Кровь Моего Монстра - Рина Кент Страница 20

Легкая дрожь пробегает по мне, но прежде чем она успевает рассеяться и усилиться, я ненадолго закрываю глаза, глубоко вдыхаю, а затем подползаю к дереву.

Я подумаю об этом позже. Пока что я на миссии.

В тот момент, когда я подталкиваю себя к этому мышлению, моя голова проясняется. Постепенно мои движения становятся инстинктивными, роботизированными и целеустремленными.

Я даже не обращаю внимания на настойчивый звук выстрелов или мин, которые рвутся вокруг нас.

Бум.

Бум.

Бум.

Быстрым движением я отпускаю винтовку за спину и забираюсь на дерево в рекордно короткие сроки. Вместо того, чтобы останавливаться на первой сплошной ветке, я продолжаю движение до тех пор, пока у меня не будет наилучшего обзора склада и баланса на ветке.

Недостатком является то, что эта ветвь не так сильна. Но опять же, я вешу не так много, как мои коллеги-мужчины, поэтому там, где они, скорее всего, сломают ее и упадут, я не сломаю.

Я лежу на животе с винтовкой наготове и смотрю сквозь линзы. Первое, что я делаю, это осматриваю всю сцену.

Мой рот наполняется слюной, а тело содрогается при виде расчлененных тел — в основном наших солдат. Меня охватывает калечащий страх от перспективы увидеть тело Максима или Юры. Или даже Виктора. Я каким-то образом привыкла к стоическому ворчанию и точно знаю, что его потеря больше всего ударит по капитану.

Статические звуки проносятся в моем ухе, и я вздрагиваю на секунду, думая, что это еще одна бомба. Но затем следует характерная команда.

— Сосредоточься, Липовский.

— Да, сэр, — я глубоко вдыхаю и закрываю глаза. Когда я открываю их, меня наполняет неземной покой.

Я не жду приказов и не думаю дважды, когда прицеливаюсь и стреляю в повстанца, сражающегося с одним из наших. Выстрел попадает ему в голову, и он падает на землю, как мертвое мясо.

Солдат смотрит на мгновение. Как и капитан, Команда Б, должно быть, поняла, что мы потеряли наших снайперов, и, следовательно, думала, что их никто не поддерживает.

Я и капитан поддерживаем их сейчас.

— Тебе лучше остаться в живых, — говорю я себе, когда солдат исчезает за навесом.

Как только он уходит, я целюсь в другого повстанца, наполовину скрытого отходами бомбы, и убиваю его точным выстрелом в сердце.

Мой уровень адреналина зашкаливает.

Нажатие.

Цель.

Выстрел.

Ритм становится естественным, когда я кладу их одного за другим.

— Одиннадцать часов, — звучит у меня в ушах голос капитана. — Ты справа. Я иду слева.

— Принял.

Я поворачиваюсь в том направлении, в котором он приказал мне, и останавливаюсь, когда вижу около пяти лежащих на земле повстанцев. С выстрелами в голову.

Ну, черт. Кажется, я недооценила стрелковые способности капитана. Я всегда думала, что он просто стратег. Я не знала, что он также был важной оперативной силой.

Я стреляю в двоих справа, затем останавливаюсь, когда понимаю, что убила только одного, а другая пуля попал ему в плечо. Он убегает, держась за раненую руку. Я слежу за его движениями и прицеливаюсь.

— Нет! — командует мне в ухо капитан, но я уже выстрелила.

И снова промахиваюсь. Блять.

Повстанец исчезает за хаосом разрушенного склада.

— Почему вы остановили меня?.. — спрашиваю я с ноткой разочарования.

— Покинь позицию. Сейчас же! — кричит он, и я мельком замечаю кого-то, одетого во все черное, на вершине противоположного холма, прежде чем поскользнуться. Выстрел попадает в и без того хрупкую ветку, и она ломается, увлекая меня за собой.

Я вешаю винтовку на шею и держусь за другую ветку. Но снайпер целится и в нее. В своих отчаянных движениях, чтобы уйти от его цели, я задушила себя ремнем винтовки. Из-за того, что к моему мозгу поступает мало кислорода, а грудная повязка сдавливает легкие, мои попытки побега становятся вялыми.

Дерьмо.

Я ослабляю повязку на шее и продолжаю спускаться вниз.

В тот момент, когда мои ноги касаются земли, я прячусь за деревом, тяжело дыша. Я начинаю снимать повязку с шеи…

— Оставайся на месте.

Мрачный голос капитана удерживает меня на месте, руки по обе стороны от меня, а сердце бьется так громко, что я слышу его в ушах.

Я ищу вокруг, пытаясь мельком увидеть его, но его нет ни на одном из ближайших деревьев. Однако он должен быть достаточно близко, чтобы видеть меня.

— Он следит за каждым твоим движением. Если он сделает точный выстрел, он прикончит тебя.

— Как моя позиция была разоблачена?

— Он использовал снимки, которые ты сделал, как параметр, чтобы узнать, где ты находишься. Наверное, это он убил наших снайперов.

— Блять.

— Блять, действительно, Липовский. Твоя жизнь сейчас на кону. Если ты двинешься, ты умрешь. Если ты останешься там, ты тоже умрешь, потому что он, скорее всего, отправил отряд в твою сторону.

Я сглатываю, чувствуя, как ремешок чешется на моей шее. Несмотря на то, что я полностью покрыта боевой экипировкой, лед закаляет мой мозг.

— Что мне делать? — бормочу я. — Должен ли я просто пойти на это?

— Если ты настроен на смерть, то конечно, Липовский, дерзай.

Я сужаю глаза. Это только что был сарказм? Я поворачиваю голову в сторону, чтобы найти его. Выстрел попадает в ствол дерева, промахнувшись в дюйме от моего носа.

Святое дерьмо. У этого мудака есть претензии ко мне.

— Я сказал тебе оставаться на месте, — команда капитана почти пронзает мои барабанные перепонки. Я сопротивляюсь желанию помассировать уши, потому что это наверняка стоило бы мне руки.

Но я не могу оставаться на месте. Если я это сделаю, то попаду в засаду и погибну. Если не по тому, кого подослал снайпер, то по дальнему выстрелу. Я бессильна в этот момент.

— Слушай меня внимательно, Липовский. Мне нужно, чтобы ты отвлек его.

— Как…?

— Любым способом, который не подвергает тебя опасности. Но мне нужно, чтобы он еще раз выстрелил в тебя.

— Э-э… как я могу сделать это и не быть в опасности?

— Брось палку или винтовку.

— Ни за что. Потеря моего оружия ничем не отличается от потери моей жизни.

— Это говорит твой комплекс неполноценности, и следи за тоном. А теперь подумай