Александр Романов - Олигарх Страница 2

Радиоприемник продолжал греметь, не переставая ни на минуту.

– … и если вы дозвонитесь первым – вас будет ждать особый приз! Слышите? Особый приз! Это подарочная майка с эмблемой нашей радиостанции!

– Хорош подарочек! Майка! Еще бы трусы семейные с их эмблемой подарили… – бурчал Николай

– Звоните нам прямо сейчас: два три два сорок пять сорок пять – голос диджея был таким мерзким, что Николай никак не мог отделаться от мысли, что перед эфиром ведущий успел принять какую-то дурь.

Он потянулся к мобильному телефону, лежавшему на тумбочке. Заспанные глаза еще не открывались до конца, а солнечные лучи, бьющие из окна, заставляли его морщиться. От раннего подъема у него начинали болеть виски. Так как ложился он всегда поздно, недосып не мог не вызывать в нем бурю отрицательных эмоций.

Наконец-то дотянувшись до телефона, он стал набирать номер радиостанции. Через несколько попыток он все же дозвонился.

– … и вот к нам, наконец, дозвонился первый слушатель! И вас зовут … – Николай не слушал его в трубку мобильного, голос диджея и так гремел ему через стену.

– Николай! – медленно ответил он.

– Откуда ты Николай? – подчеркнуто вульгарно спросил ведущий, вполне отчетливо понимая, что разговаривающий с ним человек гораздо старше его.

Николай понял, что вежливость на этой радиостанции уже давно проиграла в неравной борьбе хамству.

– Да какая вам разница, откуда я!? Просто сделайте радио потише, хорошо?! – выпалил Николай.

Диджей разразился длительным хохотом.

– Ты что с просони мужик что ли? Сам и сделай свой приемник потише! – фыркнул ведущий, остановившись от смеха.

– Был бы он у меня – сделал бы…! У соседей орет! – ответил Николай и добавив: – “А майку можете себе оставить!” – повесил трубку.

Удивительно, но в этот момент радио у соседей действительно стихло. Он плюхнулся на подушку и снова попытался заснуть, но сон, к сожалению, так и не приходил. Николай снова посмотрел на часы на своем мобильном телефоне – они показывали только начало восьмого.

– Понятно! Пора вставать! Вот черт! – недовольно ругаясь, он начал медленно одеваться. Сегодня явно был не его день. Майка почему-то так и норовила одеться задом наперед, носки тоже не подходили друг к другу. Это было его вечная проблема. В ящике было около пятидесяти пар черных носков, но все они были из разных коллекций, и после стирки подчас было просто невозможно подобрать их друг к другу.

Николай уже давно жил один. После развода со своей первой женой, он так и не смог построить отношения ни с одной девушкой. Разочарование – страшная вещь. Начинаешь бороться с ветряными мельницами: тебе мерещатся саблезубые тещи, тести-минотавры, оборотни-жены, да много ли чего может мерещиться после первого разочарования в семейной жизни. Не то, чтобы он был не популярен у женщин, скорее наоборот никто так и не смог оказаться достойной. Его высокое положение в обществе и статус владельца одной из крупнейших компаний страны многому обязывали и, вдобавок, невольно рождали у него чувство своей исключительности, которым, что греха таить, он часто кичился. Буквально каждая не замужняя, да и что там, замужняя тоже, пыталась завоевать его расположение. Но опыт его горьких ошибок показывал, что кроме тяги к банковскому счету этих особ больше ничего и не интересовало. В этом кругу мужественность измерялась длиной лимузина и чеков в ювелирных салонах. Да и уровень образования этих “подруг” частенько оставлял желать лучшего. А все это не могло не волновать его. Все-таки у него самого было два высших образования и диплом MBA. В целом Николай был очень разносторонним человеком. В школе он был лидером спортивной команды, а в университете – лид-гитаристом и вокалистом основанной им группы “Пижоны”. Правда, играли они не панк-рок и транс, как это было принято в те времена, а старые добрые “Beatles” и “Dire Straits”, за что им частенько и доставалось от конкурирующих команд.

Обходя аккуратно раскиданную одежду, он наткнулся на стоящую у стены акустическую гитару, и не смог не поддаться соблазну – сыграть пару аккордов для поднятия настроения. Еще не до конца одевшись, он сел на край кровати и заиграл:

– Как там у нас … G#m C#m – эх-х, великие аккорды – Николай, немного подпевая, заиграл позитивную и поднимающую настроение битловскую Can’t buy me love.

Доиграв песню, он снова осторожно прислонил гитару к стене и стал, на ходу надевая рубашку, продвигаться медленными шагами в сторону кухни.

Николай очень любил рубашки и галстуки, и со времен своего первого института постоянно спорил со своими ровесниками, предпочитавшими свободный стиль. Они постоянно дразнили его, называя его галстуки удавками, рубашки – пижонками, а запонки – уродливыми пуговицами.

Весь холодильник на кухне был залеплен разноцветными стикерами, подаренными ему его друзьями Филиппом и Максимом. На самом большом из них красовалась надпись:

“Как называют того мужчину, которому повезло в любви?”, а чуть ниже было подписано – “Холостяк”. Второй зеленый стикер висел чуть ниже, и на нем также расположилась надпись с глубокими философскими мыслями:

“Холостяк делает всю домашнюю работу сам, а женатого заставляет супруга”.

Проходя мимо календаря и, передвинув красный бегунок на следующую цифру, он не смог сдержаться:

– Тринадцатое! Пятница тринадцатое! Черт! Этого только не хватало! – прокричал он на всю квартиру – Так вот в чем дело!

Николай был типичный экстраверт и не стыдился говорить о своих эмоциях прямым текстом. Подойдя к чайнику, Николай налил воды и, включив кнопку, отправился в ванну принять душ. Его странные повадки (даже дома ходить в рубашке) не понимал никто, даже его самые близкие друзья. А ведь это совсем не было каким – то пижонством – так ему было действительно удобнее, чем в любой другой одежде.

Через некоторое время он получил еще одно подтверждение неудачности этого дня. На мобильный телефон позвонил его водитель-охранник и сообщил, что не сможет выйти сегодня на работу из-за больной бабушки.

– В таком случае можете вообще никогда не выходить! – прокричал Николай и бросил трубку.

Обозленный на весь мир он пошел в ванную. Внутри его огромной синей душевой кабины был установлен небольшой жидкокристаллический телевизор. Николай включил его на режим ознакомления и, включив воду, захлопнул дверь. Каналы стали перещелкиваться сами собой, задерживаясь по двадцать секунд на каждом:

Первый канал был как всегда в своем репертуаре –

Во весь экран на фоне довольного лица женщины красовалось розовое коровье вымя.

“… и выполняя поручение президента Российской Федерации, доярка Сулейманова смогла надоить на 200 литров больше своей обычной месячной нормы…”

По второму каналу шла передача “Родителям о детях”:

– ведущая сообщала “… если вам становится неудобно, когда ребенок ругается матом… в чем проблема? отдайте его в детский сад… ну хотя бы на пару недель. После этого вы спокойно сможете объяснить гостям, где он выучил эти слова”.

По НТВ шла передача о путешествиях …

“ – …и если на Востоке вы чувствуете себя европейцем, а на Западе – азиатом, значит, вы – русский”.

По Культуре шла передача об обучении географии в школе

“… А теперь, дети, мы поговорим о Суэцком канале! Кто может мне рассказать, что это? Сизова! Отвечай! Девочка стыдливо смотря в пол, мямлила себе под нос – Я не знаю, Анастасия Петровна, – у нас такого канала в телевизоре нет.

По ТНТ:

“ – … и мы вынуждены сообщить вам о том, что программа “Дом-2” временно не будет выходить в эфир. С тех пор, как в программу набрали два десятка таджиков, они забили на любовь и застроили домами сразу несколько кварталов”.

Николай выключил телевизор, обтерся полотенцем и, вернувшись на кухню, достал чашку и, кинув в нее пакетик чая, залил кипятком.

Достав из холодильника остатки вчерашнего ужина и, подогрев его в микроволновой печи. он взял лежавший неподалеку журнал и, вчитываясь в заголовки, поднес чашку ко рту и отпил.

– Вот зараза! – раздраженно прокричал он и посмотрел на кружку.

Вода была холодной. Пакетик плавал в нем, так и не растворившись, а кусок сахара так и осел цельным кусочком на дно. Он подошел к чайнику и снова попытался включить его. Но хотя лампочка и горела, пощупав рукой, он понял, что вода все равно не нагревалась.

– Вот, Коля, тебе подарок из Швейцарии, – покривлялся он сам себе – Из Давоса тебе везли. Нет такого ни у кого в Москве.

Он вылил остатки воды из чайника в раковину и, перевернув его, стал приглядываться к этикетке с информацией о производителе. К своему великому удивлению наклейка с красивыми английскими буквами “Made in Switzerland” легко отдиралась рукой, а за ней находилась штампованная печать на пластмассе с нанесенными на нее китайскими иероглифами.

– Твою … – Николай хотел было выругаться, но сдержался. – Ладно, видимо пятница тринадцатое! Не будем сегодня с заваркой мучиться – поеду лучше пораньше в офис – там и перекушу! Заодно посмотрю, как там мои работнички во время на работу приходят! Да и пробок сейчас, наверное, нет – заговорил он сам с собой.