Кейт Хьюит - Поцелуй для папарацци Страница 24

Он поднял ее платье. Его лицо слегка покраснело, зрачки расширились, когда он провел рукой по ее обнаженному бедру, а затем прижал ладонь к самому сокровенному местечку. Оливия задрожала от наслаждения, и рука Бена, скользнув в ее трусики, принялась ласкать разгоряченную плоть.

В кухне царила тишина, поэтому, когда Бен разорвал ее платье, треск материи был подобен раскату грома. Но Оливии было все равно. Ее ничто не волновало, кроме тех ощущений, которые она испытывала.

Бен жадно целовал губы Оливии, потом спустился ниже, к изгибу шеи, и прикусил ее кожу. Новые чувственные ощущения накрывали девушку с головой. Она судорожно выдохнула:

– Думаю, скоро я…

– Еще не время, – возразил он и уложил ее на спину.

Оливия лежала на столе, ее бедра были раздвинуты. Она никогда не чувствовала себя настолько свободной, настолько раскрепощенной. Бен избавил ее от трусиков одним быстрым движением и склонился над ней.

Оливия выгнула спину, вскрикнув от острого наслаждения, которое дарили его губы. Ласки Бена продлились недолго, но она уже ощущала приближение пика. Экстаз накрыл ее беспощадной волной, заставляя содрогаться в исступлении.

Как только тело Оливии начало потихоньку успокаиваться, Бен потянул ее к себе, заставив присесть на край стола. Он завел ее ноги себе за спину и проник в нее. Ощущать его внутри себя было одновременно странно и восхитительно. Оливии не было больно, но потребовалось время, чтобы привыкнуть к его вторжению. Невероятные ощущения, подобно искрам, пронизывали ее чувствительную плоть, вновь разжигая беспощадный огонь. Оливия вцепилась в плечи Бена и поймала ритм их страстного танца, с упоением наслаждаясь каждым мгновением.

Край стола впился ей в поясницу и причинял боль, но Оливия не обращала на это внимания. Именно дикости и необузданности она жаждала. А затем наслаждение достигло апогея…

Какое-то время они молчали. Их тела все еще были тесно сплетены. На кухне по-прежнему царила тишина. Оливия чувствовала биение сердца Бена, словно раздающееся в ее собственной груди.

Наконец Бен отстранился, избавился от презерватива – Оливия не заметила, когда он его надел, – и поднял с пола рубашку.

Ее мысли путались, и она сказала первое, что пришло в голову:

– Извини за рубашку.

Бен посмотрел на оторванные пуговицы, разбросанные на полу.

– Не важно.

Его голос был монотонным, он не поднимал на нее глаза. До Оливии потихоньку стало доходить, что она сидит на холодном столе и на ней из одежды один бюстгальтер. Платье и трусики были разорваны. Она соскользнула со стола и подняла свое погубленное платье.

Она хотела чего-то дикого и получила это. Стоило Оливии вспомнить о той опасной необузданной страсти, которую она испытала, как ее тело снова охватил трепет. Ее первый раз с мужчиной оказался невероятно чувственным и восхитительным.

– Фондю уже не спасти? – спросила она, и, к стыду Оливии, голос ее немного дрожал.

Бен сжал ее плечи:

– Я причинил тебе боль?

– Я испытываю некоторую приятную боль в некоторых интересных местах, но ты не причинил мне вред.

Он стал внимательно всматриваться в ее лицо, как будто пытался выяснить, не обманывает ли она его. Потом удовлетворенно кивнул:

– Хорошо.

И продолжил одеваться.

Оливия в замешательстве уставилась на Бена. Она не знала, что творится у него в голове. Или в его сердце.

«Эй, Оливия! Ничего такого не творится в его сердце. Или в твоем. Не начинай путать секс с любовью».

– Ну и, – она постаралась улыбнуться, – что теперь?

Бен посмотрел на нее, его взгляд был пустым. Может быть, он боится, что она рассчитывает в будущем на что-то большее?

– Мы можем пойти в мой номер, – предложила она. – Ведь ты настаивал на том, чтобы мы оказались в спальне.

Оливия игриво приподняла бровь, молясь про себя, чтобы Бен не понял, как сильно она хочет, чтобы он согласился. Только бы их ночь не закончилась! А еще ей хотелось духовной близости.

– Можно, – согласился Бен. – Но сначала мне нужно здесь убраться.

– Я помогу, – предложила Оливия. Бен хотел возразить, и она добавила: – Уж лучше я буду чистить кастрюли и сковородки, чем одна поднимусь в номер.

Пожав плечами, он включил воду, а Оливия потянулась за бутылкой со средством для мытья посуды.

Следующие полчаса они провели за уборкой и разговорами ни о чем. Именно о таком простом общении Оливия и мечтала. Бен был веселым и умным человеком, и ей нравилось подшучивать над ним.

Она вышла в зал ресторана и внезапно ощутила одиночество. Бен догнал Оливию, и его сильные руки обхватили ее талию. Он прижал ее к своей груди, наклонил голову и поцеловал в шею, в то место, которое прикусил, когда они занимались любовью.

Оливия закрыла глаза, пытаясь побороть подступившие слезы. Она не понимала, почему ей хочется плакать. Возможно, она слишком много пережила сегодня. Долгие годы Оливия скрывала свои истинные эмоции, и этим вечером ее безупречный самоконтроль дал трещину.

Бен оторвался от ее шеи.

– Пойдем наверх? – пробормотал он, и она кивнула.

Они не разговаривали ни когда вышли из ресторана, ни когда оказались в коридоре, ведущем к номеру. Оливия открыла дверь и зашла внутрь, Бен последовал за ней.

Она направилась в спальню, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела, как изменилась комната. На окне мерцали зажженные свечи, отбрасывая тени на огромную кровать, усыпанную лепестками роз. Их аромат витал в воздухе. Оливия повернулась к Бену и заметила, что он смущен.

– А ты романтик.

– Только в особых случаях.

– Теперь я понимаю, почему ты настаивал на том, чтобы мы поднялись в номер.

Оливия поцеловала его. Бен обнял ее. Ей было приятно оказаться в его объятиях.

– На этот раз все будет по-другому, – пробормотал Бен.

– Надеюсь, не совсем по-другому, – ответила она.

Он еле слышно засмеялся:

– Мы не будет спешить.

Бен бережно уложил ее на кровать. Аромат роз обволакивал Оливию.

– Теперь я вижу явные плюсы романтики, – сказала она.

Он улыбнулся, снимая рубашку:

– Как и я.

– У тебя на рубашке почти не осталось пуговиц, – заметила Оливия. – Это я постаралась?

– Мы были ослеплены страстью, не так ли?

– Чуть-чуть.

Бен сбросил рубашку, и она смогла насладиться видом его обнаженной мускулистой груди, покрытой темными волосками.

Он лег рядом с ней, прикоснулся к ее щиколотке, медленно провел рукой по ноге до бедра, добрался до живота и наконец обхватил полную грудь.

– Платье, – пробормотал Бен, – мне мешает.

– Совсем немного, – согласилась Оливия.

Она повернулась на бок, чтобы он расстегнул молнию на ее платье. Оно безнадежно испорчено, но она, быть может, его сохранит. Платье будет напоминать ей о важном и приятном событии…