Галина Куликова - Милая неженка Страница 18

О том, что случилось потом, бабушка рассказывала лишь дважды, но каждый раз с таким негодованием, что Нике в итоге приходилось отпаивать ее валерьянкой.

«Он устроил самый настоящий бунт, – болезненно морщась, говорила она. – Если бы не эта… не эта Кристина, мой мальчик ни за что не решился бы уйти из дома».

Как это ни странно, но в той сложной ситуации Александр проявил небывалую для него твердость духа: он не просто вырвался из-под родительского контроля, но решил сам заработать денег для начала своей собственной семейной жизни. Без особого сожаления бросив институт, он отправился в Калининград. Там он записался в географическую экспедицию, в составе которой ему предстояло два месяца бороздить просторы Атлантики. Перед тем как уйти в плавание, он поклялся Кристине в вечной любви и обещал, что, как только он вернется, они немедленно сыграют свадьбу.

Но человек, как известно, предполагает, а бог располагает. Экспедиция по каким-то причинам сильно затянулась, а когда Александр все же снова вернулся в Ригу, оказалось, что Кристина собирается замуж за своего старого друга и верного поклонника, который уже давно добивался ее руки.

О том, как ее отец перенес свое разочарование, Нике оставалось только догадываться. Хотя бабушка и уверяла, что Александр, осознав свою ошибку, был рад вернуться в лоно семьи, Ника подозревала, что на самом деле ее отец чувствовал себя по-настоящему несчастным. Однако долго предаваться унынию ему не пришлось – страдания его были прерваны повесткой из военкомата. Вероника Александровна уже готова была предпринять все необходимое, дабы сына ее признали непригодным к службе, но тут неожиданно вмешался Виктор Денисович. Он твердо заявил, что армия пойдет Александру на пользу и поможет ему не только закалить характер, но и выбросить из головы «всю эту любовную блажь». Немного поплакав, Вероника Александровна все же согласилась с его доводами, посчитав службу в армии меньшим злом, нежели женитьба на Кристине.

«Через два года Сашенька вернулся домой повзрослевшим и возмужавшим, но вот характер у него совершенно испортился, – с обидой в голосе рассказывала бабушка Нике. – Он стал грубым и своевольным, а о продолжении учебы даже слышать не хотел – считал, что сначала ему надо отдохнуть и оглядеться. Мы ничего не могли с ним поделать».

Конечно, совсем бездельничать Александру не позволили, и вскоре он начал работать в бригаде, строившей коттеджи на Рижском взморье, – пригодились «малярно-покрасочные» навыки, приобретенные им на строительстве генеральских дач. Тем временем Вероника Александровна, которая не оставляла надежд сделать из своего сына доктора, продолжала упорно капать ему на мозги. В конце концов Александр сдался и поступил на вечернее отделение того же мединститута, а работу маляра сменил на должность лаборанта на отцовском заводе.

Вероника Александровна, добившись своего, на какое-то время вздохнула с облегчением, но тут на ее голову обрушилось новое несчастье – от сердечного приступа внезапно скончался Виктор Денисович.

«Бедная бабушка, сколько всего ей довелось пережить, – печально думала Ника. – Но она молодец – никогда не падала духом и не позволяла себе раскисать».

Зато для Александра смерть отца стала настоящим потрясением. Видимо, мысль о том, что теперь ему самому придется заботиться не только о себе, но еще и о матери, была для него непереносима. Вместо того чтобы спокойно завершить образование и получить надежную специальность, он снова бросил институт и начал метаться в поисках больших и быстрых денег. В результате вместе с группой сотоварищей его задержали за какие-то сомнительные операции в порту, и если бы не решительные меры, предпринятые его матерью, Александр вполне мог бы на пару лет отправиться в места не столь отдаленные. Но если Вероника Александровна надеялась, что вся эта история повлияет на сына отрезвляюще, то она глубоко ошиблась – тот не только не взялся за ум, но ко всему прочему пристрастился к спиртному. Когда Александра однажды забрали в вытрезвитель, его мать, не выдержав очередного удара, надолго угодила в больницу. Вот тут-то неблагодарный сын наконец испугался всерьез. Сидя у больничной койки, он держал мать за руку и пылко заверял ее в том, что больше никогда не доставит ей ни одного огорчения.

«Но слова своего он так и не сдержал, – со вздохом констатировала бабушка, заканчивая рассказ о беспутной молодости Никиного отца. – В больнице он случайно встретился с Эрнестом, который не то проходил там практику, не то подрабатывал. Ну а потом через Эрнеста он, естественно, встретился с Кристиной. К тому моменту она уже успела развестись со своим мужем и снова взялась за Сашеньку. В этот раз она все же женила его на себе, и все только для того, чтобы через пару лет стряхнуть его с руки, как перчатку».

Единственным утешением во всем этом кошмаре стало для Вероники Александровны рождение внучки, которую назвали в честь бабушки. Когда через два года после рождения дочери Александр и Кристина расстались, отец, забрав с собой Нику, снова вернулся под заботливое крыло своей матери. Та возражать не стала и с усердием занялась воспитанием внучки.

С тех пор как Ника стала жить с бабушкой, она больше ни разу не видела свою мать. Когда девочке исполнилось шесть лет, ей сказали, что мама умерла. Позже Ника несколько раз пыталась выяснить, из-за чего же все-таки расстались ее родители. Но главное, ей хотелось знать, почему после развода мать ни разу не пожелала увидеть свою маленькую дочь. Однако отец категорически отказывался разговаривать на эту тему и каждый раз мастерски уходил от ответа. Бабушка тоже не желала говорить о Кристине, а если и упоминала о ней, то с таким раздражением и злостью, что у Ники мороз пробегал по коже. Ничего удивительного, что в конце концов девочка смирилась и с тех пор старалась лишний раз не затрагивать больную тему.

Ника очнулась, услышав громкие позывные программы «Время». Она с силой потерла глаза, а потом даже похлопала себя по щекам.

«Далеко же меня занесло в моих воспоминаниях, – вздохнула она, – Наверное, сентиментальной становлюсь на старости лет».

И тут совершенно неожиданно в голову ей пришла интересная мысль. Недолго думая, Ника схватила телефон и набрала номер своего отца. Когда тот поднял трубку, она без всяких предисловий сказала:

– На свой день рождения я хочу получить фотографию матери.

Кадр третий

– Дорогая моя девочка, тебе следует немного отдохнуть, – сказал Ян Сигизмундович, сочувственно глядя на Нику поверх свисающих с кончика носа очков.

Слегка обалдевшая Ника и впрямь вызывала сочувствие: после фотографирования на портрет большого и шумного семейства она выглядела так, будто только что пробежала марафонскую дистанцию с олимпийским рекордом. Компания в составе папы, мамы, бабушки с дедушкой и пары детишек, напоминавших своей вертлявостью двух маленьких макак, оказалась крикливой и несговорчивой. Взрослые без конца препирались друг с другом, дети визжали, скакали и каждые пять минут норовили подраться. К концу съемки Ника уже еле сдерживала желание запустить в эту голосистую ораву чем-нибудь тяжелым или же просто сбежать.