Сара Крейвен - Слишком высокие ставки Страница 21

—    Тогда я не буду чувствовать себя виноватым за то, что разбудил тебя.

—    Я сомневаюсь, что тебе вообще известно чувство вины.

Он пожал плечами:

—    Возможно, я чувствовал себя виноватым сегодня, когда слушал Петроса, оправдывавшегося за ложь, которую он рассказывал о тебе, Джоанна. И об остальном, — прибавил он мрачно.

Она уставилась в пол:

—    Мне почти жаль его.

—    После того, что он сделал?

—    Да, — сдавленно ответила она. — Ведь его поступок не сравнится с тем, что ты намерен со мной сделать.

—    Тебя привезли сюда, чтобы ты загладила свою вину, Джоанна, — сказал он после небольшой паузы. — Вероятно, я теперь тоже захочу загладить свою вину.

—    Тогда отпусти меня! — Она смотрела на него с мольбой. — Клянусь, что никому не расскажу о том, что здесь произошло. Если кто-нибудь меня спросит, я скажу, что ты просто решил меня напугать.

—    И я действительно напугал тебя, дорогая. И сделал тебе больно. Я не могу отпустить тебя, пока ты думаешь, что именно такие отношения нормальны между мужчиной и его женщиной.

—    Я не твоя женщина!

—    Пока нет, — мягко уточнил он, — но мы сейчас это исправим.

Он посмотрел на нее снова, изогнув губы в чувственной усмешке. Допив вино, он поставил бокал, подошел к ней и распахнул шаль.

Резко вздохнув, Горданис подхватил ее на руки и понес к огромной кровати. Уложив ее на подушки, он опустился рядом. Отведя волосы от лица Джоанны, он нежно погладил ее по щеке большим пальцем, затем потянул вниз бретель атласной ночной рубашки и осторожно поцеловал едва заметную отметину, оставленную бретелью на ее коже.

Он наклонился к обнаженной груди Джоанны и взял в рот сосок, осторожно лаская его языком. По телу девушки пробежала непроизвольная дрожь.

Подняв голову, он тихо позвал ее по имени, потом припал к ее губам. Джоанна считала, что обязана убедить его, будто никакие его ласки и поцелуи не смогут ее возбудить. Но она с трудом сдерживалась, ошеломленная тем, какие ощущения он пробуждает в ее теле.

—    Продолжаешь сопротивляться? — спросил он, 1еЖа на боку и насмешливо глядя на нее. На фоне белого халата его кожа казалась еще темнее. — Почему?

—    Потому что я тебя ненавижу, — выдавила она.

—    Но я не прошу любви, дорогая, — тихо сказал он. — Я просто хочу научить тебя желать меня так же сильно, как я желаю тебя.

—    Этого никогда не будет, — хрипло ответила она после небольшой паузы.

—    Нет? — Он медленно растянул губы в улыбке. — Ты выглядишь такой самоуверенной. — Потянув вниз вторую бретель, он полностью обнажил ее грудь. — Но твое тело реагирует на мои прикосновения, — прибавил он, лаская ее соски и наблюдая за тем, как они твердеют, а по ее телу пробегает непроизвольная дрожь. — Позволь мне подарить тебе немного наслаждения, моя красавица, — прошептал он.

Подняв подол атласной ночной рубашки, он медленно ласкал ее ноги и бедра, затем запустил пальцы у нее между ног.

Джоанна едва сдержала стон. Изо всех сил она старалась сохранять внешнее равнодушие.

Горданис прошептал:

—    Я так тебя хочу, дорогая. Но сначала я хочу, чтобы насладилась ты.

Его губы нежно касались ее шеи, он ласково гладил руками ее груди, прикасаясь к ним, словно к хрупким цветам. От переполняющего ее желания Джоанна сжала кулаки.

Он вдруг отпустил ее и отвернулся, и на мгновение она подумала, что он встанет с постели. Но, посмотрев через плечо, она увидела, что он снимает халат и достает из ящика прикроватного столика целлофановый пакетик.

Осозновая, что он пробуждает в ней ни с чем не сравнимые чувственные переживания, Джоанная поняла, что, когда он ею насытится и избавится от нее, она будет чувствовать себя одинокой и покинутой.

Глава 10

Когда Горданис вошел в нее, ей вдруг захотелось обхватить его руками за шею, разомкнуть губы и выгнуть спину. Но Джоанна медлила, и, когда все-таки решилась последовать своим желаниям, ее окутало такое наслаждение, что она забылась.

Она услышала его хриплый стон, почувствовала, как содрогается его тело. Мгновение он лежал, уткнувшись лицом в ее грудь, и Джоанна поборола желание погладить его черные волосы, покрытые капельками пота.

«Как я могу испытывать к нему нежные чувства, если я его ненавижу?» — недоверчиво спрашивала она себя.

Немного погодя он поднялся с постели, надел халат и отправился в ванную комнату. Оставшись одна, Джоанна поправила бретели ночной рубашки и опустила подол.

Вскоре Горданис вернулся, лег на спину рядом с ней, заложил руки за голову и уставился в потолок.

Медленно повернув голову, он посмотрел на нее и произнес:

—    Я надеюсь, на этот раз ты испытывала меньше дискомфорта и не сочла мои желания чрезмерными.

Кончиком языка она облизнула пересохшие губы.

—    Нет, не сочла.

—    Что ж, начало положено, по крайней мере, — сказал он. — Даже если оно оказалось не таким, какого я ожидал.

Она глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь взять себя в руки и успокоить эмоции.

—    Можно мне уйти? Или ты хочешь…

—    Нет, — строго ответил он. — Можешь уходить.

Она выскользнула из постели, завернулась в щель и отправилась в свою комнату.

Джоанна долго лежала в кровати, вспоминая о том, что произошло между ней и Горданисом. Она не могла успокоиться, каждая клеточка ее тела пульсировала от желания. Ей вдруг захотелось вернуться в его комнату и снова заняться с ним любовью.

Она вдруг машинально поднялась с кровати и накинула на плечи шаль, но тут услышала тихий звук закрываемой двери и замерла.

Осторожно выглянув через щель, она увидела Вассоса, одетого в джинсы и рубашку поло. Он шел по коридору в сторону ее комнаты. Он прошел мимо, даже не взглянув на ее дверь, а Джоанна стояла в темноте и слушала звук его удаляющихся шагов.

Дрожа, она вернулась в кровать и стала убеждать себя в том, что следует радоваться тому, что она не пошла в его комнату, которая могла оказаться пустой. Хуже того, она могла встретиться с Горданисом в тот момент, когда он выходил.

А еще она задалась вопросом, куда и зачем он отправился ночью.

«Это не моя забота. Судьба спасла меня от позора в последнюю минуту. Должно быть, меня охраняет сама Персефона».

Закутавшись в простыню, Джоанна перевернулась на бок, но уснула только через два часа, будучи измотанной впечатлениями и размышлениями.

Джоанна шла по берегу моря, теплые волны касались ее ног. Со стороны она могла показаться беззаботной курортницей, которая наслаждается прогулкой под солнцем.