Кора Бек - Эльнара-2. В объятиях короля. Первый русский любовно-эротический роман Страница 2

Жизнь Эльнары, после переезда в Ласток проживавшей с Султаном в маленькой заброшенной часовне, зарабатывая на кусок хлеба насущного целительством, которому она когда – то обучилась у своего отца, в одночасье изменилась. Стараясь как можно реже появляться в светском обществе, юная графиня Ангалесская брала тем не менее уроки придворного этикета, бальных танцев, изучала ланшеронский и французский языки, по совету Его Величества короля училась фехтованию, дабы иметь возможность защитить себя в случае внезапной опасности, а также много читала, благо в замке имелась богатая библиотека, которую собирало не одно поколение Ангалесских, не раз спасавших отечество не только острым мечом, но мудростью и тонким умом, характерными для многих представителей этого славного рода.

В свободное от занятий время Эльнара любила приходить в библиотеку. Это была просторная комната с высоким потолком, украшенным по краям затейливо – изогнутой лепниной, вдоль стен которой находились массивные дубовые шкафы с застекленными дверцами. Сквозь узорчатое стекло тускло отсвечивались тисненные золотом или серебром названия книг в добротном кожаном переплете. В простенке между окнами, занавешенными кремовыми бархатными портьерами, стоял тяжелый письменный стол на резных ножках. К нему было придвинуто большое коричневое кресло, в котором маленькая хрупкая Эли просто утопала, из – за чего она им крайне редко пользовалась, предпочитая один из двух низких диванчиков, обитых толстым бордовым сукном, что располагались посередине комнаты.

Между ними уютно примостился невысокий изящный столик овальной формы с установленной на нем квадратной чернильницей из черного гранита, двумя старинными бронзовыми подсвечниками, изготовленными в форме охотничьего рога, и бронзовой подставкой для книг. У противоположной стены разместился мраморный камин. Его фасад был огорожен раздвижной чугунной ажурной решеткой, а по бокам от него стояли отлитые из бронзы скульптуры двух круторогих оленей. Это все были вещи, которыми пользовалось не одно поколение Ангалесских, отчего, соприкасаясь с ними, новая хозяйка всегда испытывала определенный трепет и волнение, что в чувствительных натурах обычно вызывает седая старина – хранительница человеческого опыта и многих непознанных тайн.

После достаточно утомительных бальных танцев, отличавшихся чрезмерными церемонными тонкостями, или занятий по фехтованию, требовавших физической сноровки и ловкости, было особенно приятно окунуться в библиотечную тишь, ощутив свою причастность к истории. Захватывающие любовные романы перемежались с возвышенной лирикой и серьезными философскими трудами античных и восточных мудрецов, через века передававших свой опыт и знание жизни, в чем так нуждалась юная Эльнара, наделенная не только необыкновенной красотой, но тонким гибким умом, жадно впитывавшим в себя все, что только могла ему дать литература – сокровищница мирового опыта и культуры.

Когда – то отец Эльнары, лекарь Пехлибей, невзирая на недовольство родственников, убежденных в том, что девочке все это ни к чему и даже весьма вредно, обучил свою маленькую смышленую дочь грамоте и вот теперь, заложенные им ростки любви к новым знаниям, к книге давали свои щедрые плоды, благодаря чему Эльнара снискала в королевстве заслуженную славу не только красивой, но и очень образованной девушки.

Между тем, нынешней зимой в светских салонах Ластока все разговоры так или иначе сводились к новоявленной графине Ангалесской. И было непонятно, чего в них больше: зависти, или любопытства по отношению к чужестранке, в одночасье взлетевшей столь непозволительно высоко для юной, еще вчера никому не известной девицы. Однако на эти разговоры абсолютно никакого внимания не обращала сама виновница этих светских обсуждений, занятая поисками потерянного возлюбленного.

Поскольку по своему внешнему виду Сержио не походил на человека, вращающегося в аристократических кругах, Эльнара пыталась что – либо узнать о нем у домашней челяди, проживавшей в замке, а значит, и в столице страны немало лет, расспрашивала лавочников, торговцев на рынке, различных ремесленников, служителей церкви, приезжих купцов и крестьян. Но всегда она получала один и тот же ответ: дабы добиться толка в сим непростом деле, надобно знать, откуда родом этот человек, или хотя бы, как звали его отца, деда и каким ремеслом они занимались, потому как Сержио – имя достаточно распространенное в королевстве Ланшерон, а также на юге соседней Франции. От таких речей Эли порой приходила в отчаяние, но рук не опускала. Она верила, что предназначена Сержио самим небом и шла навстречу своей судьбе.

Нередко долгими зимними вечерами, отложив в сторонку начатую книгу, Эльнара завороженно смотрела на пылающий в камине огонь и предавалась разным мечтаниям. Ее воображение часто рисовало картины, в которых Сержио представал отважным рыцарем, отправившимся на войну, чтобы защитить отчизну от нападения врага. Не желая пугать Эли, он не стал ей ничего объяснять и поспешно покинул, подарив на прощание нежный поцелуй любви, дабы она его помнила и ждала. В этих мечтах, вернувшись после окончания войны на родину, он находил Эльнару, делал ей признание в любви и увозил в свой маленький уютный домик, расположенный среди живописных озер и лесов, туда, где они будут счастливо жить до самой старости.

Эти мечты скрашивали ей жизнь, позволяли не падать духом и продолжать поиски возлюбленного. Однако сегодня, в последний день зимы, когда за окном, завывая на все лады, бушевала метель, в печной трубе громко гудел ветер, словно грозился сорвать крышу дома, где – то вдалеке жалобно скрипела чья – то незапертая калитка, слышалось визгливое поскуливание недавно ощенившейся суки, пытавшейся собственным чахлым телом защитить щенков от пронизывающего ветра, Эльнара вдруг остро ощутила свое одиночество и какую – то неприкаянность в этом огромном холодном мире. К не покидавшей ее тоске по любимому примешалось чувство печали и горечи по утраченной родине, по отцу, который для нее, быть может, также навсегда теперь потерян.

Смахивая с длинных, пушистых ресниц невольные слезы, вызванные воспоминаниями о прошлом, графиня Ангалесская затушила свечу и быстро направилась к выходу из библиотеки, но, едва открыв дверь, была вынуждена вновь немного отступить назад, справедливо опасаясь быть сбитой с ног промчавшимися мимо нее по коридору Султаном и Мари.

– Ах, ты, проказник, верни мне короля! – звонко кричала рыжеволосая красотка вслед возлюбленному.

– Только после того, душа моя, как ты отдашь мне даму, – не оглядываясь, отвечал он, удивительно ловко для его грузного тела огибая встречавшиеся на его пути различные препятствия в виде больших китайских напольных ваз и стульев с высокими выгнутыми спинками, расставленными в разных местах длинного коридора.

– Однако настоящий кавалер обязан уступать даме! – не унималась Мари.

– Для настоящей женщины слово мужчины – это всегда закон, – молниеносно парировал Султан, после чего, немного подумав, добавил: Во всяком случае, так принято у меня дома, на Востоке.

– Ты хочешь сказать, будто сомневаешься в том, что я – истинная женщина?! – мгновенно вскипела порядком избалованная мужским вниманием мадам Сюсю.

– Скажем так, мне было бы приятно в этом еще раз убедиться, – по – восточному уклончиво ответил подданный хоршикского хана.

– О, ненаглядный мой, твоя любовь для меня дороже всего на свете! – пылко вскричала рыжеволосая бестия, бросаясь в объятия Султана и протягивая ему злополучную карту. – Неужто после того, как я отдала тебе свое сердце, я могу для тебя что – либо пожалеть? Нет, и еще раз нет!

– Дорогая, я ничуть в тебе не сомневался, – тут же откликнулся Султан, сжимая в жарких объятиях великодушную подругу, но сам при этом почему-то не торопился вернуть добытый им ранее в карточной игре трофей, благо, разомлевшая от ласки Мари уже успела позабыть о нечаянно утраченном ею крестовом короле.

Не зная, как обратить на себя внимание двух занятых друг другом влюбленных, Эльнара негромко кашлянула.

– Простите, друзья мои, что стала невольной свидетельницей вашего спора, но уж коли так вышло, не могли бы вы мне объяснить, о чем здесь идет речь? Не понимаю, как это можно забрать или вернуть Его Величество короля?.. Согласитесь, наш государь не заслуживает неуважительного к нему отношения, а уж тем более, шуток в его адрес.

– Никто не спорит, сестренка! Я уважаю Его Величество короля Генриха VI не меньше, чем нашего светлейшего и мудрейшего хана Тани, подданными которого мы с тобой имеем счастье быть, да ниспошлет Всевышний им обоим долгие лета и благополучия во всех их нынешних и будущих начинаниях! – с жаром воскликнул Султан, на мгновение вскинув свои черные глаза к небу, после чего деловито продолжил: