Александр Романов - Олигарх Страница 3

– Твою … – Николай хотел было выругаться, но сдержался. – Ладно, видимо пятница тринадцатое! Не будем сегодня с заваркой мучиться – поеду лучше пораньше в офис – там и перекушу! Заодно посмотрю, как там мои работнички во время на работу приходят! Да и пробок сейчас, наверное, нет – заговорил он сам с собой.

Убрав весь вытащенный из холодильника провиант обратно (Николай никогда не мог есть завтрак, не запивая чаем или кофе), он снова направился в свою спальню и, быстро одев свой лучший деловой костюм, выбежал из квартиры. Спустившись на лифте в подземный гараж, он сел в свой еще не обкатанный Мерседес S600 и выехал из автоматически открывшихся ворот.

Дом, в котором проживал Николай, входил в состав комплекса из пяти элитных особняков и, к несчастью, эксплуатировался единой управляющей компанией, которую из-за их постоянных проколов он просто не выносил. Название “Небесный комфорт” мягко говоря, совершенно не отражал уровня оказываемого сервиса. Да и само слово сервис как-то совсем не имело ничего общего с этими услугами. Но, увы, сколько раз он не пытался собрать людей, чтобы ее сменить, из трехсот квартир на встречу приходили лишь десять человек.

Не успев выехать из гаража, он тут же натолкнулся на скопление нервно бибикающих водителей, куча машин которых столпилась прямо перед выездом на улицу. Пробка начиналась уже здесь.

Жизнь, в общем-то, это не те дни, которые уже прошли, а скорее те, которые запомнились. Для Николая этот день должен был стать именно таким. Хотя бы раз в жизни у человека бывает такой день, который кардинально меняет всю его жизнь.

Он закатил глаза, в его голове стали появляться образы из прошлого. Он представлял отца и мать, которые более двадцати лет проработали в центральном комитете коммунистической партии советского союза, то есть были на самой верхушке, как сейчас модно говорить, властной вертикали. Только так в то время можно было получить доступ к власти и серьезным рычагам влияния на страну. Некоторые принципы из марксистской идеологии его отец, действительно, усвоил очень хорошо – и главным из них был тот, который гласил о криминальности первоначального капитала. Однако была и серьезная разница в подходах к некоторым проблемам в эпоху перестройки и серых девяностых. И самым важным из них – было отношение власти и элиты к демонстрированию своего достатка. В старые социалистические годы все кто при власти и деньгах – пытались тщательно скрывать имеющееся, в страхе быть отлученными от партийной кормушки. Сейчас же повсюду стало модным наоборот всячески демонстрировать свое богатство. Кто яхту прикупит, кто в Куршавеле с девочками поприкалывается на глазах полиции. Теперь все решают деньги. Заплатил – и получишь все, что захочешь, и причем заплатить обязательно в Евро. Даже тракторист нынче только за Евро картошку вскапывает.

Принципиальных реформ во властных структурах так и не произошло. Меняются элиты, меняются подходы, но одно остается неизменным. И это то, что все присосавшиеся к власти уже больше никогда не захотят выпустить из ее рук. Это очень похоже на поведение бультерьера. Говорят, что, даже убив собаку, сжимающую в челюстях руку человека, освободить руку без специальных приспособлений не удаться. Вот это и есть настоящая иллюстрация того, что делает власть и большие деньги с людьми. Впрочем, отец Николая не был исключением. Как любил говорить он – “главное вовремя начать и вовремя выйти из игры”. Он был как раз одним из тех, кто успел “вовремя перевернуться”, и когда надо “переодел штанишки” и поднял другой флаг. Тем самым обеспечил себя и Николая всеми мыслимыми и немыслимыми активами. Постперестроечное время было самым подходящим для вылавливания рыбки в мутной воде. Первый президент продекларировал парад суверенитетов для регионов и капиталистического обогащения для всех. Вот тогда и строились все олигархические империи, за копейки покупались металлургические заводы, нефтяные месторождения и угольные шахты.

Было и то, что тяготило Николая. Это, конечно же, ранняя смерть родителей. Переживания, перенесенные ими в ходе не простой жизни в те времена, сказались на их здоровье, и ему часто казалось, что своей жизнью он вполне мог бы повторить их путь. Не так уж и безоблачна жизнь олигарха, как кажется на первый взгляд. Было время, когда и ему хотелось побыстрее свести счеты с жизнью. Многие ошибочно полагают, что олигархи это некие сверхлюди, которые все могут, все имеют и ни о чем не заботятся. На самом деле все было совершенно не так. Особенно с таким не простым складом характера как у Николая. Он не был копией своего отца, настоящего карьериста, который бы продал с потрохами и партию и родину, при любом удобном случае. В душе Николай очень сильно мучался из-за того, что по жизни он всегда оказывается не в своей тарелке. По большому счету – всю свою жизнь он делал не то, что хотелось ему, а то, чего от него ждали. Вся жизнь была поставлена на карту. Образование, карьера, соответствие, статус, подавление других своим авторитетом. Все это прививал ему его отец с пеленок, но далеко не все это было по душе Николаю. От переизбытка отрицательных эмоций и недостатка положительных, он часто мог выйти из себя из-за сущих мелочей, мог сильно повысить голос, стукнуть кулаком по столу так, что все находящее на нем падало на пол. Однако, после посещений специализированных курсов, он стал идти на поправку, и хотя бы стал остывать также быстро как заводился.. Порой было сложно сказать, что могло стать первопричиной для его бесконтрольного поведения: неустроенность его семейной жизни, груз тяжелой ответственности, постоянной нужды “соответствовать”, многочисленные абсурды современной жизни, которых в жизни любого из нас предостаточно.

Николай открыл дверь и подошел к одному из водителей.

– Что случилось?

– Как обычно, – отвечал раздраженным голосом коллега по несчастью – Вчера, оказывается, трубы перекопали, а ночью еще машин понаставили вокруг – парковок то нет. От трехполоски теперь полполосы осталось – два козла там впереди друг в друга уперлись. Никто уступать не хочет. Сейчас ринг устроят. Один уже биту достал.

– Понятно! Повстречались два барана

Такие картинки из жизни на московских дорогах уже перестали кого-либо удивлять.

– Да еще вон там какой-то козел целый жилой фургон поставил – с такими ценами на недвижку скоро вся Москва в фургонах жить будет. – Людям жить негде – вот вместо квартиры скоро все на улицах будут обосновываться

Водитель показал рукой на стоящий неподалеку фургончик. В это было сложно поверить, но в нем действительно жили люди, электричество они получали от накинутого на электрический столб проводов, туалет у них был организован неподалеку в кустиках, а из самого фургончика шел небольшой дымок. Снаружи висела небольшая табличка: “Съезжаем на другое место завтра вечером! Внутри ничего ценного!”

– Плохо дело! Объезд-то есть? – спросил Николай, понимая что здесь он только потеряет время.

– Да, есть-то есть! Только не факт, что там быстрее будет. По дворам пробуй, а мне налево здесь на светофоре. Сюда на выезд все равно ждать, – ответил водитель и, сев в свою машину, раскрыл газету, пытаясь успокоиться и с делом провести время.

– Где-то вдалеке доносились вопли, крики и удары чем-то тяжелым по стеклу: Чувствовалось, что обычная пробка на дороге уже успела перерасти в нечто большее.

– Москва! Узнаю тебя, – подумал Николай – одни отвечают за прокладку труб, другие за асфальт, черт бы их побрал, никакой синхронизации своих действий! Поработали бы все эти чиновники в бизнесе – вот смешно то было бы – на второй же день разорились бы, наверное. Расплодила страна дармоедов.

Он развернул машину и включил компакт-диск. На его бортовом компьютере высветилась надпись играющей песни – Phil Collins “Wear My Hat”. Заиграла веселая и непринужденная музыка, под которую так и хотелось расслабиться и танцевать под зажигательные ритмы бразильского карнавала.

Николай объезжал пробку по заставленным машинами дворам. Частенько ему приходилось даже прижимать боковые зеркала, чтобы не задеть стоящие вокруг машины. Все дворы были так сильно заставлены машинами, что в некоторых местах не могли протиснуться даже люди. Почти на всех машинах под дворником висели обрывки бумаги с записками. Многие машины блокировали уже припаркованные, не оставляя им ни единого шанса выехать. Николай стал читать надписи на табличках.

– 8-916-344-34-21 – Владислав. ФСБ – выезжаю в 8-20. Рискнете заблокировать?

– Брат на Паджере, не злись! Не нашел вчера места. Будешь выезжать – позвони! 514-34-89 – Анатолий.

– 8-926-45-45-90 – Анжела. 8-30! Еду на Калужскую! Могу взять в нагрузку. Потом сочтемся.

– Уезжаю в 8-30! Заблокируете – поеду на вашей. 8-903-984-98-12 – Стас – автослесарь.

Наконец-то, с трудом преодолев все препятствия, он выехал на главную дорогу. Проехав пару светофоров, он обратил внимание на странную картину. Справа сразу перед перекрестком располагалось здание роддома, у которого столпилось большое количество людей. Включился красный свет, и Николай медленно остановил машину. Теперь он уже мог получше рассмотреть это зрелище. Два человека держали лестницу, еще два пытались снять небрежно оформленный плакат, на котором отчетливо читалось: “Москвич, помни! Пока ты сидишь в Интернете, китайцы размножаются!”