Алексей Иванников - Поездка за город Страница 2

Я знал только про один его роман: он тянулся достаточно долго и завершился несколько месяцев назад, когда девушка – с которой он тайно встречался в рабочее время – перешла в другое место, простившись с прошлым. Вначале он переживал потерю, но потом вынужденно смирился, и с тех пор сохранял супружескую верность, подкрепляемую безденежьем. Он был хорошим парнем, вот только слишком серьёзным и сумрачным: и найти ещё одну девушку, которая согласилась бы встречаться с ним без надежды выйти потом замуж – было ему совсем непросто.

Что же касается моих дел: были и у меня некоторые возможности, но последние месяцы я также был чист и незапятнан с этой стороны: мы жили размеренной обычной жизнью, прерываемой поездками Ольги через каждые две-три недели в Европу и на Ближний Восток. В качестве переводчика ей приходилось сопровождать руководство фирмы по всем городам и весям, участвуя в деловых переговорах и просто беседах, и мне совершенно не нравилась такая работа: слишком уж часто приходилось слышать и читать обо всём, сопровождающем подобную работу, и однажды я почти убедился в подозрениях: но просто не захотел окончательно в них поверить.

Наша же дочь – которой исполнилось недавно пять лет – жила непостоянной кочевой жизнью: во время Ольгиных командировок мы отправляли её к Ольгиным родителям, всегда с радостью принимавшим внучку. Так казалось лучше и надёжнее: у них было куда больше опыта в умении вести домашнее хозяйство, наша же квартира на время превращалась в холостяцкое жилище, где уже я один полностью распоряжался своим временем и собой.

Жена достаточно доверяла мне: возможно, она действительно в чём-то была виновата, и не навязывала мне взглядом или занятий, с которыми я не хотел иметь общего: в своей компании я обладал наибольшей свободой, и узнав о дне её отбытия, я сразу взял инициативу в свои руки. Я позвонил Алику – как раз в его отсутствие – и рассказал его жене о предстоящей рыбалке: чтобы дать первый толчок и развеять возможные сомнения. Она спокойно выслушала и почти согласилась: по её словам – в тот день они собирались к кому-то в гости – однако вполне могли бы отложить визит на будущее. “А кому же не хочется свежей рыбки?” Я расписывал дальше достоинства предстоящей рыбалки: возможность оторваться от изматывающей работы за баранкой, когда Алику приходится то долгими часами колесить по всему городу, а то наоборот: по полдня ждать в каком-нибудь месте, пока начальник стройки – наш общий руководитель – не отбудет с совещания или не покинет ресторан или сауну: любителем чего он являлся, заставляя Алика даже в выходные дни возить себя. Алик вынуждено подчинялся: где он ещё мог найти работу, на которой – не имея прописки – он мог получить служебную квартиру и возможность сделать её в будущем своей собственностью: о чём он однажды по пьяному делу признался, выболтав лишнее.

Кроме того: вдвоём со мной он не напьётся и не останется валяться где-нибудь в кустах. “Вы ведь знаете: я не какой-нибудь алкоголик.” А насчёт червячков и теста: я уж сам позабочусь, так что Алику надо только не забыть свои удочки: желательно телескопические, потому что карась рыба вредная и непостоянная, и наилучший клёв возможен на максимальном расстоянии от берега.

Я говорил убедительно и заставил жену Алика поверить: всё это было правдой, вот только рыбалка ожидалась иного рода и типа: в ближайшую субботу мы собирались отправиться за русалками и нимфами, обитающими в тиши скромного и тёплого водоёма: о чём никто – кроме нас троих – не должен был знать или даже догадываться.

Мы были в полной готовности: только Серёга ждал до последнего дня, оттягивая согласие: в связи с прибавлением в семействе он был загружен разнообразной работой, и его могли ещё и не отпустить из дома. Так что меня не слишком удивило, когда накануне вечером – как и договаривались – он позвонил мне из автомата и с сожалениями отказался от поездки. “Ну ты же её знаешь: если она себе что вдолбила, то хрен потом у неё это выбьешь. А нам срочно надо покупать бельё и ещё кое-что: так что завтра с утра отправляемся на рынок. И денег тоже ни копейки: она сегодня последнее реквизировала. Так что извини.” Я понял возникшие трудности. “Ну ладно: тогда как-нибудь в следующий раз.” Мы попрощались, и я начал собирать вещи для завтрашней экспедиции.

Я достал маленький рюкзачок: его вполне должно было хватить для того запаса, который требовался для прикрытия. Садок для рыбы, полбатона хлеба и снасти в отдельном пакете служили нам оправданием, а плащ и тёплые носки могли на самом деле пригодиться в случае холодной дождливой погоды. Червей я не успел накопать: а ездить покупать их на рынок казалось ненужным излишеством, ничего на самом деле не дающим.

Кроме того я достал две удочки: телескопические шестиколенки лучше подходили для наших целей, поскольку наверняка должны были поместиться в камере хранения. Я крепко связал их вместе: удочки и рюкзак мы собирались оставить на вокзале.

Потом я занялся главным: из тайника на книжной полке я достал деньги: сто долларов и три тысячи рублей мне показалось вполне достаточно для намечаемого отрыва. потом я подумал и добавил ещё пятьдесят долларов: неизвестно было, куда мы можем ещё попасть, и не потребуются ли в этом случае большие запасы хрустящих красивых бумажек.

Я рассовал деньги в несколько разных мест: для этого годились и джинсы, и кожаная куртка, и какое-то количество рублей я положил в сумку на ремне, набитую всем необходимым: я собирался прихватить её завтра с собой в город П.

Перед отходом ко сну я созвонился с Аликом: мы окончательно определились с местом и временем встречи, и затем я принял душ: чтобы выглядеть свежим и достаточно привлекательным, без чего завтрашняя экспедиция вряд ли имела шансы на успех.

Я продрал глаза – как и планировал – без четверти шесть: оставалось как раз столько времени, чтобы побриться и наскоро перекусить. Для бодрости я развёл кофе; звонить Алику дополнительно я не стал: он был надёжным парнем, и если уж мы точно обо всём договорились: он не мог подвести и не приехать.

Город только просыпался – да и то плохо и неохотно: в тёплый субботний майский день мало кто выбирался на улицу в такую рань, и до самого метро я шёл по пустым чистым улицам, смоченным лёгким ночным дождиком и пропитанным дымкой, таявшей и испарявшейся на глазах. Похоже, сегодня ожидался действительно хороший клёв: ветер почти отсутствовал, а мелкие тучки – висевшие низко над землёй – могли как рассеяться, так и пролиться слабым грибным дождиком: вызвав у карасей повышенный аппетит.

Метро также оказалось почти безлюдным: сонная контролёрша лениво проводила взглядом мой проездной, восседая в стеклянной огороженной будке: я явно был для неё нежелательным гостем, и только по необходимости ей пришлось разлепить веки и ресницы, до того явно сомкнутые. Я устроился в середине поезда; переход на нужную мне линию находился в центре. Пока же можно было подремать и расслабиться.