Джейн Хеллер - Взрывоопасные сестрички Страница 19

– Но я уехала всего пару недель назад! Как же все это так быстро произошло?

– Филипп ведь торопыга? – усмехнулась Хелен, а потом обрушила на меня куда больше грязных сплетен, чем мне хотелось услышать.

Мне было так одиноко, что я позвонила аж коменданту моего бывшего дома, желая узнать, пересылает ли он, как обещал, мою почту, поскольку пока я ничего не получила.

– Все такая же настырная! – рыкнул он, как всегда, хамски. – Может, тебе никто не пишет. Об этом ты не подумала?

Мне было так одиноко, что вечером следующего понедельника, когда мама пожаловалась на то, что у нее немеет рука, я позвонила доктору Гиршону. Домой. Чтобы убедиться, нет ли у нее второго инфаркта.

– Я помню, что боль иногда отдается в левую руку, – сказала я, не уточняя, какая именно боль – Мне не хотелось бы рисковать.

Доктор ответил, что, поскольку мы соседи, он сейчас приедет.

Я чувствовала себя хитроумной героиней старого фильма – истеричной дамочкой, изображающей меланхолию, чтобы привлечь внимание интересующего ее мужика, разница состояла лишь в том, что меланхоличкой я выставила собственную мать. Но результата я добилась: Джеффри Гиршон ехал сюда, а Шэрон находилась в полутора часах езды отсюда.

Ожидая его появления, я размышляла, как он воспримет наш дом, папин Шангри-Ла. Посравнению с домом Джеффри, мимо которого я неоднократно проходила, надеясь застать доктора стригущим лужайку или что-нибудь в этом роде, наш совсем простенький. Доктор жил в лучшем квартале Сьюел-Пойнта, на южной оконечности полуострова, в двухэтажном особняке персикового цвета, с металлической крышей, верандами и балконами, огромными окнами с цветами и, как я разглядела за деревьями, с бассейном, джакузи и причалом. Неплохо для мужчины, которого, но словам его медсестры, практически «разорила» бывшая жена.

– Классное местечко, – заявил Джеффри, едва я открыла ему дверь. – Своего рода личный Шангри-Ла.

Я вытаращилась на него.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет-нет, все в порядке.

«Мы с этим мужчиной просто созданы друг для друга, – подумала я. – И к черту Шэрон!»

Я провела его наверх, в мамину спальню. Он куда больше с ней разговаривал, чем осматривал, расспрашивал, что болит, не затруднено ли дыхание и принимает ли она прописанные им лекарства. Через несколько минут Джеффри вынес вердикт, что рука у мамы болит из-за мышечного спазма, а вовсе не из-за сердца, но мы все равно правильно сделали, позвав его на всякий случай.

Когда мы с ним остались наедине, он похвалил меня за заботу о маме и внимание к ней.

– Вы потрясающая женщина, Дебора, – изрек он. – И Шэрон тоже. Как я выяснил в процессе длительных бесед с ней по телефону на прошлой неделе. – «Длительные телефонные беседы? Забавно, но она мне ни словом об этом не обмолвилась». – Я знаю, что пациенты часто западают на своих докторов, но со мной произошло обратное: я запал на дочерей моей пациентки.

«Елки-палки, да он запал на нас обеих», – подумала я и слегка напряглась.

– Еше рано, – заметил Джеффри, посмотрев на часы, а потом на пейджер. – Не хотите сходить в кино? Или поужинать? Я обожаю еду в «Флаглер-гриль». Могу узнать, есть ли у них свободные столики. А не откажетесь ли вы поехать ко мне? – ухмыльнулся он. – Мы бы посидели, расслабились, выпили и обсудили мою дурацкую влюбленность.

Джеффри стоял совсем рядом со мной, буквально впритык, возвышаясь как башня. Его бородка щекотала мою макушку.

«Ой, поехать с ним! – подумала я. Когда еще подвернется такая возможность? Симпатичный мужчина. Доктор, спасший жизнь маме. Доктор, назвавший папин дом Шангри-Ла».

Нет! Сделка есть сделка. Мыс Шэрон договорились не ходить на свидания с доктором Джеффри Гиршоном. Нужно держать слово. И не поддаваться его комплиментам. Нельзя рисковать маминым здоровьем, провоцируя ссору с сестрой.

– Мне очень бы хотелось, Джеффри, но завтра я должна рано встать, поскольку переезжаю на Хатчинсон-Айленд, чтобы приступить к работе, о которой рассказы вала вам.

– Да, помню. В Историческом обществе, – кивнул он. – Это довольно романтично – жить в коттедже на берегу. Дайте знать, когда соскучитесь по обществу.

«Да я уже соскучилась! – хотелось заорать мне. – Увези меня!» Но я лишь поблагодарила доктора за визит и проводила взглядом его удаляющийся «порше».

Во вторник утром, как только пришла Роуз, я забросила свое барахло в «понтиак» 82-го года, купленный в магазине подержанных автомобилей. Колымага отъездила больше ста тысяч миль и находилась, прямо скажем, в далеко не выставочном состоянии, но стоила дешево – удивительно дешево, – и я подумала, что она вполне сойдет для езды по Стюарту.

Поцеловав на прощание маму, я напомнила ей, что буду за мостом, если вдруг понадоблюсь, и отбыла. Как бы сильно я ни любила ее, мне хотелось снова жить самостоятельно.

Мы с «понтиаком» ползли по грунтовой дороге к Хатчинсон-Айленду. День стоял чудесный: ясное голубое небо, легкий ветерок, температура около двадцати градусов. Свернув направо возле «Индиан-Ривер», единственного в округе крупного отеля с полем для гольфа, и поехав по бульвару Макартура по направлению к Убежищу, я снова ощутила себя ребенком – ученицей колледжа на весенних каникулах, мчащейся во весь опор на побережье, когда радио орет во всю мощь, ветер развевает волосы и все такое. Недоставало одного – доски для серфинга.

У ворот меня поджидала Мелинда Карр. Она впустила меня на территорию, поскольку было еще рано, и ни само Убежище, ни примыкающая к ней сувенирная лавка не работали.

– Я счастлива, что вы согласились на эту работу, – сообщила она, предварительно поинтересовавшись здоровьем мамы. – Просто в экстазе.

– Я тоже в экстазе, – ответила я, когда мы шли к крошечному белому коттеджу, который станет отныне моим новым домом. Посматривая на берег, я чувствовала, как моя физиономия расплывается в широченной улыбке. Мягкий нежно-кремовый песок казался естественным продолжением корявого лабиринта пещеристых скал, а океан был насыщенного синего цвета. Ну и конечно, тут витал тот самый знаменитый аромат – солоноватый морской запах, отлично прочищающий не только нос, но и мозги. Даже не верится. Историческое общество будет мне еще и приплачивать за то, что каждое утро я буду просыпаться здесь, думала я, внезапно перестав скучать по Нью-Йорку.

Когда мы добрались до коттеджа, Мелинда чуть помедлила, прежде чем открыть дверь.

– Должна предупредить вас, Дебора. Это отнюдь не «Мара-Лаго». – Она имела в виду огромный особняк – частный клуб Дональда Трампа в Палм-Бич. – Более того, предыдущий смотритель не слишком заботился о мебели. Боюсь, стол тут колченогий.