Донован Ребекка - Жить, чтобы любить Страница 22

– Так вот, запомни раз и навсегда. Я жалею о каждой секунде, что ты провела в моем доме, – презрительно бросила Кэрол. – Ты жалкая, никчемная бродяжка, и, если бы не твой дядя, я с удовольствием захлопнула бы дверь у тебя перед носом, когда твоя алкоголичка-мать бросила тебя. Да что там говорить, если даже онатебя на дух не переносила!

Я сползла по стене, рухнув на пол рядом с сумками. Что-то упало мне на колени. Голубая футболка, которую я во вторник надевала на игру.

– Приведи себя в порядок, пока они не вернулись, и постирай белье. Оно воняет. Советую тебе до моего возвращения из магазина сделать всю работу по дому и убраться от греха подальше, чтобы мои глаза тебя не видели, – напоследок пригрозила она.

Затем я услышала, как подъехал грузовик, хлопнула задняя дверь. Дом наполнился детским смехом. Мне не хотелось, чтобы они меня видели в таком состоянии, а потому я неловко протолкнула сумки в комнату и попыталась встать на ноги. Держась за стенку, с трудом проковыляла в ванную. До меня донесся звонкий голосок Лейлы:

– Мама, а мы пончики принесли!

Пытаясь остановить кровотечение, я заткнула пульсирующую рану футболкой. В голове звенело, я едва стояла на ногах. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Тогда я оперлась о раковину и принялась равномерно дышать, чтобы хоть как-то прийти в себя. На то, чтобы выпрямиться, у меня ушла целая минута. Головокружение вроде бы прошло, но висок то и дело пронзала невыносимая боль.

Потом я медленно убрала футболку. Левая половина лица была залита кровью, кровь стекала по шее, впитываясь в воротник водолазки. Я заткнула рану салфетками, а футболку прополоскала в холодной воде. Вытерла подсыхающую кровь мокрой футболкой и только тогда обнаружила глубокий порез над левым глазом. Не слишком большой, он тем не менее здорово кровоточил. Я снова прижала футболку к ране и принялась рыться в аптечке в поисках пластыря. Нашла два пластыря в форме бабочки и, наложив их друг на друга, соединила края пореза в слабой надежде, что не останется шрама.

На лбу, у линии волос, красовалась здоровенная шишка, которая прямо на глазах становилась фиолетовой. Но потрогать ее я не решилась, поскольку у меня и так от боли из глаз текли слезы. Конечно, не мешало бы приложить к шишке лед, но у меня не было возможности его взять, не привлекая к себе внимания детей.

Я прислонилась к стене напротив зеркала и закрыла глаза, не в силах справиться с катившимися по щекам слезами. Постаралась глубоко и ровно дышать, чтобы сдержать рвавшийся из груди крик. Перед глазами до сих пор стояла картина происшедшего. Ведь я не слышала, как она подкралась ко мне сзади. Значит, она специально меня подкарауливала.

Несмотря на титанические усилия быть незаметной, мне никак не удавалось избегать встреч с ней, а гнев ее пощады не знал. Я горела желанием уничтожить ее, мои мокрые от слез глаза яростно сверкали.

Я посмотрела на окровавленную футболку, которую держала в руках. Кэрол жестоко избила меня вовсе не из-за футбольного матча или моего грязного белья, ведь, кроме меня, это никого не касалось. Я прекрасно знала, что стоит мне сделать телефонный звонок или открыть дверь в кабинет школьного психолога, чтобы произнести одну-единственную фразу, – и все будет кончено.

Но потом из кухни послышался заливистый смех Лейлы, сопровождаемый сдержанным хихиканьем Джека. Похоже, онасказала им что-то смешное. Для малышей тоже все будет кончено, и нанесенный урон станет невосполнимым. Нет, я не вправе ломать им жизнь. Кэрол нежно любила детей, и я не могла позволить, чтобы из-за меня их разлучили с родителями. Я судорожно сглотнула, стараясь прийти в себя, но слезы упрямо продолжали течь по щекам.

Тогда я открыла шкафчик под раковиной, где хранились моющие средства. Судорожно всхлипывая, отмыла дрожащими руками ванну. От безуспешных попыток сдерживать слезы голова раскалывалась. Болела буквально каждая клеточка тела.

К тому моменту, как раковина была до блеска надраена, я снова впала в привычное оцепенение. Стояла и тупо смотрела на струю воды, смывавшую химикаты и кровь. Мятежные мысли улеглись, в голове было абсолютно пусто.

– Вернусь через пару часов, – раздался голос Кэрол, а затем громко хлопнула входная дверь.

Малыши смотрели в гостиной телевизор. Джорджа пока было не видно и не слышно.

Я посмотрелась в зеркало, машинально стерла прилипшую к пластырю засохшую кровь и вышла из ванной. Полезла было в стенной шкаф в коридоре за веником и шваброй, но тут из-за угла появился Джордж. При виде меня у него округлились глаза. Правда, испуг быстро прошел.

– Что, ударилась головой? – небрежно спросил он.

– Да, вот что бывает, когда читаешь на ходу, – промямлила я, ведь он был готов услышать все, кроме правды.

– Не мешало бы приложить лед, – посоветовал он.

– Ммм… – промычала я и пошла продолжать уборку.

Когда с делами было покончено, я вернулась в свою комнату, где с удивлением обнаружила на письменном столе мешочек со льдом.

Приложив к шишке лед, я выглянула из окна во двор. Джейк с Лейлой гонялись за Джорджем, и я поняла, что обречена на вечное молчание в своем аду.

Около полуночи я в ужасе проснулась. Под головой была смятая подушка, рубашка промокла от пота. Задыхаясь, я лихорадочно обвела глазами комнату, чтобы стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. Мне снилось, будто я тону, ухожу с головой под воду и захлебываюсь. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы понять, что я все еще жива, а воздух без труда наполняет легкие. Однако уснуть мне удалось только на рассвете.

Разбудил меня грубый стук в дверь.

– Ты что, целый день собираешься дрыхнуть?! – послышался ее лающий голос.

– Уже встаю, – прохрипела я, молясь про себя, чтобы она не вошла в комнату.

Электронные часы показывали половину девятого. Надо успеть помыться до девяти – иначе придется обойтись без душа. Я медленно села на кровати, пульсирующая боль в голове напомнила о ночном кошмаре. Необходимо срочно раздобыть лед и приложить его к шишке, чтобы она хоть немного рассосалась к завтрашнему дню. Хорошо хоть вокруг раны на лбу не образовалось кровоподтека. А челка – спасибо Саре! – ее скроет.

Собрав вещи, я незаметно проскользнула в ванную. Мытье головы обернулось сущим мучением. От стальной хватки Кэрол пострадали волосы на затылке, а на месте, где она вырвала несколько прядей, запеклась кровь. Мне было так плохо после удара лбом о косяк, что сперва я даже не обратила внимания на боль в затылке. Я попыталась кончиками пальцев намылить макушку шампунем, но это превратилось в настоящую пытку. Тогда я, не дожидаясь привычного стукав дверь, поспешно выключила воду и принялась одеваться. Я осторожно вытерла голову полотенцем, но расчесать волосы оказалось еще сложнее, чем вымыть. От каждого прикосновения щетки у меня на глаза наворачивались слезы. А уж о том, чтобы высушить волосы феном, не могло быть и речи. Значит, завтра придется идти в школу с немытой головой, таким вот огородным пугалом. Но во второй раз эту пытку я точно не вынесу. Я сидела над учебником по тригонометрии, когда услышала разговор Кэрол с Джорджем.