Маргарита Южина - Свадебный марш для ловеласа Страница 21

– У тебя просто ноги… по-другому растут, – бормотал Овчаров в свое оправдание. Он вообще не мог оторвать взгляд от ее ног. Стройненькие, такие нарядные в беленьких коньках, Семен и хотел бы смотреть в сторону, но у него ничего, просто ничего не получалось! А Софья, казалось, над ним только смеялась.

– Ты голову-то подними!

– Не могу… – мотал головой Семен. – У меня ноги без головы не едут… С ней, между прочим, тоже…

Они отошли подальше, и Соня стала учить.

– Семен, ты вот так делай – этой ногой отталкивайся, а на этой скользи… Попробуй, и ничего не бойся, упадешь не ниже льда.

У него захватывало дух. От этого морозного воздуха, от музыки, от всеобщего веселья, от падений, и от такой незнакомой и близкой Сони.

– Нет-нет, у меня не получится, – сразу же отказывался он. – Надо, чтобы ты меня держала… Бери вот меня под ручку… Вот! Другое дело!

– Хитрый какой, сам давай! – смеялась Соня.

– Вот так, да? Бросаем друзей? Ну дай руку!

Теперь они грохнулись на лед вдвоем. И это было куда приятнее, чем одному. Ее лицо оказалось близко-близко, он даже отчетливо увидел ее зрачки и себя в них… Ее запах… Как же от нее пахло свежестью! Овчаров даже чувствовал тепло ее дыхания…

– Вот какой! – вдруг быстро вскочила Соня. – Еще и я сейчас падать начну как угорелая!

И она весело отъехала от спутника. Легко перебирая ногами, она покрутилась на льду, сделала, наверное, какую-то мудреную фигуру и снова вернулась к Семену.

– Поднимайся, – тянула она его за руку, но теперь старалась, чтобы Семен катался один.

Но ведь и он дураком не был. Он уже немножко освоился на льду и теперь решил упасть специально. И упал. Но как-то перестарался. Даже в голове что-то хлюпнуло. Но оно того стоило. Соня тут же подъехала к нему, присела.

– Семен… Сень…

Он облапил ее всю, повалил на лед и перекувыркнулся.

– Вот! А то не нравится ей падать! А я как каждый раз? – лопотал он какую-то ерунду. Потом вдруг, прижав ее к себе посильнее и глядя прямо в глаза, спросил: – Сонь, чего ты от меня всегда убегаешь?

– Я?! – весело удивилась она. – Да я ж тебя просто кататься учу!

– И в Новый год, – продолжал Овчаров. – И там, в магазине?

Она хитренько улыбнулась.

– А может быть… Может быть, ты не хочешь догонять?

– Хм… Сейчас догнал… И не пущу.

Теперь им ничто не могло помешать, Семен приблизился к ее губам… Бллллин! Да что ж такое?!. Что-то холодное и твердое с силой ударилось о его… В общем, ногу. Нет, он вытерпит, он все вытерпит!

– Дяденька, а дайте шайбу, а? – уже канючили возле них двое пацанят. – Она под вами лежит.

Семен был обозлен как никогда.

– А чего она там делает, хотел бы я знать?! – рявкнул он на мальчишек. – Вам что, места мало?! На людей начинаете кидаться!

– Ну мы ж не знали, что вы здесь лежите…

– Мы не лежим! У нас травма! – еще раз рыкнул Овчаров и швырнул шайбу далеко на середину катка.

– Спасибо, дяденька! – весело крикнули мальчишки и ловко унеслись прочь.

– Нет, ведь что за молодежь, – по-старчески ворчал Овчаров. – Ведь шагу ступить не дают!

Время летело в ускоренном темпе. Он и не заметил бы, если бы у Сони не зазвонил телефон.

– Да? – чуть отъехала она в сторону. – Да нет же, мам, я уже скоро…

Ох, как же ему не хотелось расставаться! Да и зачем расставаться, если у него на сегодня были совсем другие планы.

– Домой? – спросил Семен, когда Соня отключила телефон.

– Ну да… – И она пожала плечами. – Оказывается, мы здесь уже четыре часа! А я и… не замерзла совсем.

– И я не замерз… – кивнул Овчаров и весело добавил: – Поехали!

Соня немного даже растерялась. Она думала, что Семен хоть немного опечалится, что так быстро пролетел этот волшебный вечер, а он… Он был даже чуточку весел! А зачем тогда на каток звал? Неужели так сильно устал с непривычки?

Они сдали коньки в прокат и вышли с катка.

– Спасибо, Семен, – по-пионерски протянула ему руку девушка. – Сегодня было так здорово… Ты даже не знаешь, как!

– Знаю, – уверенно кивнул головой Овчаров и вдруг удивился: – А чего ты здесь-то прощаешься? У меня ж вон машина стоит. Пойдем, там тепло, а то я уже… И подмерзать стал.

Едва она села на переднее сиденье, как у Семена запиликал телефон. Все время, пока Овчаров кувыркался на льду, телефон лежал в машине и никак о себе напомнить не мог, зато сейчас просто захлебывался от возмущения.

Семен поморщился, постарался незаметно отключить аппарат, а потом весело обернулся к Соне.

– Ну что я тебе хочу сказать… – ему хотелось проговорить все это более решительным тоном, чтоб уж никаких отговорок, никаких возражений с ее стороны, но Соня теперь смотрела на него серьезно и как-то… прохладно. И язык стал предательски заплетаться. – Сонь… В общем… Я что говорю… Поехали, заберем Ксюшу и поедем ко мне… В смысле – совсем! Жить то есть.

– Перестань, Семен, – спокойно ответила Соня и добавила: – Меня можно высадить на остановке, там мой автобус ходит, я доеду.

– Ну, ты уж совсем! – даже обиделся Овчаров. – Я ж тебя не на себе везу, а на машине. Что уж я, не довезу, что ли?

– Ну, тогда… По маршруту восемьдесят третьего.

Семен направил машину куда велели.

– Соня! – наконец не вытерпел он. – Ну что мы, как дети? Объясни, почему ты обязана мотаться по какой-то родне? Давай я заеду в милицию, наведу там шороха, в конце концов, если уж у меня совсем никак не хочешь! Заберут твоего супруга.

– И что? – как-то безнадежно улыбнулась ему Соня. – Он завтра опять придет, даже если нас и пустит переночевать. А я… Я больше не хочу его видеть. Надо в суд подавать и разменивать квартиру. А мама не хочет. Ну это и ясно – что там нам останется на троих-то…

– Так я ж и говорю! – снова вскинулся Семен и уже строже добавил: – У Ксении должен быть отец в конце концов! Почему я должен смотреть, как моя дочь мотается по всему городу, а сам нежиться в отдельной квартире? Я не могу так!

– Успокойся… – усмехнулась девушка. – С чего вы все взяли, что Ксения – твоя дочь? Бред какой-то. И потом… Я, например, росла без отца, почему это отец обязательно должен быть? Некоторых так лучше и не было бы…

– Это ты про меня сейчас? Ну, Соня! Я ж не знал ничего! – чуть не врезался в столб Овчаров.

– Семен! – взвизгнула от страха Соня. – Давай… давай Ксюше оставим… хотя бы мать!

Овчаров выровнял машину, и некоторое время в салоне царило молчание. Потом он не выдержал:

– Ну давай… Давай я сниму вам квартиру на некоторое время, если уж ты совсем меня видеть не хочешь.

– Сеня, ты меня, конечно, извини, я не грублю и не хочу тебя обидеть, но… Но при чем здесь ты? Не встретились бы мы с тобой в лифте, и ничего бы не было! Ты бы меня даже и не вспомнил. И про Ксюшку не узнал. И ничего бы не поменялось, и…