Алексей Иванников - Поездка за город Страница 3

Метро также оказалось почти безлюдным: сонная контролёрша лениво проводила взглядом мой проездной, восседая в стеклянной огороженной будке: я явно был для неё нежелательным гостем, и только по необходимости ей пришлось разлепить веки и ресницы, до того явно сомкнутые. Я устроился в середине поезда; переход на нужную мне линию находился в центре. Пока же можно было подремать и расслабиться.

Закрыв глаза я привалился к спинке; вагон раскачивался и дребезжал, а женский гнусавый голос оповещал об очередной остановке на тернистом долгом пути: их предстояло мне немало на сегодняшний день, и пока следовало поберечь энергию и силы.

К месту встречи – как раз у перехода – я подоспел позже Алика: в нетерпении он уже оглядывал окружающее пространство, и когда я вынырнул из-за спины и ткнул удочками ему под рёбра, он даже слегка разозлился.–”Нет: ну мне сколько ждать тебя ещё? Мы ведь договорились!”–”Да не уплывут они никуда: так что успокойся.”– Мне удалось погасить всплеск эмоций, и пока мы ехали в поезде, а потом поднимались на освещённую солнцем поверхность, Алик только сопел сбоку, ничем не проявляя недовольства или озабоченности предстоящим.

Потом мы оказались на вокзале: нечасто доводилось нам отправляться отсюда в дорогу, и местонахождение камер хранения мы выяснили далеко не сразу: они скрывались за длинным комплексом ларьков и магазинчиков, уходившим в бесконечность. Здесь уже было достаточно людно, и из каждого окна нам ласково кивали, побуждая оставить сотню-другую на напитки, сладости или журналы, заполнявшие стеклянные витрины сверху донизу. Наконец мы вняли: мы взяли бутылку коньяка, коробку конфет, а также две банки пива: чтобы не заскучать по дороге и быть в форме накануне долгожданного события.

Камеры хранения для вещей оказались какой-то новой конструкции: создатели явно сэкономили на внутреннем объёме, и с огромным трудом нам удалось впихнуть туда лишнее: в один из ящиков мы засунули удилища, а в другой – рюкзаки, переложив всё нужное в кожаные сумки. Мне достался коньяк, а Алику конфеты: теперь мы были во всеоружии, и ничего больше не отягощало нас и не связывало с постоянной обыденной жизнью, оставшейся за спиной.

Мы выбрали четвёртый вагон: здесь не гудел двигатель – как в третьем – и было меньше дачников, загромоздивших полки и проходы рюкзаками, тележками и коробками – свидетельством наступления нового дачного сезона. Забравшись в последний вагон, мы специально прошли весь поезд: раз уж мы собирались за нимфами и русалками, то вполне допустимо было бы уже с самого начала приступить к поискам: оценивая попутчиц, мы остановились там, где они показались нам привлекательнее.

Сбоку через проход сидели две молоденькие брюнетки, позади нас была очень красивая женщина с дочкой, а дальше по ходу находился целый цветник, состоявший из девушек всех типов и разновидностей: мы могли по крайней мере заняться в дороге обсуждением их достоинств и недостатков, при удачном же стечении можно было попытаться пойти на абордаж.

Для начала мы открыли пиво: для храбрости требовалось немного расслабиться, и кроме того надо было промочить слегка пересохшее горло. Нам стало лучше: ветер обдувал нас через открытое впереди окошко, освежая и взбадривая, мы допивали остатки тёмного ароматного напитка и уже прикидывали: с кого можно начинать.

Они сами вызвались и напросились: две брюнетки с другой стороны прохода неожиданно громко засмеялись, обсуждая что-то интересное, и вынудив нас пристальнее вглядеться в этом направлении. Одну мы нашли вполне достойной внимания: высокая довольно худая девушка с длинными волосами цвета воронова крыла грозила со временем превратиться в настоящую роковую женщину, ради которой кто-то мог отважиться и на серьёзные поступки. Её соседка выглядела простушкой и всего лишь создавала фон: явная провинциалка с простеньким круглым личиком и маленькими косичками никак не могла вдохновить нас; она мелко кудахтала и тряслась всем телом, наклоняясь и снова разгибаясь. Они сидели у окна, стиснутые со всех сторон другими людьми, и нам пришлось переключиться на другие кандидатуры.

Женщина за спиной выглядела явно старше, её же дочка наоборот не доросла до приемлемого возраста, и мы вкратце обсудили их очевидные достоинства: огромные выразительные глаза хорошо сочетались с белокурыми головками, хотя у мамаши взгляд несколько походил на взгляд коровы, пасущейся на зелёном лугу. Она и была такой коровой: достаточно упитанное тело заканчивалось толстенькими короткими ножками, и руки тоже не были тоненькими тростинками: на пухлых пальцах мы разглядели массивное обручальное кольцо, после чего сразу перешли к рассматриванию самого многочисленного скопления вдалеке.

В середине группы мы узрели высокую девушку цыганистого вида: она и ещё две попутчицы доедали мороженное, купленное у торговки. Почему-то они были одни: никто не сопровождал их в долгой утомительной дороге, и никто – насколько мы заметили – не положил на них глаз, что давало нам возможность самим сделать попытку.

Но пока мы доканчивали пиво: почти час ещё нам предстояло двигаться по бескрайней светлой равнине, уже окончательно проснувшейся: только что мы миновали станцию, где собирались купить на обратном пути карасей, и несколько мужчин с полными наборами удочек именно здесь покинули вагон, присоединившись к большому скоплению, спешившему в нужном направлении.

Мы не торопили время: засунув опустевшие банки под сиденье, мы купили по “эскимо”: сегодня мы отдыхали на полную катушку, и сладкое мороженное вполне согласовывалось с ароматной кислятиной бархатного пива, уже бродившего в крови.

Наконец мы закруглились: палочки с обёрткой полетели по кривой траектории в канаву за окном, а мы ещё раз внимательно огляделись: в поисках возможных конкурентов. Вокруг было тихо и спокойно: кто-то сладко дрых, не выспавшись за ночь, многие читали газеты или книги, прихваченные из дома, и ни один из попутчиков явно не претендовал на знакомство: мы поднялись, и Алик – как главный специалист – медленно двинулся по проходу, сверля взглядом по очереди всех троих.

Однако не судьба нам было пересечься и встретиться в этой жизни: благосклонно приняв первый натиск, красавицы дружно послали нас при попытке получить телефончики и обосноваться на ближних подступах: пока мы зализывали раны и восстанавливали душевное равновесие, они быстро упорхнули и оставили нас переживать свой позор, чем нам и пришлось заниматься до самой конечной станции под осуждающими суровыми взглядами со всех сторон.

Но когда мы вытряхнулись на перрон, стало значительно легче: под лучами дневного светила мы сразу проснулись и вспомнили о главной задаче: с интересом провести время, так скупо отмеренное нам судьбой. Вначале мы решили отправиться к моей сестре: официальная часть сегодняшней программы требовала от нас собранности и кристальной трезвости, и только потом уже можно было не стеснять себя в количестве и качестве напитков, туманящих душу и сознание.