Андрей Севбо - Планета по имени «Рай!». Книжка снов Страница 2

Едва взглянув, Саша, ухмыльнувшись, достал из кармана точно такую же, и там криво значилось:

= ГОСПОДИНУ АБАЛАКОВУ А.А.

=ПРИГЛАШАЕТЕСЬ ПОСТАНОВКУ ПЛАНЕТУ PARADISE-11

= ВЫЛЕТ 24.03.2299 =РЕЙС 306 – 1603 SK =

= ДИРЕКТОР РАЙСКИЙ=

– Актер? – спросил я Сашу. (Какой фильм я прежде видел с участием Басилашвили?)

– Сценарист. Драматург. Специалист по спецэффектам.

– Я – режиссер. Кино, телевидение, театр.

– А-а, – протянул драматург, он же поспецэффектам, – представитель реликтовых профессий!

– Вроде того.

– Что, есть работа? – поинтересовался А.А.Абалаков, лавко плеснув коньяк из моей самоналивайки в свой стакан.

– Да, как сказать …, – я машинально уставился на свою рюмку, в которой медленно стал подниматься уровень жидкости.

– Так и сказать: ни хрена. Иначе, с какого, брат, ПОНТАЛЫКУ ты бы ТУДА полетел.

– Ни хрена, – сознался я, покоренный могучей лексикой Саши Абалакова.

– Скажи мне, друг Фемистокл, вот скажи искренне, ты любишь театр?

– Нет, – ответил я как можно искреннее, – в данную минуту – нет.

– И я – нет.

– А это надо?

– Что надо?

– Чтобы делать своё дело, нужно его любить?

– Думаю, что нужно, а то стошнит. Во всяком случае, поначалу, когда выбираешь, чем бы заняться. Потом, наверное, не очень-то и важно. Главное, чтоб потом, всю жизнь, не сильно тошнило.

– Хорошо сказано! – Саша со своим стаканом важно откинулся на спинку диванчика. – Это как с женщиной. Если выбирать себе женщину – никогда не выберешь. У одной характер, у другой – нос, у третьей – прикус не нравится или вся фигура …. А вот полюбишь, и …. Будем! —протянул он свой стакан.

– Давай.

Выпивая, он отставлял мизинец в сторону крючком, что выдавало его желание нравиться.

Стюарт попросил нас занять свои капсулы.

Я прихватил с собой самоналивайку. Знаю, что обман, но не стал себя удерживать.

Тормозил челнок жестко. Похоже, даже пару раз промазал мимо P-SE. Но потом как ни в чем не бывало, нахально завывая плазменной турбиной, поставленной на реверс, прокатился по обожженной посадочной полосе и встал против бронированного терминала.

Нас с Сашей снял с борта транспортер и затащил, вместе с чемоданами, на крытую пассажирскую платформу. Кто сейчас возит с собой чемодан с носками и рубашками? – Чудак был этот драматург. Через решетчатый пол сквозил холод, вокзальная бесприютность.

Встречал нас директор самолично и сразу отвез в театр. Судя по всему, это было здание местного клуба и драмтеатра по-совместительству.

Райский даже не пытался нас очаровать.

Ни по-протоколу, ни – без.

Райский был похож на старого пупса, которым он стал уже в 2 года, и пребудет таким без всяких изменений еще лет двести. Его кабинет представлялся свалкой разнокалиберной оргтехники. Её объединяло то, что она безнадежно устарела еще 100 лет назад, но поражала тем, что аппараты все еще работали. Например, антикварный факс аппарат, включился и выжег на термобумаге жирной кириллицей «СЛАВА ГЕРОЯМ – ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!». В конце – подпись с расшифровкой: «Н. С. Хрущев».

На всем лежал ровный слой белесой пыли.

Райский достал граненые стаканы толстого стекла и чайник.

– Пейте чай. Ешьте бисквит

Осторожно попробовал. Это действительно был чай. Чуть тепловатый. Припудренный вековой пылью ноздреватый ломоть на фаянсовом блюдце символизировал хлебосольство Райского с неизменным качеством уже не один десяток лет.

Саша Абалаков молча пожевал губами. На многих такая уловка производит сильное впечатление.

Только не на директора театра на планете P-SE.

По дороге в гостиницу, Райский произвел краткий обзор дел на планете. Заострил внимание на том, что население, оторванное от метрополии испытывает сильнейший культурный голод, и наша задача (то есть Саши и моя) утолить этот голод рядом выдающихся мероприятий, как-то: театральными постановками, организацией и проведением празднеств и международных фестивалей, а так же образованием местного населения в плане достижений мировой культуры, и он надеется, что мы сможем из отсталой в культурном смысле провинции превратить планету P-SE-11 в столицу межпланетной культурной инициативы. Такой дикой абракадабры я не слышал давно.

У дверей невзрачного одноэтажного строения – на вид – сарая, Райский неожиданно попрощался.

– Ваш отель. Располагайтесь, – он вынул Сашины чемоданы из багажника и, сев за руль, быстро умчался по дороге, ведущей в центр. Надо думать, по неотложным делам.

Дверь в «отель» оказалась незапертой. А сам он – заброшенной школой с комнатами – классами.

Кое-где остались даже грифельные доски. Не было только парт. У стены горкой сложены комплекты белья и полотенец. Обстановку довершала пара лежанок.

– Да, блин, – молвил Саша свою первую фразу на этой планете, где никто, похоже, особо за порядком не следил.

Рюмка-самоналивайка, украденная из челнока, исправно проработала весь вечер.

В конце-концов сработал лимит, установленный то ли на время действия, то ли на количество напитка. Последняя порция уже не была такой душистой и крепкой. Брошка автозаполнения почернела и стала похожа на оторванную пуговицу.

Спустившаяся на окна чернота принесла зверский холод.

Саша опрокинулся на лежанку, оказавшейся скрипучей алюминиевой раскладушкой, затянутую цветастым тентом.

– За-завтра, прямо с утра иду к этому з-засранцу, этому ссукину к-коту, потребую аванс и… сматываюсь к такой-то матери! Что это за жи-жизнь? Где он нас пос-селил! Мы ему кто?!!

– С-с-аша, вместе сва-сваливаем. Существовать в таком ду-дубаке и я не-не ммогу.

– А это что, пе-печка?

– Пе-печка, ка-кажется.

– Ну, б-блин, пещера. – Саша вынул и чемодана кое-какое шмотьё и завернулся в него с головой.

У меня не было чемодана.

Я вышел из-под нашего гостеприимного крова на улицу и, спотыкаясь о разбросанные всюду сухие коряги, прошелся вдоль лачуг.

Некоторые дома не имели даже дверей.

Насквозь продувались и просматривались до самой последней комнаты, где в отблесках огня коченели фигурки местных жителей.

Я собрал немного коряг покрупнее и вернулся в «отель».

Огонь разгорелся быстро. Железная печь за пару минут дочиста обглодала те несколько веток, что я принес. Меня удивило, что массивный дрын, крытый корой, едва тронь, рассыпался в прах, в труху, оставался лишь тоненький сучок.

Тепла он давал немного. И я сходил на улицу еще несколько раз.

Драматург, он же по спецэффектам, храпел на своей раскладушке.

Я тоже прилег. На полу, крытая пылью, валялась глянцевая обложка.

ДОБРО ПОЖПЛОВАТЬ

НА ПЛАНЕТУ ПО ИМЕНИ «РАЙ»

Спросите бывалого космического волка

или простого пилота межзвездного челнока

где самое лучшее место во Вселенной?

Он ответит – в «РАЮ»!

И вот вы здесь!

В нашем раю хватит места для всех!

Именно в «РАЮ»

вы найдете свой рай!

Рай – сарай.

Посветив фонариком, я увидел множество подобных брошюр, цветных, глянцевых, под слоем серебристой пыли. В голубом луче густо искрились пылинки, образуя завихрения и воронки в нескольких сантиметрах от пола.

Чуть повыше воздух был чище. А в полуметре и вовсе стерилен. Я вдохнул его. Холодный, сухой, бедный на запахи – воздух планеты по имени «Рай».

«РАЙ» НА «ЗЕМЛЕ»

«Да, блин» – услышали мы утром следующего дня. На пороге стоял местный житель и вовсю улыбался.

– Да, блин, – повторил он, как можно радушнее, непрерывно кланяясь. Ростом он был

чуть не с крупного зайца, ставшего на задние лапы. Подвижное, улыбчивое личико его было похоже на сушеный мандарин. В руках абориген держал поднос с чем-то, напоминающем бритвенные принадлежности.

Райкий тоже встретил нас во всеоружии улыбок, на которые он оказался неожиданно щедр.

Готовые вырваться из гортани, слететь с языка слова праведного гнева стали как-то неуместны, как засохшие коряги посреди густолиственного сада.

– Как отдохнули? – похоже, что его вопрос и не предполагал ответа, – прекрасно, друзья, перейдем к делу.

Райский с удовольствием вдохнул разреженный воздух планеты P-SE, и выдохнул следующее:

Двести лет планета исправно приносила прибыль. Это был золотой век P-SE. Но потом поссорились Иван Иваныч с Иван Никифоровичем. Главный доход планеты составлял туристический бизнес. Здесь было модно отдыхать. В одиночку, корпоративно, даже с семьями. Для этого планета была поделена по типу того, как делится салон для курящих и некурящих.

Вся поверхность планеты была покрыта садами и морями. Морями – вот тут мы подходим к главному. Моря, как всем известно, состоят, в основном из воды. А, вода, как мы все помним из учебника химии, состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода. Всего этого здесь водилось в избытке. До поры до времени.