Энн Стюарт - Невеста для блудного сына Страница 22

— Ну а тебе? Представим на один короткий безумный миг, что ты действительно Александр Макдауэлл. Тебе было бы лучше без них?

Он не собирался отвечать на этот вопрос. Во всяком случае не сейчас, не в тесном салоне джипа.

— А ты как думаешь?

Она завернула остатки еды в обертку и засунула к себе в сумочку.

— Я думаю, что ты обманщик и лжец. Мошенник, который явился для того, чтобы вытянуть денежки из умирающей старой женщины.

— Если она скоро умрет, то деньги ей больше не понадобятся.

— Ты сомневаешься в том, что она умрет?

— Нисколько. Я просто вижу, что жить ей осталось считаные дни. Так что, думается, ее сгинувший невесть куда сын вернулся домой в самое удачное время. Салли счастлива, Каролин. У тебя с этим какие-то проблемы?

— У меня проблема с фальшивым счастьем. Проблема с верой в явную ложь.

— Салли отойдет в мир иной, так и не успев узнать, правда это или ложь. Вернее, она уйдет из жизни, пребывая в полной уверенности, что ее любимый сын наконец вернулся к ней. Добрая женщина покинет этот мир, окруженная любящими родственниками. Чего еще можно желать? Неужели ты хочешь лишить ее этой радости? Хочешь отобрать у нее сына, которого она только что обрела вновь?

Каролина ответила не сразу.

— Я больше не хочу обсуждать это, — наконец произнесла она усталым голосом. — У меня не было выбора, и я была вынуждена поехать с тобой. Но это еще не значит, что я обязана спорить с тобой пять часов пути туда и пять обратно.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Я вообще ни о чем не хочу говорить. Я хочу одного: забыть, что ты существуешь на этом свете, — холодно проговорила она и, отвернувшись, принялась смотреть в окно.

— Не беспокойся, Каролин. Когда Салли не станет, я уйду из твоей жизни, и все закончится. Тебе больше никогда не придется думать обо мне.

Она вновь не удостоила его ответом. В сером свете раннего утра ее профиль казался нечетким и далеким, и Алекс позволил себе сомнительное удовольствие незаметно понаблюдать за ней, не сводя при этом взгляда с дороги. В жизни ему встречались красивые женщины и не очень, добрые женщины и злые. Природа наделила Каролин идеальными чертами лица: прямой нос, высокие скулы, пухлые губы, широко расставленные голубые глаза. Белая кожа была безупречна, стройное тело имело очаровательные выпуклости, хотя при этом она ухитрилась каким-то чудесным образом не набрать лишних килограммов. Короче говоря, физически она была неотразима.

Но девушку словно окружала стена изо льда с пущенной поверху колючей проволокой. И какой бы привлекательной ни была заключенная внутри этой неприступной крепости женщина, она оставалась недосягаемой. Предупреждающие знаки — не входить! — были расставлены повсюду. И все же перед этой холодной красотой было невозможно устоять. Хотя кто знает! Большинство разумных мужчин наверняка поостереглись бы поддаться этому соблазну.

Вот только Алекс был не из их числа. Таких, как он, называют прирожденными авантюристами. Он знал о Каролин Смит почти все. Возможно, даже больше, чем она знала о себе самой. Он же обожал риск. Будь это не так, он по-прежнему оставался бы Сэмом Кинкейдом, привыкшим нежиться по ту сторону океана под лучами щедрого средиземноморского солнца в своем доме в Тоскане.

Но сейчас он не там, а здесь. И «серая мышка» тоже здесь. Вот она сидит, крепко обхватив себя руками, отвернувшись от него, холодная, молчаливая, отчужденная. Она сидит рядом с ним и будет в его власти еще целых двенадцать часов. А ведь он с нетерпением ждал, когда они останутся наедине.

Переднее сиденье джипа казалось таким же узким и жестким, как и сиденье гоночного автомобиля. Каролин изо всех сил старалась не обращать внимания на своего спутника, то притворялась, что спит, то, глядя в окно, отвечала на его вопросы обескураживающим «м-м-м». Но, несмотря на все ее попытки, она никак не могла отделаться от неодолимого ощущения его присутствия, оно давило на нее едва ли не физически. Алекс был рядом с ней, он был повсюду, он подавлял ее своим присутствием, даже когда молчал.

Впрочем, сама виновата! Дожив до тридцати лет, она научилась подавлять в себе отчаяние, быть выше разочарований, стоически воспринимать неприятности. Но, похоже, тот, кто выдает себя за Александра Макдауэлла, разрушил ее с титаническим трудом возведенную защиту. Более того, этот мерзавец сумел проникнуть буквально ей под кожу — а все благодаря еле заметной насмешливой улыбке, голубым глазам, небрежной манере держаться.

Каролин сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, словно этот выдох мог помочь ей снять накопившееся напряжение. Она еще пять или шесть раз повторила этот прием, однако он не сработал. Зато закружилась голова.

— Тебе нужны еще транквилизаторы? — с издевкой в голосе поинтересовался он, когда их джип остановился рядом с билетной кассой парома. Каролин обратила внимание, что самозванец нашел дорогу к Вудс-Хоул без всяких усилий, и на секундочку усомнилась в своей абсолютной правоте. Конечно, дорога была хорошо снабжена указателями, а ему никак не откажешь в наблюдательности. Но когда они оказались на острове, он также без малейших колебаний покатил прямо к дому на Уотер-стрит. Впрочем, Каролин не позволила своей вере пошатнуться.

— Со мной все в порядке, — негромко ответила она.

— Да ты натянута посильнее, чем часовая пружина. Интересно, с чего бы это?

— Я беспокоюсь за Салли. В последний год, когда здоровье ее пошатнулось, я ни разу не оставляла ее одну. Рядом с ней мне как-то спокойнее.

— Не понимаю, зачем тебе это понадобилось, ведь за ней присматривает профессиональная сиделка, да и прислуга в доме тоже имеется. Салли не нужно, чтобы ты круглые сутки просиживала у ее изголовья.

Каролин повернулась и смерила его пристальным взглядом.

— Да, ей не нужно. А вот мне нужно, еще как нужно.

В душе она надеялась, что на пароме не окажется места для их машины. Но, похоже, она его недооценила — самозванец заранее заказал место, и они прибыли вовремя, к самому отплытию.

Каролин уже давно не плавала на пароме, с тех самых пор, когда в последний раз была в Эдгартауне. В какой-то момент старый семейный особняк стал для Макдауэллов полем боя — каждый хотел получить причитающуюся ему долю. Из всех домов, принадлежавших их семейству, этот был самым престижным и куда более ценным, нежели нью-йоркская квартира на Парк-авеню или огромный особняк в Вермонте. Однако вскоре после исчезновения Алекса Салли утратила к нему интерес. Каролин была рада избавиться от необходимости посещать место, наполненное малоприятными воспоминаниями. А вот Уоррен, Пэтси и младшее поколение Макдауэллов активно использовали этот дом в своих целях. Например, Джордж регулярно устраивал здесь вечеринки. Что касается Каролин, то она не была на острове вот уже двенадцать лет.