Нэнси Митфорд - В поисках любви Страница 22

Внезапно музыканты оживились, грянул «Джон Пил», предвещая, что в завершенье последует «Боже, храни короля», и по залу туда-сюда понеслись вскачь Линда в сером облаке тюля и Тони; с одного взгляда ее лицо все нам сказало. Мы влезли в такси следом за тетей Сейди (она никогда не позволяла себе задерживать на ночь шофера), мы ехали, плеща по лужам, мимо толстых шлангов, поливающих улицы, мы поднялись по лестнице к себе в комнаты — и все без единого слова. Солнце тронуло косыми неяркими лучами нахлобучки на трубах, когда я отворила окно. Не в силах думать ни о чем от усталости, я рухнула в постель.

После танцев нам разрешалось поздно вставать, хотя тетя Сейди в девять часов всегда была на ногах и отдавала распоряжения по хозяйству. Когда сонная Линда в то утро спускалась по лестнице, дядя Мэтью встретил ее грозным рыком из холла:

— Только что звонил этот немец поганый, Крисиг, хотел с тобой говорить. Я велел ему убираться к чертовой матери. Я не желаю, чтобы ты связывалась со всякой немчурой, поняла?

— Но я уже связалась, — небрежно, с деланным равнодушием уронила Линда, — видишь ли, я с ним обручена.

При этих словах из своей маленькой гостиной на первом этаже выскочила тетя Сейди и, взяв дядю Мэтью за руку, увела его прочь. Линда заперлась у себя в спальне и проплакала целый час, а мы с Джесси, Мэттом и Робином строили тем временем в детской предположенья о дальнейшем развитии событий.

Помолвка вызвала сильнейшее противодействие не только со стороны дяди Мэтью, который был вне себя от разочарования и отвращенья, что Линда сделала такой выбор, но в равной мере и со стороны сэра Лестера Крисига, который вовсе не хотел, чтобы Тони женился до того, как заложит прочные основы своей карьеры в Сити. Кроме того, он надеялся, что его сын свяжет себя союзом с представительницей какого-нибудь столь же крупного банкирского дома. К помещичьему сословию он относился с пренебрежением, считая, что это несерьезная публика, которая отжила свое и не имеет будущего в современном мире, к тому же он знал, что громадные, завидные, лакомые состояния, которыми, без сомненья, все еще обладают подобные фамилии и из которых они извлекают бездарно мизерную пользу, всегда передаются по наследству старшему сыну, а дочерям предназначено в приданое ничтожно мало, а то и вовсе ничего. Сэр Лестер и дядя Мэтью встретились, невзлюбили друг друга с первой минуты и сошлись в решимости расстроить эту свадьбу. Тони отослали в Америку поработать в одном из банкирских домов Нью-Йорка, а несчастную Линду, поскольку сезон завершился, увезли чахнуть от горя в Алконли.

— Джесси, Джесси, одолжи мне, родненькая, те деньги, что у тебя отложены на побег — мне надо ехать в Нью-Йорк.

— Нет, Линда. Я их по крохам собирала целых пять лет, с того дня, как мне исполнилось семь, я просто не могу взять и все начать сначала. И потом они мне самой понадобятся, когда настанет срок бежать.

— Но я верну их тебе, солнышко, — Тони вернет, когда мы поженимся.

— Знаю я мужчин, — отвечала Джесси замогильным голосом.

И оставалась непреклонна.

— Если бы только лорд Мерлин был здесь, — стонала Линда. — Он бы мне помог.

Но лорд Мерлин все еще находился в Риме.

Было у нее за душой на все про все пятнадцать шиллингов шесть пенсов, а значит, приходилось довольствоваться многословными ежедневными излияниями на бумаге, предназначенными Тони. Сама она носила в кармане пачечку коротких, малосодержательных писем с нью-йоркским штемпелем, написанных школьным невыразительным почерком.

Через несколько месяцев Тони вернулся назад и объявил отцу, что до тех пор, пока не будет назначен день его свадьбы, он не в состоянии не только заниматься каким бы то ни было делом, включая банковское, но и вообще помышлять о своей будущей карьере. Линия поведения с сэром Лестером избрана была безошибочно. Все, что мешало делать деньги, требовалось устранить, и не медля. Если Тони, рассудительный мальчик, с которым отец в жизни не ведал забот, уверяет, что неспособен серьезно вникать в банковские тонкости, пока не женится, — стало быть, ему следует жениться, и чем скорее, тем лучше. Сэр Лестер пространно изложил, в чем, с его точки зрения, заключаются минусы подобного брака. Тони в принципе согласился, но сказал, что Линда молода, неглупа, полна энергии, что он имеет на нее большое влияние и не сомневается, что ее можно обратить в огромный плюс. Кончилось тем, что сэр Лестер дал согласие.

— Могло быть хуже, — заметил он, — она хотя бы из хорошего круга.

Леди Крисиг вступила в переговоры с тетей Сейди. Поскольку Линда к этому времени довела себя до полнейшего упадка и отравляла жизнь окружающим своим несносным поведением, тетя Сейди, втайне встретив последний поворот событий с большим облегчением, сумела убедить дядю Мэтью, что этот брак, пусть далеко не идеальный, неизбежен и если он не хочет навеки оттолкнуть от себя любимое дитя, то должен смириться и принять его с хорошей миной.

— Могло быть хуже, я полагаю, — произнес без особой уверенности дядя Мэтью, — малый хотя бы не католик.

ГЛАВА 9

О помолвке должным образом дали объявление в «Таймс». Вслед за этим Крисиги пригласили владельцев Алконли с субботы до понедельника к себе в Гилдфорд. Леди Крисиг в своем письме к тете Сейди употребила словцо «уик-энд» и прибавила, что приятно будет поближе друг с другом познакомиться. Дядя Мэтью пришел в неописуемую ярость. Среди особенностей, присущих ему, была та, что он не только никогда не гостил в чужом доме (кроме как, и то крайне редко, у родни), но и рассматривал как личное оскорбление любую попытку предложить ему это. Выражение «уик-энд» он презирал, а свое отношение к мысли, что с Крисигами может быть приятно познакомиться поближе, выразил, саркастически фыркнув. Когда тете Сейди удалось несколько его утихомирить, она высказала встречное предложение — что, если вместо этого пригласить семейство Крисигов, отца, мать, дочь Марджори и Тони, с субботы до понедельника в Алконли? Бедный дядя Мэтью, проглотив главное горе, Линдину помолвку, твердо вознамерился, надо отдать ему справедливость, соблюдать наилучшим манером все внешние приличия и не собирался создавать осложнений для Линды, испортив отношения с ее будущими родственниками. Он в глубине души питал большое уважение к родственным связям — был случай, когда Боб и Джесси стали при нем прохаживаться по адресу родича, десятой воды на киселе, который у всех в семье, включая дядю Мэтью, пользовался горячей нелюбовью; дядя Мэтью налетел на них, больно столкнул их лбами и произнес фразу, ставшую у Радлеттов классической: