Мария фон Трапп - Звуки музыки Страница 23

Всем сердцем я молчаливо присоединилась к хору. Георг не покидал комнату в течение всех этих, казавшихся бесконечными, часов. Его сильная рука была подобна якорю, удерживавшему меня, когда приступы боли сотрясали маленькую шлюпку хрупкого человеческого тела.

В первое время моей беременности мы много говорили о ребенке, пытаясь представить, каким он будет. Это, конечно, должен быть мальчик — светловолосый, голубоглазый, высокий и стройный. Георг хотел, чтобы он походил на мать, тогда как мне хотелось, чтобы у него была внешность мужа. Однако, чем меньше оставалось времени до родов, тем меньше мы переживали на этот счет. Пусть только у него будут прямые руки и ноги, а цвет глаз и волос не так уж важен. Нам даже было все равно, будет ли это мальчик или девочка. Все, чего мы желали, сосредоточилось теперь лишь в одном, самом необходимом:

— Помоги, Господи, помоги, чтобы дитя твое родилось здоровым душой и телом.

Когда тишину нарушил пронзительный детский крик, я услышала как дети вскочили со своих мест и с ликованием разразились благодарственным гимном старины Баха: «Мы благодарим Бога», пока Георг, склонившись надо мной, покрывал поцелуями мой лоб. Потом он подошел к фрау Вогл и взглянул на свою шестую дочь.

— Выглядит как любой новорожденный, — сказал он тоном человека, прекрасно знающего, что говорит, — как маленькая обезьянка.

Все закончилось. Несмотря на мой слабый протест Георг вышел из комнаты, чтобы обрадовать детей. Заметил ли он слезы, заливавшие глаза молодой матери? Скоро он вернулся и серьезно прошептал:

— Маленькая обезьянка — прелестное, милое создание, и я совсем не хочу, чтобы она была похожа на кого-то еще!

Что я могла сделать, кроме того, чтобы засмеяться сквозь слезы? Потом Георг оставил меня в опытных руках фрау Вогл. Позже, после того, как дети пришли на цыпочках, чтобы полюбоваться на маленькую крошку и поцеловать меня на ночь, я вдруг почувствовала себя ужасно утомленной. Едва произнеся первые слова вечерней молитвы: «Благодарю тебя, Господи, за милость твою, за дары твои», я заснула. Последней моей мыслью было:

— Это было замечательно!

Это было зимой 1929 года, такой холодной, какую не могли помнить даже самые старые из стариков. Температура колебалась между сорока пятью и пятидесятые градусами ниже нуля. А так как наши церкви не отапливались, мы попросили моего хорошего друга по Ноннбергу прийти к нам и окрестить ребенка здесь. Руперт и Агата были крестным отцом и крестной матерью, как они сами страстно того пожелали, и девочке дали имя Розмари.

Глава VIII

ДЯДЯ ПЕТЕР И ЕГО СПРАВОЧНИК

Дальний родственник моего мужа, Петер, тоже приезжал в Зальцбург на фестивали прошедшим летом. Вместе с женой и шестью детьми он останавливался в маленькой симпатичной гостинице на полпути к Гэйсбергу, и было это в самом конце сезона, когда мы с ним познакомились. Обе семьи оказались очень похожи друг на друга. Их дети в том же возрасте, что и наши, да и у нас оказалось много общих интересов в музыке и искусстве.

Петер был майором германской имперской армии. Он был приятным человеком с таким же большим сердцем, как и он сам, поэтому с ним было очень легко. Впрочем, когда речь заходила о долге, это был человек из стали и железа, а так как все в его жизни делилось на долг перед Богом, долг перед беднягой человеком и долг перед самим собой, то долгов вокруг у него было достаточно.

Петер любил справочники. Когда он повторно женился, и они ожидали своего первого ребенка, он незамедлительно приобрел справочник, который мог благополучно провести его через все последующие девять месяцев. На седьмом месяце справочник гласил: «Все ковры и занавески должны быть удалены из спальни, а стены и пол должны быть вымыты дезинфицирующим средством». Петер, у которого, как у майора, были под командой два ординарца, с книгой в руке встал посреди спальни, руководя этой акцией. В это время Лаура, его жена, поскользнулась на полу в кухне и, почувствовав странную боль, стала подниматься по лестнице, которая вела в спальню, зовя мужа:

— Пожалуйста, дорогой, позвони немедленно миссис X. (ее фрау Вогл).

Петер изумленно уставился на нее. Глядя на жену поверх очков, он беспомощно произнес:

— Лаура, это невозможно! Я только на седьмом месяце!

Дабы избежать следующего лета фестивалей, вместе с Петером и его семьей мы решили в июле-августе отправиться на юг и пожить на острове в Адриатическом море.

Мы не допускали никаких других мыслей на этот счет, как вдруг в конце февраля Георг получил от Петера письмо, в котором говорилось:

«Мой дорогой Георг,

мне очень неприятно сообщить тебе, что ваша идея о жизни на свежем воздухе не достаточно хороша, в чем я имел возможность убедиться на собственном опыте. Я провел несколько ночей на полу своей спальни, открыв окно и завернувшись в одеяло, в результате чего схватил самую тяжелую простуду в жизни. Мой долг перед семьей заставляет меня отказаться от наших планов на лето.

Георг ответил:

«Дорогой Петер,

весьма сожалею о твоей простуде. Оставайся в постели, ней больше горячего грога, чтобы сильнее потеть — это самое лучшее. О лете не беспокойся. Разница между температурой в феврале в твоем доме на севере Германии и в июле на острове в Адриатическом море составляет, самое меньшее, восемьдесят градусов. Мы прекрасно проведем время.

Это действительно было замечательное время. В конце концов многочисленные сомнения изгладились в неспокойной совести Петера, и в начале июля они приехали к нам. С удовлетворением глядя на свои восемнадцать мест багажа, Петер уверил нас, что пошлет его в Полу отдельно, поездом. Пола, находящаяся на самой южной точке полуострова Истрия, была бывшей австрийской военно-морской базой, ныне принадлежавшей Италии, а остров был в нескольких милях от берега.

Главной особенностью предыдущего Рождества было то, что все получили в подарок по велосипеду, за исключением маленькой Мартины, которой подарили самокат. Когда старшие дети Петера привезли с собой свои велосипеды, появился такой план: они берут с собой наших старших и меня и отправляются на велосипедах в поездку к Альпам. Через несколько дней следом за нами на машине отправляются Георг и Лаура. Что касается Петера, он намеревался проделать этот путь на поезде, чтобы приглядеть за багажом. В эту пору на больших дорогах было немного автомобилей, а местность, через которую мы проезжали, была сказочно прекрасна — мы замечательно, бесподобно провели время. Через пять дней мы были в Поле, где встретились с остальными членами наших семей, и, поглощая восхитительную жаренную рыбу, запивая темным вином местного производства, засиделись глубоко за полночь, рассказывая друг другу о дорожных приключениях.