Роберта Лэтоу - Ласковый дождь Страница 21

– Терпеть не могу бананы, – скривился он, поднимаясь со стула. – Они напоминают по вкусу детское питание. Совсем забыл, что я не люблю их.

– Простите, Бриндли. А как насчет груши? – Она слезла со стола и, надев туфли, протянула ему мусорную корзину, чтобы он мог выбросить остатки банана. После чего она села за стол, а Бриндли вновь занял свое место.

– Нет, спасибо, ничего не нужно, Мирелла. Я вижу, у вас все продумано до мелочей.

– Вас это удивляет? – обворожительно улыбнулась она.

– Нет, просто восхищает то, в каком темпе работают ваши сотрудники. Я рад возможности пообщаться с вами в Лондоне. Полагаю, мне стоит отбыть туда немедленно, чтобы подготовить все к вашему приезду. Предлагаю вам прочитать все бумаги еще здесь и составить список вопросов до нашей встречи. Разумеется, вы всегда можете мне позвонить.

Мирелла надела двубортный пиджак из верблюжьей шерсти от Армани, взяла сумочку, и они вышли из офиса. Расстались они на Первой авеню; она пошла на север, он – на запад, и каждый с ощущением волнующего предвкушения очередной встречи.

Мирелла очень устала и надеялась на то, что пешая прогулка до дома вернет ей силы. Она шла быстрым шагом среди суеты и грохота нью-йоркских улиц, гудящих, как растревоженный улей, и мечтала о прохладном мартини. К тому времени, когда она взбегала по ступеням своего дома, события прожитого дня успели еще раз прокрутиться у нее в голове, и она осталась довольна собой. Через несколько недель она будет очень богата. Через несколько месяцев она отделается от наследства, отдохнет в доме, который Пол снял для нее на Лонг-Айленде, и все наконец останется позади. Со временными неудобствами в жизни будет покончено.

Она порылась в сумочке, достала ключи и открыла дверь.

– Моузез, я дома! – прокричала она с порога.

Ответа не последовало. Тогда она позвала его снова:

– Моузез!

Панель телефона на столике в холле засветилась. Она сняла трубку.

– Здравствуй, Моузез. Я пришла. Приготовь мне, пожалуйста, большой прохладный мартини и принеси в спальню.

– Хорошо, мисс Мирелла. Не хотите ли спуститься в кухню и выпить маленький стаканчик? А потом я приготовлю большой и принесу вам в спальню.

– Ладно.

В предложении Моузеза не было ничего необычного. Она часто так поступала. Это давало ей возможность обсудить меню ужина и поболтать о событиях минувшего дня.

В кухне Моузез смешивал для нее мартини. Она давно научилась разбираться в выражении его лица, и сегодня ей предстояло общение с веселым и лукавым Моузезом. Она села.

– Почему бы тебе тоже чего-нибудь не выпить?

Он достал из холодильника пиво, уселся напротив нее и спросил:

– Вы будете ужинать дома?

– Да, но приготовь что-нибудь, что можно потом разогреть в духовке. Я спущусь около десяти и поужинаю в кухне. И еще, не мог бы ты приготовить салат из свежих фруктов с майонезом из лимона и эстрагона? Это нужно подать наверх. Мистер Прескотт зайдет через час.

Моузез подумал о том, что придется заранее подготовить бурбон и воду, и отхлебнул пива.

– Ну, в чем дело, Моузез? Тебе не терпится мне что-то рассказать? Я вижу, что тебя как будто разрывает изнутри.

– Нет, не рассказать, мисс Мирелла, а показать. Пойдемте.

Он улыбнулся, и его поведение заинтриговало Миреллу. Она допила мартини и почувствовала себя лучше. Скорее всего он приготовил ей сюрприз, испек свой фирменный торт, который заранее подал в столовую на праздничном блюде. Но они прошли через столовую, где торта не оказалось. Моузез направился к лестнице на второй этаж, и Мирелла подумала: «Наконец-то явился водопроводчик и починил подтекающий кран в ванной». В этот момент в дверь позвонили. Моузез был дальше от двери, поэтому Мирелла пошла открывать сама. Она невольно попятилась, когда увидела на пороге человека в форме посыльного, который держал на весу корзину с витой ручкой, наполненную великолепными африканскими фиалками.

– Мисс Уингфилд? – спросил он.

Мирелла кивнула.

– Это для вас, – произнес он с поклоном и протянул ей корзину.

Увидев среди цветов уже привычный белый конверт, она онемела. Моузез пришел ей на помощь: он взял у нее из рук корзину, поблагодарил посыльного и закрыл за ним дверь.

Она знала, что это цветы от Адама Кори, еще до того, как открыла конверт. Она долго не могла прийти в себя, потому что за последние два часа ей удалось полностью выкинуть его из головы.

– Вы не хотите прочитать карточку? – спросил Моузез.

– В этом нет необходимости. Я знаю, кто это прислал. Это тот же человек, от которого я сегодня уже получила цветы.

– Вы имеете в виду маргаритки и…

– Моузез, по-твоему, я не знаю, чем отличаются розы от маргариток? – перебила его Мирелла. – Должна заметить, что у него хороший цветовод. Пойдем поставим цветы в гостиной, там они будут кстати. – Она начала подниматься по лестнице, зажав в кулаке конверт и думая о том, что Эд Коул, возможно, не так уж не прав. Моузез нес за ней корзину. На верхней площадке он остановился и попросил ее пропустить его вперед.

– Я зажгу свет, – предложил он.

Она удивилась, но отступила в сторону.

– Зачем нужно зажигать свет, если еще не стемнело?

Последние слова замерли у нее на устах, стоило ей переступить порог комнаты. Моузез широко улыбнулся:

– Я тоже знаю разницу между розами и маргаритками.

Комната была полна цветов. Благоухающие кусты в горшках. Зонтичные лианы, оплетающие трех-пятифутовые стволы. Белоснежные маргаритки с сердцевиной цвета яичного желтка. Красные и ярко-розовые азалии. Цветы превратили комнату в экзотическую оранжерею. Увиденное потрясло Миреллу до глубины души. Она медленно бродила среди цветов, то и дело склоняясь к пышным головкам и вдыхая их чарующий аромат.

– Наверное, он сумасшедший, – прошептала она еле слышно.

– Я плохо разбираюсь в сумасшедших, но зато хорошо в богачах: если ты очень богат, то даму нужно засыпать цветами.

– Но как? Когда это случилось? Записка была?

– Их принесли около половины пятого. Приехал большой фургон, двое грузчиков и девушка-цветовод. Она передала мне конверт и карточку. Конверт был адресован мне, а карточка вам. Они подождали на улице, пока я читал, а потом попросили разрешения доставить заказ. – Из внутреннего кармана пиджака Моузез достал конверт и карточку.

Мирелла давно уже не испытывала такого возбуждения. Оно чем-то напоминало то обжигающее чувство, которое ее потрясло, когда она впервые оказалась с мужчиной. На карточке было лишь имя «Адам Кори», и больше ничего. Она повертела ее в руках и удивилась его сдержанности. Самая обычная карточка, такие часто прилагаются к букетам. Затем она прочла записку, адресованную Моузезу: