AngelRad - Where Theres Smoke by AngelRad (пер. Akrill) Страница 22

Но, когда я закрыла глаза, то увидела красную пелену. Плохой признак.

Я пожала плечами. Мои руки все еще в рабочем состоянии. По крайней мере я могу хорошенько поработать с грушей.

В крошечной раздевалке я потащилась прямо к своему шкафчику. Быстро раздевшись, я натянула шорты и спортивный лифчик. Я игнорировала большинство из присутствующих, хотя и коротко поздоровалась с некоторыми. Не хотелось выглядеть холодной. Просто не было настроения болтать. Я хотела бить, а это не очень социальное дело.

Зал был заполнен, перегрет и источал все запахи работающих тел. Здесь всегда было много народу – все-таки единственная тренажерка в городе. Также она служила в качестве местного рынка накачанного и безвкусного мяса, чего я никогда не понимала. Кому захочется знакомиться, когда все потные? (На хорошем свидании эта часть должна быть в конце).

Груша была занята, так что я занялась упражнениями с гантелями, ожидая своей очереди. Я старалась забыться в повторах, но это была безнадежная попытка. Мышцы пульсировали и это была не приятная усталость. Потение не помогло улучшить настроение, как это бывало обычно. Каждый раз, как я закрывала глаза, я видела картинки своего недавнего оскорбления в мельчайших деталях, начиная с выражения лица Эллиса и заканчивая отстраненными зелеными глазами Миранды.

Я вернула гантели на стойку и смахнула со лба влажную прядь волос. Какой-то отблеск рыжины привлек мое внимания. Что-то знакомое. Я повернула голову, отыскивая взглядом то, что отвлекло меня.

И увидела ее, балансирующую на степпере[23].

Лорел.

Забавно, как быстро ты можешь забыть ложь, бесконечные спекуляции, переливчатый храп, лопанье пузырей из жевательной резинки, неспособность правильно произнести слово «предписание». Все раздражающие плохие привычки твоей бывшей, которые ты проклинала и из-за которых с ней невозможно было жить, вылетают в окно, когда ты внезапно видишь ее снова. К тому же она хорошо выглядит. Это просто несправедливо.

Все, что я так старалась забыть, внезапно было освежено в памяти одним ее видом, в великолепном гладком обтягивающем красном юнитарде[24] и с телом, столь же совершенным, как в день, когда я встретила ее. Я не забыла, что ее легкие каштановые волосы всегда пахли шанелью номер пять. Внезапно я буквально почувствовала, как они съезжали по моему лицу, когда Лорел покусывала мою шею. Это было смущающе, если не сказать больше.

Я отвела глаза. Возможно, она меня не заметит. Я начала потихоньку двигаться к раздевалке, но мой взгляд сам собой непреодолимо возвращался к ней, и я попалась.

Ее большие карие глаза прохладно оценивали меня, удерживая мой пристальный взгляд с жадным интересом. Какую-то долю секунды я пыталась молча передать ей все, что поняла, когда мы расстались, все свои сожаления. Я надеялась, что она увидит, что теперь я все осознала. Теперь я знаю, что делала неправильно.

Я хотела, чтобы она пересекла помещение и подошла ко мне.

«Мне так жаль», – сказали бы мы одновременно, и обе рассмеялись над глупостью всего этого, и неуклюжесть исчезла бы, когда мы посмотрели друг другу в глаза. «Но мне правда жаль», – сказала бы я. Поскольку раньше я никогда не признавала свои ошибки, эти трогательные слова глубоко заденут ее. Ее полные губы изогнутся в той соблазнительной улыбке, которую она часто дарила только мне. И она все поймет без других слов.

В совершенном мире.

Вместо этого, в настоящей реальности, она, не мигая смотрела на меня пару секунд, лишь слегка наморщила лоб и отвернулась.

Лишь тогда, когда мое сердце и гордость рухнули в мои «рибок», я заметила, что Лорел не одна. Она разговаривала с кем-то. Мускулистый мужчина с блестящей кожей улыбался, глядя вниз на нее с высоты своего роста, не отрывая взгляда от ее обширного декольте. Он что-то сказал ей и предъявил в улыбке полный набор идеально белых зубов. Она громко рассмеялась, повернув голову так, что я могла видеть ее профиль. Стремительный взгляд краем глаза сказал мне все, что я должна была знать.

Это было шоу для меня, и сообщение было кристально ясным. «Я больше не с девочками». Вот то, что она заявляла на весь мир. «Я не для тебя». Это она объявляла мне.

Со всей скоростью, на которую была способна, я похромала к раздевалке. Мое сердце было разбито.

Три стола для пула[25] были главной достопримечательностью Глубокого Омута. Ни в одном другом баре графства таких не было. Вообще-то во всем графстве было только три бара, но Глубокий Омут был единственным, где люди одного пола могли держаться за руки, не боясь быть избитыми на автостоянке по дороге домой.

Пристальные взгляды всех посетителей скрестились на мне, когда я вошла. И все они притворялись скучающими или безразличными, когда я проходила мимо. Я узнала некоторых, но ни с кем не здоровалась. Меня это не волновало. Я искала забвения и как можно быстрее.

Новенькие и более молодые посетители глазели на меня с жадным интересом. Я видела и несколько открытых приглашений, но отводила взгляд. Даже в таком настроении я знала, что быстрый секс на парковке без даже обмена именами не успокоит боль. Кроме того, большинство из них едва вышли из детского возраста. Второй половине посетителей было под тридцать. Клиентура сменилась с тех пор, как я была тут в последний раз. Или я просто стала уныло-взрослой. Прошли годы с того дня, когда я впервые оказалась в этом месте, и месяцы с тех пор, когда я хотела испытать свою удачу на свидании. Пары двигались на маленьком танцполе. Из-за ширмы, отгораживающий внутренний дворик, раздавались удары шаров, свидетельствующие о том, что все столы для пула заняты.

Зеркальный бар, украшенный расставленными через каждую пару метров длинными мраморными столбами, увитыми гирляндами рождественских огней, занимал всю противоположную стену. Низкий потолок был покрыт черной бумагой с вкраплениями белых звезд. Они сияли под светом флуоресцентных ламп, равно как и белые рубашки, и несколько широких улыбок. Дым, тусклый свет и толпа людей делали дорогу к бару нелегкой, но я решительно пробиралась вперед. Баннер над танцполом объявлял, что это «Дамская ночь».

«А мне только кварту пива».

Я выудила из кармана двадцатку и шлепнула купюру на пропитанную пивом стойку. Бармен – долговязая девушка с ежиком светлых волос и кольцом в губе – вопросительно посмотрела на меня.

- Столько пива, на сколько хватит денег, – перекрикивая музыку, я пододвинула двадцатку к ней. – И не забывай подливать.

Она подняла бровь, в которой также блестело кольцо, но наполнила маленький стаканчик, хотя и больше пеной, чем пивом. Другой бармен – мужчина, одетый только в белые шорты, ковбойские сапоги и шляпу – протиснулся мимо нее. Пиво хлюпнуло, когда бармен поставила стакан передо мной.