Татьяна Тронина - Белла, чао! Страница 22

Она же ничего такого не сделала!

– Чего не спишь? – приоткрыла один глаз бомжиха.

– Меня в тюрьму хотят посадить… – потерянным голосом ответила Белла. – Говорят, тяжкие телесные… А я его только один раз ударила, да и то защищаясь!

– Адвокат знакомый есть?

– Нету.

– Н-дя… Ну ничего, на зоне тоже люди живут. – Бомжиха перевернулась на другой бок и сладко захрапела.

– На зоне?! – с ужасом прошептала Белла.

Почему так получилось? С чего все началось?

Наверное, зря Белла отправилась сегодня в тот супермаркет рядом с Чистыми прудами. Если бы она не стала туда заходить, то не встретила бы этого Африканова. Впрочем, даже если бы и зашла, и встретила – это тоже не фатальная ошибка. Надо было просто не заговаривать с ним. Пройти мимо. Впрочем, как пройти, если вдруг в реальной жизни видишь известного человека, поклонницей творчества которого являешься?..

Надо было просто подойти, поздороваться, сказать комплимент и отойти. Все. Зачем только Белла бежала за Африкановым, приставала с вопросами… Но как не пристанешь, когда в душе теплится надежда, что этот человек, такой добрый и чуткий (как казалось), поможет ей найти Гену?

Но Африканов обозвал Беллу дурой и послал куда подальше. Вот тут она и сделала ошибку… Не надо было тащиться за лицемерным деятелем киноискусства и подглядывать, где тот живет! Не надо было заходить в его подъезд, не надо было спать там, привалившись к теплой батарее…

Впрочем, можно было и зайти в подъезд, и поспать. Не надо было потом, проснувшись, вваливаться в открытую дверь!

Хотя в этом тоже ничего страшного не было. Стоило лишь выйти из квартиры Африкана по первому его требованию!

Белла перебирала все возможные варианты, которые помогли бы ей избежать сегодняшнего ареста.

«А Тимур? – неожиданно Белла вспомнила о своем женихе. – Интересно, он станет ждать меня из тюрьмы?»

До этого момента девушка почти не вспоминала о Тимуре, захваченная лишь мыслями о Гене, а потом об Африканове… Тимур любит ее, он поможет своей невесте!

Или – нет… Ведь Тимур – такой правильный, справедливый, безупречный… Наверное, он не станет помогать Белле.

– Точно, не станет… – прошептала вслух девушка. – Зачем ему жена-преступница? Он кого лучше себе найдет!

И мысли Беллы снова перескочили на Африканова. Как легко он, этот человек, расправился с ней, бедной девушкой!

– Ненавижу тебя. Ненавижу тебя! – прошептала Белла и заплакала.

Идти ночью в супермаркет? А он до одиннадцати вечера работает… Африкан после короткого раздумья спустился к Перову, занял у того бутылку водки. Вернулся к себе и выпил в одиночестве.

…Проснулся Африкан в полдень, с дикой головной болью. Водка-то паленой была, поди!

И сердце болело, и душа ныла, хоть вешайся… Перед глазами все время стояла Лара, мирно беседующая на кухне с Борисом.

Африкан со стоном дотянулся до телефонной трубки, нашел в списке абонентов номер Ритки Грейдер.

– Алло, Рита… Извини, что так рано. Ты не спишь?

– Не сплю, – бодро отозвалась Ритка. – С праздником тебя, Африкан!

– С каким праздником? – опешил тот.

– Как с каким? Сегодня же Первое мая!

– А-а… Тебя тоже с праздником. Рита, будь другом. Расскажи, как Лара живет. – Африкан, считавший, что лучшая дипломатия – это отсутствие всякой дипломатии, сразу взял быка за рога.

– Как? Хорошо она живет, – ничуть не удивившись этому вопросу, ответила Ритка. – И с Борисом у них все в порядке.

– О чем они говорят?

– О чем? Да обо всем… Тебе что конкретно-то надо?

– Я не знаю. Они не ссорятся? – раздраженно спросил Африкан, удивляясь эмоциональной неразвитости Грейдер. А еще женщина!

– Нет. Я вот к Ларе позавчера заходила, так они с Борисом очень мирно беседовали.

– О чем?

– Ну как… О том, что скоро лунное затмение. Что «Черный квадрат» Малевича – это фикция. Что у Бориной матери гипертония, – принялась прилежно перечислять Ритка. – Потом Лара рассказала мне, как была на дне рождения Маши Артемовой, но ты Артемову не знаешь, Африкан. Что еще? Лара сказала, что хочет нанять домработницу, приходящую. Работы много – и у нее, и у Бориса. А домашнее хозяйство – это такой бессмысленный, бесперспективный труд…

– Все?

– Все.

– Ладно, спасибо… Только, Рита, не рассказывай Ларе, что я тебе звонил! Это я так… Фантомные боли! – Африкан положил трубку, со стоном откинулся на диван.

«А если Ритка все-таки расскажет Ларе, что я звонил, спрашивал о ней? Ох, стыдобища…»

Он закрыл глаза. Но Лара не покидала его, она стояла перед мысленным взором Африкана – со своими локонами, в своих ангельских одеяниях – и улыбалась, и сладкий яд прятался в уголках ее извивистых, полных губ…

– Серегина, на выход!

Белла вздрогнула, подняла тяжелые от бессонницы веки.

– Чего сидишь? Пошли! – поторопил ее сержант, гремя связкой ключей.

«Ну вот, началось…» – Девушка почувствовала приступ тошнотворной тоски – словно ее на казнь позвали. Она поднялась с трудом – от долгого сидения ломило все тело.

– Держись, девка, не сознавайся ни в чем! – лихо крикнула из своего угла бомжиха. – Дескать, не была, не участвовала, не знаю… Он сам на нож упал!

«Какой нож? – растерянно подумала Белла. – Меня что, обвиняют еще в том, что я кого-то зарезала?»

– Не слушайте ее, – с отчаянием произнесла Белла, обращаясь к сержанту. – Что она такое говорит? Я ни про какой нож не знаю!

– Двигай, двигай… начальство разберется, – равнодушно произнес сержант. И, открыв дверь, пропустил вперед девушку.

…В кабинете находился давешний участковый, что арестовал Беллу. И еще… на широком мраморном подоконнике сидел сценарист Денис Африканов. Сидел, покачивая ногой, в своем меховом жилете, лохматый, небритый и злой. С лейкопластырем белого цвета на лбу.

– Вот она, наша преступница… – ласково произнес участковый. – Доброе утро!

Белла ничего не ответила – она с ненавистью смотрела на Африканова.

– Африкан, ты не передумал? Вон она каким волком смотрит… – засмеялся участковый.

– Нет, Петрович, не передумал. Порви мое заявление. Спасибо тебе за все… Я ее забираю.

«Что он говорит? – с недоумением подумала Белла. – Забирает? Куда? Почему?»

– Пошли, – Африканов подхватил Беллу за руку и потащил за собой.

Лишь в коридоре девушка опомнилась.

– Куда вы меня тащите? – возмущенно произнесла она.

– Заткнись. Пошли быстрей! Ты ведь не хочешь, чтобы тебя в тюрьму посадили? – буркнул Африканов.

– Не-ет… А что происходит, я ничего не понимаю!

…На улице светило солнце, тополиные сережки валялись под ногами, откуда-то доносилась музыка – торжественный марш… Дома – старинные, красивые, с лепниной и барельефами… Улицы были безлюдны – лишь одинокий дедушка семенил куда-то по противоположной стороне улицы, опираясь на палку.