Кира Буренина - Из записок переводчицы Страница 19

— Теперь ни за что не стану носить мохер... — Ему явно хотелось продолжить наш начавшийся в вагоне диалог.

— Да, — вяло поддакнула я, еще не решив, говорить с ним или нет.

— Вам до какой станции? — не унимался мой спутник.

— А вам? — агрессивно отозвалась я.

— До «Пушкинской»... — растерялся молодой человек.

— Нам в разные стороны! — отрезала я, отправляясь на свою платформу.

Молодой человек больше не преследовал меня. Из черного зева туннеля показался поезд. И в этот момент весьма спешащий гражданин оттолкнул меня почти к краю платформы. Стремясь сохранить равновесие, я расставила локти, и моя папка с переводами, которую я держала в руках, упала на мраморный пол. Поток воздуха закружил выпавшие из папки листочки. Ситуация была критической. Кто-то бросился мне помогать, кто-то спокойно наступал на мои ГОСТы, пробираясь к вагону. Входящие и выходящие пассажиры равнодушно попирали ногами мое домашнее задание, и мне ничего не оставалось делать, как грустно ожидать отхода поезда. Металлический голос возвестил о следующей станции, поезд дернулся. Листочки закружились и опали. Я поднимала жалкие остатки технического обоснования, со следами ботинок, порванные, помятые. Расстроенная донельзя, я доехала до своей станции, купила букет роскошных белых роз и поплелась домой. Настроение у меня было самое непраздничное.

Невеста была элегантна и сдержанна. Жених подтянут и серьезен. «Красивая пара!» — шептали нам вслед в ЗАГСе. Пока мы ждали приглашения на регистрацию, я вспомнила о поздравлениях из Австрии.

— Светка, я тебе тут факсы с работы принесла, — сообщила я, роясь в сумке.

— Ты что! — испугалась невеста. — Какие факсы, я же не на работе. У меня свадьба!

Свадебный ужин отмечался узким кругом гостей в маленьком итальянском ресторанчике.

— А кто будет сидеть здесь? — поинтересовалась я, кивая на свободное место рядом с собой.

— Это для Андрюши, товарища жениха, — сообщили мне, — у него важный разговор в Госдуме, он обещал прийти попозже.

В разгар застолья метрдотель подвел к нашему столу молодого человека. Сначала я не разглядела его лица из-за огромного букета цветов.

— Знакомьтесь — Андрюша! — представил новоприбывшего сияющий жених.

Я тихонько ахнула — мой вчерашний спутник! Он сел рядом, игнорируя мое замешательство, развернул на коленях салфетку и только тогда повернулся ко мне.

— Здравствуйте, я вас сразу узнал, — улыбнулся он. — Вам больше не встречалось пушистых шарфов?

Слово за слово, мы разговорились. Я пожаловалась на вчерашнее происшествие с листками перевода.

— Так это были вы?! — воскликнул Андрей. — Я видел, что кто-то бегает за бумажками. А когда подошел помочь, вы уже уехали.

Когда был объявлен конец застолья, Андрей вызвался проводить меня домой. Мы весело болтали, словно были знакомы много лет. Вишневая «ауди» легко шуршала шинами по спящей осенней Москве.

— Я вас еще увижу? — спросил мой провожатый на прощание.

— Как хотите, — засмеялась я, — только в выходные я должна работать — у меня большой перевод!

Яркие солнечные лучи позднего бабьего лета заливали комнату. Как назло, погода выдалась чудесная. Так хотелось выскочить из дома и пойти погулять в сквер. Весело пищали дети, лаяли собаки; во дворе нашего дома кипела работа — сосед Женя жег опавшую листву, сосед Миша устроил дискуссию у своей машины с другими автолюбителями. Но у меня лежал перевод. Я вспомнила лицо Лемке и, вздохнув, двинулась к компьютеру. Клавиатура хищно ощерилась кнопками, словно крокодил, а черный монитор напоминал бесконечную черную дыру. Я пересилила себя и взялась складывать из пострадавших страниц связный текст. Вскоре все окружающее перестало для меня существовать. Прошло четыре часа, ковер на полу был полностью покрыт кусками из ГОСТа и прочих документов. Часть работы была сделана. Тогда я обнаружила нехватку семи страниц из разных документов. Я сварила себе кофе и стала соображать. Из предыдущего контекста эти страницы не выдумаешь — не беллетристика. Остается одно — созваниваться с техниками и просить их передать по факсу отсутствующие страницы. Я уже отчетливо себе представляла, какой назидательной речью разразится начальник.

Мои тоскливые думы прервал звонок в дверь. На пороге стоял... Андрей. С букетом сиреневых астр.

— Я вычислил номер вашей квартиры! — радостно возвестил он, топая прямо в прихожую. — Извините, что без приглашения, но я подумал, что вам может понадобиться это. — И он протянул мне оплакиваемые потерянные листочки для моего перевода! — Их отнесло потоком ветра к моей платформе, — пояснил он. — Теперь порядок?

Я кивнула.

— Может... прогуляемся? — несмело спросил Андрюша. Я кивнула еще энергичнее:

— С удовольствием!

В понедельник, услышав, что я пришла, Лемке выскочил из своего кабинета, как охотник из засады.

— Ну? — впился он в меня глазами. — Как перевод?

— Порядок! — Моя улыбка была блаженной и искренней.

— Ну а как свадьба? — смягчившись, поинтересовался он.

— Чья, моя? — пошутила я. — Вполне вероятно, что скоро...

Лицо Лемке изменилось, и он тяжело опустился на стул:

— Когда прекратится это безобразие, а?

«ХАЙЛИГЕ НАХТ»

Кажется, что совсем недавно мы лежали на жарком солнышке на берегу теплого Черного моря, попивали ледяное белое вино, вдыхали ароматы разогретых кипарисов и роз... Но, как говорится, «оглянуться не успели, как зима катит в глаза». За окном снег, холод, люди в меху и пуху. В душе бродит приподнятое настроение по случаю долгих рождественских каникул, в памяти мелькают ностальгические воспоминания далекого детства — елка, игрушки, мандарины, маскарад в школе, звенящий каток... Но есть одна проблема, отравляющая предвкушение праздников, от нее хочется отмахнуться, уйти в подполье, забыться и уснуть и проснуться ровно в двенадцать ночи тридцать первого декабря.

В преддверии всенародных гуляний по случаю Нового года и Рождества население всей нашей страны озабочено проблемой праздничных подарков родным, близким, друзьям и сотрудникам. Граждане заполняют все магазины и рынки, носясь с безумными глазами и открытыми ртами, блуждая взглядами по прилавкам и витринам в надежде найти что-то особенное и оригинальное, чтобы порадовать дорогих для себя людей. Все свободное время и лишние деньги тратятся именно на выбор подарка. Причем сложнее всего не приобрести подарок, а путем длительных рассуждений и размышлений все-таки решить, что именно совершенно необходимо преподнести в дар. Любой подтвердит, что эта проблема нешуточная, отнимающая массу моральных и физических сил и уменьшающая количество нервных клеток. Но есть, есть люди, способные принять неординарное решение в отношении новогодних и рождественских подарков. Раньше я считала, что умею выбирать подарок. С выбором подарков для родных я еще справляюсь, но как напрягает обдумывание новогодних подарков для коллег по работе пятый год подряд! Офис у нас не очень большой, но пятнадцать аккуратных свертков приготовить надо. А по-моему, лучше делать так, как на фирме у друзей. Они заранее договариваются, сбрасываются и идут отмечать Новый год в какое-нибудь интересное место. У нас же все очень примитивно. С утра мы вручаем подарки друг другу, потом в три часа дня наше руководство в лице господина Лемке с бокалом шампанского поздравляет коллектив и сообщает, что оно ценит труд и заслуги каждого. (Надо заметить, что это единственный случай в году, когда нам сообщают, что нас ценят.) Рассорившись со всей своей родней, Лемке празднует католическое Рождество и Новый год в Москве, вместо того чтобы стоять над жареным гусем в каком-нибудь захудалом городишке Австрии в окружении малознакомых людей и голосить всем хором: «О, хай-лиге нахт!»