Лианна Уилсон - Судьба или воля обстоятельств? Страница 23

Но вместо того чтобы направить Барта в сторону залитых солнцем лугов, он подошел с ним к фургону, завел его внутрь и поехал к городу.

Через полчаса Джо уже звонил им в дверь. Отступив слегка назад, он ждал, засунув мокрые от пота ладони в задние карманы джинсов. Не совершает ли он ошибку? Не лучше ли было бы для всех, если б он остался дома?

Так, размышляя, он стоял, и ждал. Но когда никто не открыл ему дверь, брови его сошлись вместе. Где же они? Может, он не правильно прочел приглашение и они отмечают праздник где-нибудь в другом месте?

Или, может, он опоздал на день рождения Коди?

Тревога сдавила его грудь. Он постарался припомнить, что же говорилось в приглашении, оставшемся дома. Надеясь, что все-таки ничего не перепугал, он еще раз надавил на бежевую кнопку. Если и сейчас никто не ответит, он повернется и уедет домой.

Внезапно дверь распахнулась, и глазам его предстала раскрасневшаяся Марта. Когда она увидала его, глаза ее вдруг расширились, а рот округлился, став похожим на букву О. Волосы ее были взлохмачены, будто их растрепал ветер, на щеках играл румянец, а губы притягивали взгляд, вызывая у него страстное желание поцеловать их.

— Джо, — выдохнула она. — Ты пришел… Внезапно охваченный сомнением в необходимости этого шага, он кивнул.

— Приглашение еще в силе?

— Конечно!

Она широко распахнула дверь и, заправив длинный локон своих темных шелковистых волос за ухо, подарила ему самую теплую улыбку, которую он когда-либо видел:

— Входи скорее. Коди будет просто счастлив.

Блеск ее глаз сказал ему, что она тоже счастлива. Он вошел в дом и снял шляпу, держа ее в руках.

— Я не вовремя? — спросил он, заметив, как бурно вздымается с каждым вдохом ее грудь под белой тканью футболки. Затем взгляд его скользнул еще ниже, на светло-синие джинсы, которые обнимали ее стройное тело так тесно, как хотел бы обнять он сам.

— Нет, что ты. Просто я сейчас играла в догонялки с семерыми мальчишками. — Она улыбнулась, отчего на щеке ее появилась ямочка.

— А разве на вечеринку не приглашены девочки?

Она засмеялась.

— Разве ты не знаешь? Девочки сейчас никого не интересуют. Они все такие глупые!

— Не все…

Взгляды их встретились, и обоих охватила дрожь волнения.

— Мамы, конечно, другие, — прошептала она, отводя глаза.

— Угу, — еле выдавил он, ощупывая взглядом мягкие линии ее тела, внезапно ощутив вспыхнувший голод. — А где Коди? Праздник еще не закончился?

Она сдула с глаз челку:

— Нет. Но сейчас они во дворе со Скаутом. Мне нужно…

— Конечно. — Он наклонил голову, предлагая ей идти вперед.

В дверях она немного помедлила и, держась за ручку двери, обернулась к нему. Ее шоколадные глаза мягко светились.

— Спасибо, что пришел.

Взглянув на свои пустые руки, он тихо сказал:

— Я не принес подарка. Видишь ли, я решил приехать в самый последний момент. Она кивнула, как будто все поняла:

— Ты сам уже подарок, — и добавила грустно:

— Его отец даже не позвонил.

— Мне очень жаль. — Слова вылетали у него автоматически, но значили намного больше, чем он мог выразить. Мышцы его напряглись от желания поколотить Флинта за его идиотское поведение.

— Мне тоже. Но я рада, что ты здесь. Марти тронула рукав его рубашки в коротком жесте признательности, но тут же отдернула руку.

— Да, я привез сюрприз, — сказал он, вспомнив про фургон, припаркованный у дома. Ее брови поднялись вверх.

— Какой?

— Барта. Я подумал, что Коди захочет на нем покататься в свой день рождения.

— Ой, он страшно обрадуется!

К восьми часам вечера того дня Марти чувствовала себя так, как будто обошла пешком весь Форт-Уорт. У нее болели спина и голова. И все же никогда еще в жизни она не была так счастлива.

С помощью Джо она перенесла усталого, но счастливого сына в постель. Весь оставшийся день Джо катал Коли с друзьями по двору на лошади. Это был самый веселый день рождения, какой только мог пожелать себе шестилетний мальчуган.

И все это благодаря Джо.

Эта простая фраза появлялась в ее голове все чаще и чаще за последние дни. Она никогда не думала, что будет испытывать к кому-нибудь такую благодарность. Она больше не возражала против его помощи… и против него.

Марти сосредоточилась на мытье тарелок.

Теплая мыльная вода успокаивала ее взбудораженные нервы. Она слышала, как Джо, помогая ей убираться, вытряхивает мусорное ведро, ставит его в гараж и запирает замок. Домашние звуки, такие тихие, знакомые и приятные, витали вокруг нее и заставляли думать о вещах, которые она уже давно считала невозможными для себя.

Вошел Джо и тяжело плюхнулся на стул с твердой спинкой. Запустив руку в растрепавшиеся волосы, он устало вытянул длинные ноги. На губах его играла ленивая, притягательная улыбка, от которой ее сомнения, так же, как и она сама, таяли, как лежавшее на блюдечках ванильное мороженое.

— Загоняли тебя? — спросила она его, невольно улыбаясь.

— Угу. Это был длинный день.

— Тебе нужно было бы приехать к самому началу… — Улыбка ее вдруг пропала, когда она поняла, что сказала. Одним неосторожным словом она разрушила всю легкую и непринужденную атмосферу, царившую между ними. — Я хочу сказать…

— Я знаю, — ответил он. Его голос, его взгляд были напряженными, как у игрока в покер. — Все в порядке. Мне жаль, что я не приехал. — Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он добавил тихим голосом:

— Я не хотел приезжать. Но потом… потом я просто сел в машину и поехал сюда.

— Ты не задумался, почему я тебя пригласила?

— В какой-то степени. — Губы его сжались. Сияние в синих глазах несколько померкло. — Я не знал, смогу ли выдержать это.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, пряча под легким тоном внезапно возникшее внутри нее напряжение.

Некоторое время он ничего ей не отвечал. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал от образовавшегося в нем электричества.

— В той катастрофе, — отчетливо произнес Джо, — погибла не только моя жена. Тогда погиб еще и… — голос его сорвался, — мой сын.

Эти слова прогремели в ее ушах, как поезд, идущий в никуда, визжащие колеса которого увлекали и ее с собой. Воздух застрял у нее в горле.

Тени от шляпы легли на лицо Джо, точно траурное покрывало. Затем он встал, отодвинул стул и заходил по комнате, глухо стуча каблуками по линолеуму.

— Господи, Джо. — Она смотрела на него, не в силах подняться. — Нет!

Лицо его исказилось болью.

Марта почувствовала, как какая-то тяжесть придавливает ее к стулу, лишая зрения и сжимая сердце. Горячие слезы, зарождавшиеся где-то в горле, стояли в глазах. Теперь она все поняла. Спустя столько недель она, наконец, узнала, почему Джо помогал ее сыну. Она считала, что между ними стоит только его память о жене, но оказалось еще кое-что, гораздо более сильное. Она чувствовала, как между ними расползается бездна, разделяя их, отрывая друг от друга. Лишь ее сын, Кода, оставался хрупким мостиком, соединяющим их.