Вера Колочкова - Добрая, злая Страница 19

– Это не я говорю. Это Кирилл говорит.

– Ну так и тем более. Если на себя в зеркало смотреть нельзя, остается один выход – надо быть сильной.

Резко обернувшись от окна, она вытянула перед собой ладонь, рубанула воздух перед ее носом:

– Давай правде в глаза посмотрим, Сань! Правда, она хоть и болезненная штуковина, а все же лучше, чем сопливое сюсюканье! Ну согласись, что ты вроде как не королевной у меня выросла… И так и сяк на тебя глянешь – отовсюду моя деревенская натура прет, ничего от отца не взяла. Надень на тебя платочек да подвяжи узлом на макушке – чистая бабка Анна, матушка моя, доярка из Кочкино, царствие ей небесное…

– Да, мам. Знаю. Не королевной выросла. Что ж делать, какая есть.

– Да не обижайся ты, господи! Я к тому, что раз не королевной, то надо свое счастье другим брать! Все эти сопли-обиды да гордости-мордости забыть надо и самолюбие свое сунуть куда подальше до лучших времен. Запомни: надо сейчас за какого-никакого мужика ухватиться, пока молодая. Потом поздно будет, не дай бог, одна останешься. А одной ох как плохо, Сань…

– И… что ты предлагаешь?

– Да ничего такого особенного… Говорю же, попиарится твой Кирюша и вернется, вот увидишь. А ты к нему – с радостью! Чего обидного говорил – все, мол, забыла, ничего не помню! А потом за шкварник его – и в ЗАГС!

– Да не люблю я его, мам! Нет, мне обидно, конечно, что он так со мной… Но все равно – не люблю!

– А тебе еще и любовь подавай, нахалка ты этакая? А не многовато ли просишь? Если бы все бабы нынче любовь ждали, чтоб замуж выйти, то ЗАГСы бы закрывать пришлось!

– Мам… А папу ты что, выходит, тоже не любила?

– Да при чем здесь твой папа! Я бы тогда и за черта лысого замуж выскочила, чтоб из деревни в город выбраться! Да и вообще… Мой случай не показатель. Незамужней бабе нигде не пробиться, ни в деревне, ни в городе. Она везде вторым сортом идет. И не слушай никого, кто тебе будет талдычить обратное! У каждой бабы должна быть своя семейная судьба, пусть плохонькая, пусть без любви, но должна быть, хоть тресни!

– А кто это определил, что должна?

– Да сама нынешняя жизнь и определила. Посмотри, в какой моде нынче семья… Чтобы муж с женой, чтобы трое детей, чтобы дом у них большой, с газоном и гамаком, с цветами и бассейном… Чтобы машин в гараже – каждому по штуке. Не я это придумала, Сань… Если так нынешними правилами для нормальной жизни определено, надо же соответствовать… Подстраиваться изо всех сил, а как иначе…

– Хм… Представляю, как мы с Кирюшей… С газоном и гамаком…

– Ой, да ну тебя! Мчусь, как идиотка, к тебе через весь город, магазин на произвол судьбы бросаю, а ты мне тут усмешки строишь!

– Да я не строю, мам…

– Ну и ладно, и хорошо. Давай приходи в себя, мозги на место ставь. То, что можно вернуть, нужно вернуть. Для себя же и нужно. Хитренькой надо быть, Сань, уметь подстраиваться под жизнь… Учу тебя, учу, и все никакого толку…

Махнув рукой, она озабоченно глянула на циферблат дорогих часов, подскочила с места:

– Все, я поехала, Сань! Деньги я там, на прежнем месте оставила, в комоде! Если Кирюша вдруг позвонит, привет ему передавай, да не вздумай его теми взятыми деньгами упрекнуть!

– Он не позвонит, мам.

– Ой, да поглядим еще… Кирюша наш характером не орел, а Москва, она слезам не верит, хоть и позвали его на эту, как бишь ее…

– «Стройку любви».

– Ну да, ну да. Пусть себе строит, жалко, что ли. Лишь бы строилка не износилась.

– Ма-ам…

– Не мамкай! Все будет хорошо, и ты у меня с газоном и с гамаком будешь… Все, доча, я поехала!

Послав ей из прихожей воздушный поцелуй, мама захлопнула за собой дверь, громко застучала каблуками к лифту. Было слышно, как открылись его двери, потом закрылись, и… снова обрушилась тишина. Противная, до звона в ушах. Надо же, никогда не замечала, что тишина может быть такой тягостной.

Надо разбавить ее чем-нибудь. Телевизор включить, что ли…

Нашла глазами пульт, нажала на кнопку включения. О-па! Аккурат и попала на «Стройку любви». Ну да, Кирюша всегда в это время дневной выпуск смотрел…

Осторожно присела на самый краешек дивана, всмотрелась. За окном взвизгнула машина, и вздрогнула, будто ее застали за неприличным занятием. Так, ладно, что там у них…

Две девицы на экране сидели за большим столом, отчаянно переругивались. Ничего себе такие девицы, с виду довольно симпатичные, одна брюнетка, другая блондинка. Брюнетка была побойчее, видно, сама нарывалась на скандал:

«– Ты думаешь, если волосы нарастила, то теперь тебе все можно, да? Кому ты нужна, лахудра? Да тебя выгонят на первом же голосовании!

– Сама ты лахудра, и это тебя выгонят! – с удовольствием подхватила блондинка. – И не завидуй моим волосам, завидовать надо молча!

– Это меня – выгонят? Да скоро приход новых пацанов будет, вот там и посмотрим, кого выгонят!

– А ты думаешь, пацаны к тебе придут, да?

– А ты думаешь, к тебе?»

Захотелось громко рассмеяться, слушая этот немудреный диалог, но вдруг ворохнулась внутри догадка: это каких же таких «пацанов» они ждут… Это Кирюшу, что ли?! О господи…

Рука сама потянулась за пультом, нажала на кнопку, экран всхлипнул голосами девчачьего спора и погас, и снова на голову обрушилась тишина. Ладно, пусть лучше тишина будет. В конце концов, можно просто музыку включить… Или лучше сесть да позаниматься – через три дня как-никак первый экзамен?

Нет, заниматься она сегодня точно не сможет. Лучше завтра, с утра… Или все-таки взять себя в руки…

Сомнения решила призывная трель мобильника, и она ринулась на нее со всех ног. Где, откуда звонит?.. Ах да, из сумки…

Звонил отец. Голос в трубке звучал деловой озабоченностью – даже поздороваться забыл:

– Санечка, у тебя не найдется в хозяйстве дорожной сумки? Кате надо утром выезжать, хватились, а ничего подходящего нет! Не с пакетами же в дорогу…

– Есть, пап! У меня есть и сумка, и чемодан!

– Тогда я сейчас к тебе… За сумкой…

– Пап, да я сама к вам приеду! Ждите! Я все сама привезу!

Нажала на кнопку отбоя, тут же радостно полезла на антресоли за сумкой. Все-таки хорошо, когда в минуту печали какое-то дело находится. Тем паче дело доброе. Хотя, может, минута печали тут вообще ни при чем. Наверное, у каждого человека, пристроенного к доброму делу, резко возрастает самооценка и, как следствие, образуется во всем организме небывалая резвость. Даже лифт не стала ждать, поскакала весело вниз по ступенькам, размахивая пустой дорожной сумкой. И нужная маршрутка выскочила из-за угла, как по заказу, и водитель привередничать не стал, сразу притормозил, среагировав на ее призывно-просящее пританцовывание.

– Ой, Санечка, как же мне неловко, что Ленечка вас обеспокоил… – встретила ее в дверях Катя, нервно вжимая ладони одну в другую и краем глаза косясь на сумку. – А я, знаете ли, забегалась и даже не подумала, что ведь сумка нужна… Непривычно мне в дорогу собираться, я ведь никогда из своего города не уезжала, и отпуск всегда на даче…