Эрин Пицци - Плавать с дельфинами Страница 23

Сама же девочка, разглядывая себя в запотевшем зеркале душной спальни, совсем не верила в то, что сможет скоро «расцвести». Порой она думала даже, что, вероятно, такое счастье вообще к ней никогда не придет.

Единственное, на что она могла рассчитывать, так это на то, что два ее передних зуба когда-нибудь все-таки вырастут. Моника, правда, и тут дожидаться не стала, объявив, что ее дочь обязательно должна надеть на зубы скобы.

— Не могу понять, зачем это надо, — пытался было возразить Фрэнк, но быстро отступил, не желая раздражать лишний раз жену. Скобы, между тем, в те послевоенные времена уже давно никто не носил.

Как бы там ни было, но в тот счастливый вечер они все же отправились втроем на ярмарку. Готовясь к выходу, Пандора так отчаянно расчесывала свои пышные рыжие волосы, что гребешок стал звенеть от электрических разрядов и рвать при каждом движении все новые и новые пряди.

На ярмарке играл духовой оркестр, состоящий из пяти приятелей Фрэнка. Музыканты были явно навеселе от выпитого пива. Они фальшивили, но очень старались.

Моника, в сильно заплиссированной юбке и неизменных туфлях на каблуках-шпильках, с подчеркнутой осторожностью проследовала мимо оркестра. Почти на цыпочках она пересекла поляну, направляясь к палатке с прохладительными напитками. Фрэнк и Пандора послушно следовали за ней. Отцу было жарко, он весь взмок в своем старом неудобном костюме. Прийти в чем-то более свободном он не посмел: Моника настояла на том, чтобы муж был одет в костюм, рубашку и галстук, приведя следующий аргумент: «Ведь начальник станции обязательно придет в полном обмундировании».

Палатка с напитками раскинулась вблизи роскошного чернобокого паровоза, которому суждено было еще перевезти на своем веку несметное множество вагонов и пассажиров в самые разные концы прерий штата Айдахо. Паровоз этот, годы спустя, куда-то бесследно исчез, но в те времена все в городе знали эту могучую машину и ее долгий, неторопливый гудок. По этому гудку сверяли часы, узнавали время прибытия в город пассажиров, а также товаров.

Начальник станции мельком взглянул на собравшихся и начал долгую речь. Прежде всего говорящий задался вопросом о ценности великих железных дорог, пересекавших в разных направлениях земли родины. Затем он рассказал о человеческих жертвах, принесенных во имя бесперебойной работы и безопасности железных дорог, во имя благополучия жен и детей железнодорожников. При этих словах он простер свою руку в белой перчатке в сторону выстроившихся рядами крошечных домиков, огороженных белыми заборчиками. Свою речь оратор закончил проникновенным гимном в честь того самого стоявшего неподалеку черного паровоза, к которому был явно неравнодушен. Объявив наконец ярмарку открытой, он влез по ступенькам в кабину паровоза и дал торжественный троекратный гудок. От каждого из перекатов этого гудка сердце Пандоры сжималось. Частично от страха, потому что она пугалась громкого звука, но также и от того, что в душе она просто жаждала броситься к паровозу, отпихнуть начальника станции и с радостным гудением умчаться на чудесной машине отсюда подальше. Как бы она хотела, чтобы паровоз, набирая скорость, понес ее вдаль сквозь густую, высокую, золотую пшеницу, а она стояла бы на черной его броне и кричала: «Прощай, мать! Прощай, мисс Силесия и твои вонючие кошки! Прощай, школа!..». При этом крикнуть «прощай, отец» ей не пришло в голову. Хотя бы потому, что это была и его станция, ведь он тут работал. И пусть красивую форму носил не отец, а начальник станции, зато Фрэнк был допущен к мытью жарких боков так любимого всеми черного железного чудища-паровоза.

— Я вызвалась помочь разливать лимонад, — неожиданно сообщила Моника. — Так что вы оба делайте, что захотите. Только прошу вас, не влипните в какую-нибудь историю. Вот тебе, Фрэнк, доллар на пиво. А ты, Пандора, держи 50 центов. Купи ленточку или еще что-нибудь, что понравится. Хотя я почти уверена, что все равно ничего стоящего ты выбрать себе не сумеешь.

Пандора улыбнулась отцу. Он взял ее за руку, и они двинулись вместе по пыльной, заплеванной катышками жевательных резинок дорожке по направлению к аттракционам. Там-то Пандора и увидела на стойке среди кокосовых орехов, неказистых игрушек и прочих призов для самых метких метателей колец двух золотых рыбок в банке-аквариуме. Рыбки ужасно ей понравились, она завороженно смотрела на них во все глаза. Именно эти рыбки побудили ее прочесть про рыб и их подводную жизнь все книги, какие смогла найти в школьной библиотеке. В этой же библиотеке, в глубине стеллажей с художественной литературой, разыскала она и книжку о маленьком итальянском мальчике и его друге-дельфине. Их дружба была чиста и прекрасна. Дельфин даже стал со временем позволять мальчику забираться к себе на спину и так, путешествуя и ныряя вдвоем глубоко-глубоко, они испытали много захватывающих приключений в теплых водах Средиземного моря. Книжка просто потрясла Пандору, она жила прочитанным многие недели. Особенно тронуло ее то, что мальчик был полностью предоставлен самому себе, что ему не мешали никакие взрослые, он был свободен, один, наедине с дельфином и морем.

Пандора была уверена, что и эти две чудесные золотые рыбки тоже во все глаза смотрели на нее, следили за каждым ее движением.

— Пап, а ты можешь выиграть для меня вон ту банку? Тех двух рыбок? Мне так хочется, чтобы они у меня были. Я сама буду о них заботиться, кормить их муравьиными личинками и всем, чем надо, буду убирать за ними. А, пап? — Пандора от нетерпения стала переминаться с ноги на ногу.

Фрэнк посмотрел на дочь. Длинные печальные борозды вокруг рта стали вдруг еще заметнее.

— Твоей маме это не очень понравится. Она ведь не любит всякую живность. И рыбу она любит только ту, что в холодильнике.

— Знаю, па. Но я уговорю ее. Я скажу ей, что буду убирать за вонючими кошками мисс Силесии до тех пор, пока она не вернется из больницы. Я ей даже скажу, что буду бегать в магазин в любое нужное время. Я смогу ее уговорить. Ну, пожалуйста, пап!

Фрэнк пожал плечами.

— Ну, ладно, — произнес он. — Но потом не говори, малышка, что я тебя не предупреждал. — Фрэнк приблизился к хозяину аттракционов. — Тони, дай-ка мне шесть колец, — попросил он.

— Есть дать шесть колец! Будет исполнено, Фрэнк! Фрэнк обязательно попадет, ведь у него такие длинные руки! — весело прозвучало ему в ответ.

Фрэнк усмехнулся.

— Если я их выиграю этих рыбок, Тони, тебе придется поставить мне пиво.

Тони поддержал шутку.

— Да я тебе два пива поставлю, если ты их заберешь у меня. Все равно эта ерунда никому не нужна.