей любовницей, ты не знаешь как себя вести. Так ведь? Не знаешь? И как я себя поведу – ты не знаешь. И переживаешь. Я же вижу. И хоть это меня радует.

– Наташа, ты жестокая. Не ожидал.

– Да брось ты, Витька. Я же любя. Ну кто тебе сейчас поможет, как не я. Что хочешь – спрашивай, самую больную тему затрагивай – помогу. Зажмурюсь от боли и помогу. Во мне сейчас моя мать просыпается. Она боец была. Она за себя умела бороться. И за детей.

– Да. Я помню.

– Ты маленький эпизод только помнишь. А передо мной большая часть её жизни прошла. Отец не был ангелом. Он же тоже в войну моряком был, и после войны некоторое время. Намучилась она с ним.

– Параллелей не надо проводить.

– Коне-ечно, ты ангел.

– Наташа, сейчас Аленка придет. Я скажу ей о брате?

– Скажи, – пожала плечами, – только в моем присутствии. Хорошо? Чтобы я могла в случае чего вас на землю опустить. А то вы сейчас друг друга эмоциями оглушите.

Вскоре пришла дочка. С порога завизжала, как маленькая.

– Па-апа! Ты вернулся? Надолго? Мы с тобой должны пойти в Русский музей.

– Вот так прямо с порога? – Наталья выглянула из кухни, – может быть, присядешь на дорожку?

– Пап, серьёзно, мне очень надо. Там картина Поленова «Христос и грешница», и мне надо по этой теме сочинение писать. И на следующей неделе уже сдать надо.

– А-а, это «Кто без греха»?

– Видишь, Ленка, я тебе говорила, что туда лучше с отцом идти. Он тебе и сочинение напишет.

– Да, мамуля, ты как знала, что папа приедет. Здорово! Да, пап? А почему ты сказал «кто без греха»?

– Это её второе название. Картины. Ты её сюжет знаешь?

– Лена! – крикнула мать из кухни, – разувайся и раздевайся. Не бегай в ботинках по квартире.

– Знаю, – вернувшись в прихожую, заявила оттуда Лена, – к Христу привели грешницу, ну… девушку одну. Чтобы он её осудил. И Христос все справедливо рассудил. Так, папа?

Дочка вбежала в комнату, и они с отцом обнялись. Виктор поцеловал её в макушку.

– А саму картину, иллюстрацию ты видела?

– Да. Черно белую фотографию нам показали. Но там ничего не разберешь. Я даже не поняла, кто там Христос.

– Наталья, – Виктор, обняв за плечи дочку, повел её на кухню к матери, – а тебя не удивляет, вообще, что им такую тему задали? У них что, воскресная школа открылась?

– Витя, ты от жизни отстаёшь, сейчас времена такие. Переосмысление происходит. И истории, и вот – религии коснулись. А может быть, они просто этого художника изучает. Так, Лена? Какого вы художника изучаете?

– Нам о передвижниках рассказывают. Вот, Поленова, мама. Так что, пап? Пойдем?

– А что, пойдем. И маму с собой возьмем.

– Ой, папуля, как я рада, что ты вернулся.

– Садитесь кушать, искусствоведы.

За столом говорили, в основном, о школьных делах дочки. И когда вновь заговорили о картине и сочинении, Лена, склонив, по матерински, голову на одно плечо, спросила:

– Папа, а что, без греха людей не бывает? Мы что, все грешники?

Родители переглянулись.

– Так, дочка, ты вот сама не понимаешь, какой вопрос ты задала. Да, не удивляйся. Вопрос такой, что мой ответ может занять весь оставшийся вечер. И это притом, что я сам буду не уверен в правильности ответа. Представляешь?

– Почему, папа?

– Кстати, картина эта как раз об этом. Она не столько отвечает, сколько спрашивает.

– Теперь и мне захотелось с вами в музей пойти, – Наталья, встала из за стола, – чай всем наливать? Я вспомнила, ты рассказывал, что летел в самолете со священником. Это с тех пор ты так глубоко религиозные темы копаешь?

– Не сказал бы, что именно с тех пор, но…, эта встреча тоже повлияла. Ты знаешь, у меня лицо этого отца Виталия часто перед глазами стоит. Я с ним еще хоть раз хотел бы встретиться. У меня такое ощущение, что мы с ним о чем-то не договорили.

– Пап, ты мне не ответил.

Виктор откинулся на спинку стула и помолчал.

– Ленусик, давай этот твой вопрос отложим на поход в музей. Он у меня что-то…, не отвечается. И, кстати, ты тоже к нему подготовься. Да, да. Я не шучу. Так, как будто бы ты сама на него отвечаешь. Хорошо?

– Хитренький какой!

– А что? Я тоже постараюсь к нему хорошо подготовиться. Ты даже не представляешь, – говорил задумчиво, – что ты сейчас невольно спросила о том, о чем нормальный человек хоть раз в жизни себя спрашивает.

– О-о. Вас понесло, товарищи. Давайте лучше чай пить.

Помешивая ложечкой чай, Виктор глянул на дочку и неожиданно сменил тему.

– Ленусик, я тебе сейчас одну новость скажу. Только ты послушай её внимательно и не спеши реагировать. Хорошо?

Наталья замерла с кружкой у рта.

– Мы этого тебе никогда не говорили, но вот так получилось, что пора сказать.

– Ну, папа, ну. Не тяни. Только пусть это будет хорошая новость.

– Хорошая. У тебя есть брат.

Леночка замерла с улыбкой на лице. Потом перевела взгляд на мать.

– Мам, я не пойму. Был…, или есть? И где он?

– Есть, дочка, есть, – Виктор протянул руку к дочке и положил ей на плечо, – давно, когда я еще не женился на маме, у меня была… связь с одной женщиной…, и у неё…

– Она родила от тебя ребенка? Да?

– Да, дочка, – Наталья взяла её за руку с другой стороны, – твой папа и ему, этому мальчику – папа. А раз так, то этот мальчик…, он тебе родной по отцу брат. Ой, Витя, надо было ей это завтра сказать, посмотри, она даже побледнела, спать ночью детё не будет.

– Не беспокойся, мама. И ты папа. Не беспокойтесь. Я уже взрослая девочка.

Лена встала из-за стола и взяла чайник.

– Я, пожалуй, еще чаю выпью. Кому еще налить?

– Мне, дочка, налей. Понятно, Наташа? Она на самом деле у нас взрослая уже.

– Да, с вами станешь взрослой.

– Кстати, он уже не мальчик. Он юноша, молодой человек.

– Красивый, пап?

– Он тебе брат.

– Ну и что? Красивый?

– Он очень на меня похож.

– Ну-у. Тогда коне-ечно! – дочка с матерью переглянулись.

Весь остаток вечера говорили о Германе. Вопросов было много, ответов у Виктора было значительно меньше. Хотя он с облегчением отметил, что его женщины встретили эту новость неожиданно легко, с пониманием, а дочка даже с радостью. Когда Лена ушла спать, Виктор вновь взял визитку и подсел к телефону.

– Не поздно? – усмехнулась Наташа, – не терпится? – и ушла в спальню.

«Надо было завтра утром позвонить», с досадой подумал Виктор. «Наташе все равно это неприятно». Вышел на кухню, покурил, вернулся и все-таки позвонил. Трубку долго никто не брал. Положить? Взяла.

– Позвонил всё-таки. Не думала, что с таким нетерпением буду ждать твоего звонка.

– Варя, я хотел спросить…

– По телефону я не хочу разговаривать. Поэтому давай сразу договоримся вот о чем. Как бы не сложились в будущем наши отношения, а они неизбежны. Ты стал отцом Германа. Это уже случилось. Один раз нам просто необходимо встретиться. Просто необходимо.

– Варя…

– Не перебивай меня. Я не думала, что буду волноваться. Давай лучше телефонный разговор сократим до минимума. Так вот. Я тебе сейчас продиктую телефон кардиолога, который примет тебя и проведет все необходимые исследования и даст тебе все необходимые рекомендации. Кроме того он оформит твое пребывание в его клинике официально. Это для тебя важно. Поэтому я выбрала его. Отнесись к этому серьезно. Ты действительно болен. Я в этом убедилась сегодня утром в аэропорту. Сразу после первого посещения врача я прошу тебя о встрече. Вот и все, пожалуй. А теперь слушай телефон.