Ариана Селеста - Проклятье Ван Гога Страница 23

— Сначала отойди подальше от этого сукина сына, я не хочу, чтобы ты запачкалась его кровью, — Пол ещё сильнее вжал дуло пистолета в лбу Кейна.

— Умоляю тебя, Пол, — всхлипнула Ева.

— У меня должна быть очень веская причина оставить его в живых, — процедил он.

«О да!» — подумал Кейн, — «я дам её тебе прямо сейчас!»

Палец Пола дрогнул на курке, Ева всхлипнула, оставаясь подле Кейна.

— Добро пожаловать в мою СУМАСШЕДШУЮ жизнь, — тихо произнес он, посмотрев ей в глаза, — выпустив Еву из рук, Кейн взглядом велел ей отойти. Она молча покачала головой, как бы говоря, что не хочет его отпускать.

— Пожалуйста, Ева, — мягко настаивал он, — всё будет хорошо, поверь мне, — Кейн легонько подтолкнул её, и Ева неохотно сделала шаг назад, не переставая смотреть в его глаза. Она дрожала.

— Успокойся, Пол, она твоя! — сказал Кейн, посмотрев на Пола, и широко улыбнулся, — но только в твоих мечтах, — Кейн подмигнул, и мимолётное замешательство Пола послужило ему сигналом к действию.

Всё это казалось мне страшным сном. Я и предположить не могла, что я могу стать причиной смерти любимого человека, и вообще, что из-за меня может произойти кровопролитное сражение. И вот, как на полотне старинного мастера, пишущего драматическую развязку любовного романа, стоит Кейн, а к его лбу приставлено дуло пистолета. Он выглядит совершенно спокойно, будто ничто не угрожает его жизни, и он бесстрашно улыбается врагу, похожему на обезумевшее животное со звериным оскалом и бешеными глазами.

Кейн, наверное, вобрал в себя весь воздух, потому что внезапно мне как будто стало нечем дышать, затем он молниеносно увернулся вправо, его левый кулак взлетел вверх и с хрустом врезался в челюсть Пола. Прогремел выстрел, Ева закричала. Не теряя ни секунды, правой рукой Кейн выхватил пистолет из рук Пола, а левой схватил его за горло, сдавил его трахею и ударил правым локтем в голову.

Пол упал навзничь, а Кейн врезал рукоятью пистолета в его висок, ещё и ещё, пока кровь не окрасила его белую рубашку в алый цвет. Наконец, он прижал дуло к шее Пола, хотя тот был в полумёртвом состоянии.

— Какого черта ты решил, что Ева твоя? — прорычал Кейн, — ублюдок! Она дала мне то, чего ты никогда не получишь, ты слышишь меня, Пол Паркер?! Она навсегда останется моей Евой, а ты никогда, никогда не получишь её, и если ты хочешь жить и дальше, вбей это в свою пустую голову.

Пол приоткрыл заплывшие кровью глаза и моргнул. Кейн понимал, что Ева — его наваждение — может стоить ему жизни, он понимал, что после этих слов Палач не выпустит его отсюда живым, не теперь, но он уже не мог совладать с собой. Поток дерьма, вылившийся из грязной пасти этой твари, называющей себя мужиком на том лишь основании, что между ног у него болтается пара яиц, привёл его в такую ярость, что Кейн больше не мог себя контролировать. Пол смотрел на него. Смотрел, и взгляд его становился всё более невменяемым.

— Ты спала с ним? — его голос становился всё менее человеческим. Это был звериный рёв, что ещё раз убедило Кейна в том, что Пол не должен пережить эту ночь. Однако сначала он должен был обезопасить свою жизнь. Кейн достал телефон из кармана и сделал один короткий звонок своему телохранителю. Тот был правой рукой Кейна, самым близким его человеком, единственным, кого Кейн называл другом.

Словно примёрзшая к земле, я стояла без движения. Продолжая держать пушку у шеи Пола, Кейн достал телефон и набрал чей-то номер.

— Слезай со своей суки и дуй к дому Альды как можно быстрее! Ты меня слышал, Баррель? Я даю тебе пять минут, даже если для этого тебе придётся угнать истребитель!

Кейн засунул телефон в карман и за шиворот поднял Пола. Его изуродованное лицо напоминало кусок мелко нарубленного фарша.

— Давно мечтал выпустить мозги из твоей тупой башки и сейчас я проверю, каковы ощущения.

— Ты объявишь войну Альде, — прохрипел Пол, — умрут десятки твоих людей. Ты такой же отморозок, как и твой отец, Реймур. Фред завалил его, разберётся и с тобой, а я буду аплодировать, видя твою мучительную смерть, пусть даже и из гроба, — Пол сплюнул кровь на светлый пол и оскалил окровавленные зубы.

— Опусти пушку, Реймур, — злобно произнёс шагнувший из тени отец. Кейн нахмурился.

— Ну что, ублюдок, — произнёс Пол, — можешь думать над цветом похоронного костюма.

— Фред, — Кейн повернулся к отцу, черты его лица заострились, губы — вытянулись в линию.

Отец перевёл взгляд с меня на Кейна. Как много он слышал?

— Иди в дом, Ева, — приказал он ледяным голосом.

— Папа, — всхлипнула я, — пожалуйста.

— Иди в дом, черт возьми, Эванджелин! — крикнул он. Я хныкнула и бросила взгляд на Кейна.

— Иди, детка, — произнёс он спокойно, — со мной всё будет хорошо.

Пистолет отца, стоявшего в метре от Кейна, был направлен на его сердце. Я сжала кулаки и шагнула навстречу отцу, вставая между ним и моим мужчиной.

— Это была трагическая случайность, — прошептала я, повторяя вчерашние слова отца, а слезы катились по моим щекам, — он оказался не в том месте, — мой голос сорвался, — не в то время, — я сделала крошечный шаг, и дуло пистолета уткнулось в мою грудь, — и не с тем человеком.

Отца перекосило.

— Босс, — прокричал влетевший на балкон Чарли, один из его охранников, — там за воротами стоит целый батальон!

— Как раз вовремя, засранцы, — словно про себя шепнул Кейн.

— Отойди от него, Ева, — челюсть отца дрожала от ярости.

— Нет, — швырнула я ему.

— Ева, — Кейн положил руки на плечи, — иди, детка. Сделай это ради меня. Со мной всё будет хорошо. Я даю тебе слово Реймура.

— Если с ним что-нибудь случится, это станет последним разом, когда ты меня увидел, — мой голос звучал словно бьющееся стекло, — ты меня слышишь?!

Я дотронулась до руки Кейна и пошла к выходу. Один, два, три… Удаляясь от него, я считала шаги… И тут прогремел выстрел. Время замедлило свой ход, я слышала свой хриплый выдох, слышала, как сердце пропустило удар, волосы хлестнули по мокрому от слез лицу, когда я резко повернулась и увидела, что по белой рубашке Кейна, словно алый бутон, распускалась кровь. Из моей груди вырвался крик, я бросилась упавшему на пол Кейну, тщетно стараясь защитить его.

Кейн зажал рукой рану и слегка застонал. Он словно резко постарел, мелкие морщинки на его лице превратились в тёмные борозды. Но, несмотря на всё это, он силился улыбнуться:

— Чёрт, опять в левое плечо! Что, больше никуда стрелять не умеешь, или при взгляде на меня твои руки начинают трястись от страха?