Кира Буренина - Из записок переводчицы Страница 18

— Замечательно! — Мадам постучала колпачком золотой ручки по идеально ровным зубам. — Это все бизнес. А теперь расскажите нам, юноша, о светской жизни в вашем городе.

— Какой? — округлил глаза старший инженер.

— Что у вас можно посмотреть, где развлечься вечером, — пояснила фрау Де Рока, явно забавляясь ситуацией.

Сычков поскреб затылок. Потом еще раз. Потом прошелся пятерней по всей голове, но так и не смог выудить из нее никакой информации о развлечениях в родном городе. Я ясно читала в его глазах ответ: «Летом работа на участке да водка с телевизором весь год». В присутствии австрийской дамы он постеснялся озвучить свои мысли.

Вскоре милого Сычкова сменил главный инженер. Он сел за стол напротив нас и долго, пытливо вглядывался в наши лица. Пауза затягивалась.

— Да... — кисло протянул Филиппов, подведя итог своему явно неутешительному осмотру.

Мы с мадам переглянулись. Фрау Де Рока затараторила со скоростью пулемета. Она перечислила все неудобства, которые нам пришлось перенести во время путешествия, не забыла упомянуть отсутствие холодной воды и завтрака в гостинице, посетовала на неприветливую погоду. Она прямо обвинила Филиппова в пережитых неприятных минутах, напомнив о том, что мы всего лишь слабые женщины.

— Так почему же, — ее голос поднялся до драматических нот, — вы, как джентльмен, не можете дать нам хотя бы маленькую складскую партию вашей продукции?!

Она протянула к нему руки, словно главный инженер мог вложить в ее ладони эту маленькую партию со склада. Момент был в высшей степени эмоциональный. Господин Филиппов был потрясен.

— Мне надо посоветоваться с директором, — резко дернулся он в сторону двери.

Через двадцать минут в переговорную Филиппов ввел директора завода. Директор поздоровался, остановился напротив мадам и взглянул на Филиппова, как бы спрашивая: «Эта, что ли?» Филиппов кивнул. Директор протянул фрау Де Рока свою визитную карточку, пожал ей руку и пробасил:

— Я дал задание печатать контракт для вас.

— Ура! — Мадам была готова расцеловать стоящих перед ней мужчин. Филиппов благоразумно отошел на несколько шагов. Вечером он принес нам в гостиницу готовый подписанный контракт.

— Данке шён, — церемонно принял он из рук фрау Де Рока подписанный ею экземпляр.

Дождливым пасмурным утром заводская машина отвозила нас в аэропорт. Водитель гнал как сумасшедший.

— Мы же не кирпичи! — возмущалась мадам.

У обочины дороги стояли закутанные в целлофан тетеньки, продававшие виноград.

— Остановите, пожалуйста, — попросила я шофера. Притормозив у женщины, обставленной симпатичными корзиночками разных размеров, я не торгуясь купила одну с душистым сладким молдавским виноградом. Он благоухал почти на весь салон самолета, летевшего в Москву. Дождь хлестал и там, в небесах, наш лайнер раскачивало, и табличка «Пристегните ремни» горела все время.

— Вам сок, минеральную, вино? — вежливо осведомился стюард.

— Вино, — попросила фрау Де Рока.

В тот момент, когда рука стюарда протянула к сидевшей у окна мадам бокал вина, самолет тряхнуло, и рубиновая жидкость выплеснулась мне на юбку.

— Майн готт! — вскричала фрау. — Я вас сглазила! Она не успокаивалась весь полет, меняя разные салфетки, пытаясь оттереть пятно.

В Москве ярко светило солнце, началось бабье лето. Нас встречал улыбающийся и такой родной Сева.

— Ух ты, спасибо! — обрадовался он винограду. И, кивая на мою юбку, спросил: — Небось там все время вином угощали? Везуки! Ну, как там погода? — И, не дожидаясь моего ответа, добавил: — А у нас здесь — Африка!

ЛИСТОПАД

— Оля, накройте нам, пожалуйста, в беседке, — распорядился Лемке, обращаясь к горничной.

Оля сделала большие глаза. Шеф отошел, и она почему-то шепотом спросила:

— Беседка — это где?

Действительно, в нашем ультрасовременном офисном здании из стекла и бетона трудно было заподозрить наличие такого романтического места.

— Ты пойди узнай, где накрывать, — умоляла меня Оля, — а то сейчас заказчики придут, кофе попросят... Шуму будет — страсть!

Лемке задумчиво тасовал карты в компьютерном пасьянсе.

— Оля просила уточнить, — по-немецки обратилась я к нему, — где накрывать ленч.

Лемке, не оборачиваясь, буркнул:

— Всегда надо повторять, никакой дисциплины! Я же сказал — в переговорной!

— Тьфу, — проворчала Оля, — лучше бы он по-русски вообще не говорил!

Утренний инцидент был исчерпан. Я ерзала на месте, соображая, как половчее отпроситься у Лемке на завтра. Завтра — пятница, и моя подруга и сокурсница Света, работающая в другом отделении нашей фирмы, выходит замуж. Я приглашена в качестве свидетельницы.

Когда Лемке, благодушный после ленча в «беседке», вернулся в свой кабинет, я проследовала за ним и застыла посереди комнаты в позе безутешного отчаяния.

— Что такое? — вздрогнул шеф.

— Свадьба, — трагичным голосом ответила я.

— Ваша?! — ужаснулся шеф. (Пугаться есть причины — вот уже полгода, как я развелась с Сашей, своим первым супругом, и теперь могу испытать судьбу вторично в любое время.)

— Нет, подруги, — поспешила я успокоить начальника. Лемке притих.

— И что вы хотите от меня? Я зажмурилась:

— Отпустите меня на завтра, на целый день.

— МАРИНА! — загремел Лемке. — Но ведь у вас полно работы!

На свет божий была извлечена папка. Диких размеров. А в ней — ГОСТы, ТУ, технические обоснования, частично отпечатанные вслепую, частично написанные от руки.

— Я обещал офису в Вене, что в понедельник перевод будет готов.

— Я все сделаю в выходные, — угрюмо пообещала я.

— Ну, раз так... — Он замолчал в некотором замешательстве.

— Огромное спасибо! — скороговоркой пробормотала я и вылетела из его кабинета, не давая начальнику опомниться.

В половине восьмого вечера, полуослепшая, одуревшая, еле разгибая спину, я встала с рабочего места. Не сделано даже одной трети. «Вот это да, Марина, сама себя загнала в ловушку. Перевести это невозможно! Как они это писали? Нумерация страниц какая-то странная. Как у Винокура „здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали“. В выходные придется попахать».

Хорошо, что я заранее успела купить подарок к свадьбе, осталось найти только хороший букет. Но это не проблема. Цветы продаются у любой станции метро. Я заперла на ключ офис, попрощалась с охранником и машинально заглянула в ящичек приходящей корреспонденции. Корзинка для почты отделения, где работала Света, была полна факсов и распечаток электронной почты с поздравлениями от коллег из Вены. Я их засунула в сумку, свернув в трубку. Светке будет приятно, если я принесу их ей завтра. В метро было полно народу, несмотря на уже прошедший час пик. Я втиснулась в вагон, меня сразу же прижали к крашеной блондинке в мохеровом шарфе. Мохер топорщился во все стороны, и все стоящие в пределах«его досягаемости пассажиры усиленно отворачивали головы от его длинных, противно щекочущих волос. Слева от блондинки стоял симпатичный молодой человек с большим букетом, умудрявшийся спастись от мохера и одновременно уберечь цветы. Он заговорщицки подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ — мы были товарищами по несчастью. Поезд то набирал скорость, то резко сбрасывал ее, нас мотало из стороны в сторону, то прижимая к обладательнице шарфа, то отбрасывая от нее. Мои мучения закончились на станции „Китай-город“, где я делала пересадку. Вместе со мной вышел тот самый молодой человек с букетом.