Преследуемая квотербеком (ЛП) - Стетхем Майра Страница 2

— Кофейня, верно? Та, что на Ранчеро-роуд, рядом с винным баром?

— Ммм, да, — мои брови нахмурились. — Откуда ты знаешь?

— Ты готовишь отвратительный американо, — он пожал плечами и устроился на диван. — Музыка громкая, — отметил он, оглядываясь по сторонам. Мои глаза расширились, когда я глубоко вдохнула, пытаясь избавиться от всего разочарования, но это было трудно.

— Вот поэтому… — весь огонь вышел из меня, когда наши взгляды встретились. Он был в моей квартире. Джеймс Монтгомери. Полураздетый, занимающий гораздо больше места, чем следовало бы в такой крошечной квартире-студии.

— Правильно, — он улыбнулся, и было что-то в маленьких морщинках возле его глаз, что заставило меня сжать губы, чтобы удержаться от того, чтобы сказать какую-нибудь глупость, например, отметить, какой он красивый.

Такому парню, как Джеймс Монтгомери, не нужно было раздувать свое эго.

Он наклонился ближе ко мне и поднял руку. Я заставила себя оставаться неподвижной, неуверенная в том, что он собирался сделать. Вся ночь, весь день были чередой неожиданного сумасшествия. Что-то промелькнуло на его лице, и он отпустил мою руку, как будто передумал. Я ненавидела разочарование, которое испытала из-за того, что он не прикоснулся ко мне.

— Не засиживайся слишком поздно.

— Моя статья…

— Ты всегда могла бы проснуться пораньше, — я нервно рассмеялась над его предложением. — Что? — спросил он, когда его пальцы заправили выбившийся локон мне за ухо.

Все мое тело остро ощущало его присутствие. Как близко он был. Как я была беззащитна. Как сильно мне хотелось проследить за веснушками, разбросанными по его плечу. Поиграть в "Соедини точки" моим языком. Как хорошо от него пахло.

— Ты в порядке? — спросил он, явно забавляясь моей реакцией на него.

— Да, — прохрипела я, прочищая горло. — Я… я просто не жаворонок, — я поделилась, не то чтобы ему было на самом деле все равно.

— Хм, — проворчал он. — Я был бы не прочь увидеть тебя утром.

— Что?

— Сварливой и взбалмошной, — его лицо вытянулось еще больше, и я вдохнула. Его дыхание пахло мятной зубной пастой и чем-то еще. Чем-нибудь теплым, дымчатым. — Думаю, ты была бы ужасно милой. Одетой в пижаму «Хелло Китти», — мои щеки вспыхнули.

У меня была такая пижама.

Не то чтобы я сказала ему это или каким-либо другим образом он когда-либо узнал бы об этом. Его нос нежно коснулся моего, и я боролась с собой, чтобы не сделать что-нибудь безумное, например, поцеловать его. Первые поцелуи не должны быть потрачены впустую на парней, которые, скорее всего, никогда тебя не запомнят.

— Я оставлю тебя в покое, — сказал он, как будто прочитал мои мысли. — Я позабочусь о том, чтобы ребята сделали музыку потише, — он встал, и я последовала за ним, когда он направился к входной двери. — Запрись, ладно, Чемпион?

— Хорошо, — я сглотнула, когда он открыл дверь и вышел.

Я не двигалась с места, мои глаза были прикованы к его мускулистой спине, когда он повернулся и подмигнул мне, прежде чем указать в моем направлении.

— Запрись, — напомнил он мне. Я поспешила закрыть и запереть дверь, гадая, что, черт возьми, только что произошло.

Не прошло и минуты, как музыка была не только приглушена, но и полностью выключена. Усталость накатила на меня, когда я подумала о необходимости написать статью. Мои мысли вернулись к его предложению подождать до утра, но я отбросила их и приступила к работе.

ГЛАВА 2

Джеймс

Я мог бы сказать ей запереться, но это не означало, что это удержало бы меня подальше от ее дома.

Я был ублюдком.

Одержимым моим милым маленьким чемпионом.

Я наблюдал, как ее грудь поднималась и опускалась, ее лицо было умиротворенным, когда она спала.

Она вырубилась прямо на диване.

Когда я вставил свой ключ в замок, медленно открыл дверь и увидел ее там, я застыл. Я никогда не заходил сюда, пока она была дома. Я был уверен, что меня поймали. Ее лицо было обращено к двери, толстые темные очки все еще сидели у нее на носу. Но когда она не сказала ни слова, я подошел ближе. Мое сердце грохотало в груди с каждым шагом, уверенное, что она в любую секунду может закричать о кровавом убийстве.

Но она этого не сделала. Она заснула. Глубоко. Явно измученная, она каким-то образом завладела большей частью моего сердца, чем уже принадлежало ей.

Я не смог удержаться, чтобы не подойти ближе. Когда я опустился перед ней на колени, моя болезненная зависимость, казалось, росла. Еще больше вышла из-под контроля, чем раньше. Когда она тихо вздохнула, я был совершенно очарован, уставившись на нее. Милая маленькая родинка на ее щеке, мягкая дорожка едва заметных веснушек, которые коснулись ее переносицы. Я был одержим этим созвездием отметин.

Черт, кого, черт возьми, я обманываю? Я был более чем одержим женщиной, которая сейчас спала и видела во сне бог знает что. Я завидовал этим снам. Я хотел быть в них. Она нахмурилась во сне, и моим рукам захотелось прикоснуться к ней. Чтобы разгладить морщины и помочь подсластить ее сны.

Я влюбился в Милу Мурильо в тот момент, когда мои глаза встретились с ее.

Любовь с первого взгляда. Я покачал головой при этой мысли.

Кто бы мог подумать, что я смогу такое?

Черт, если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду в библиотеке, искать книгу, обернусь, и прямо там, через проход, будет стоять женщина, которая завладеет моим сердцем, и то, что я почувствую это будет как удар молнией, от осознания того, что она моя, я бы надрал им задницу. Рассмеялся им в лицо.

Но это зашло дальше, чем влюбленность с первого взгляда.

Это переросло в навязчивую идею.

Навязчивая идея, которая заставляла меня совершать всевозможные чертовски безумные поступки.

Например, переехать в то же здание, в котором жила она. Уговаривать вахтера, чтобы он дал мне копию своего ключа, чтобы я мог проникнуть к ней домой. Изучить и запомнить каждый предмет одежды, который у нее был, например, ее пижаму Hello Kitty.

Сидеть на ее диване, представляя ее рядом со мной.

Или на мне, верхом на моих коленях.

Однажды.

Мой взгляд переместился на нее, и она задрожала.

Ты чувствуешь на себе мой взгляд, Чемпион? Дурацкое прозвище изначально придумывалось как способ помешать мне называть ее малышкой или принцессой. Что-нибудь слишком интимное или сладкое, что выдало бы мою привлекательность.

Мы были в середине проклятого сезона, и, кстати, мы все еще играли, это продлилось немного дольше, потому что я выводил команду в финал, черт возьми!

Любовь случается, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Когда ты этого не ищешь. Или, по крайней мере, это было то дерьмо, которое я подслушал, когда моя мама говорила моей сестре после ее расставания, а она со многими расставалась.

Я и любовь? Этого никогда не случалось.

Но это было потому, что я понял это сейчас. Я это понимал.

Однако я не был святым. У меня была своя доля женщин. Дерьмо, которое никогда не означало ничего большего, чем просто секс. Совместное хорошее времяпрепровождение. Ничего больше, чем перепихоны, друзья с привилегией и интрижки. Я знал, что это было потому, что я не встречал ее. Черт, один взгляд в ее сторону стер бы любую другую женщину из моего прошлого.

Она была моей.

Мила Мурильо владела мной.

Я отказался от комфорта своей квартиры на территории кампуса и всей роскоши, которая сопутствовала тому, чтобы быть королем, который поведет команду в финал и дальше. И все ради того, чтобы переехать в дом напротив и присматривать за ней в дерьмовом многоквартирном доме. И все это, ни разу не обменявшись с ней чем-то большим, чем мой заказ на кофе в той чертовой кофейне, в которой она работала.

Я ненавидел то, что она так усердно работала.

Она была на работе с десяти утра. Двойная смена. Я наблюдал за ней с противоположной стороны улицы после тренировки. Я не доверял менеджеру, с которым ей пришлось расстаться. В нем было что-то такое, что вызывало у меня нехорошие предчувствия. Что-то в том, как он смотрел на нее и всегда пытался дотронуться до нее.