Памела Инграм - Фрак для ковбоя Страница 24

— Ли! Что… — принимая сидячее положение, прокричал Уэйд вслед умчавшейся прочь Ли.

Даже сейчас, сильно утомленный, он двигался быстрее, чем она могла предположить, и, вскочив с пола, моментально догнал ее в коридоре и повернул лицом к себе.

Ли живо представила себе, как она выглядит — в его рубашке, с растрепанными волосами…

— Ли, что случилось? — спросил он взволнованно, но она смогла убедить себя, что это ей показалось в тусклом свете коридора.

— Пожалуйста, дай мне уйти, — еле слышно пролепетала она.

— Только после того, как ты расскажешь, в чем дело.

— Уэйд, пожалуйста…

Несмотря на просительный тон Ли, Уэйд притянул ее к себе и положил ее голову на свое плечо.

— Дорогая, ну пожалуйста, расскажи, что произошло. Что я такого сделал? Что бы это ни было, я заранее прошу прощения.

Он держал ее так трогательно нежно, с такой заботливостью, что Ли потеряла самообладание и разрыдалась. Слезы ручьями хлынули по щекам. Прошло немало времени, прежде чем всхлипывания утихли.

— Ну теперь скажешь мне, чем я провинился? — он принялся вытирать слезы с ее лица.

— Нет, Уэйд, я… — она покачала головой.

— Ополоснись сперва холодной водой, — он подтолкнул ее к ванной. — А я тем временем приготовлю что-нибудь выпить, и мы поговорим.

Ли трясущимися руками закрыла за собой дверь ванной комнаты и села на край ванны, приятно холодивший обнаженные бедра. Она ждала, что сейчас на нее снизойдет прозрение, но мозг не подавал никаких признаков жизни. Одно она понимала — сначала надо вымыться.

Ли не стала смотреться в зеркало, ибо и сама знала: лицо у нее растерянное, цвет кожи — землистый, глаза — безумные. Взяв из шкафчика чистое полотенце и вытершись, она заметила большую серебряную щетку для волос, лежавшую рядом с ручным зеркалом. Быть может, она здесь только для украшения или принадлежит Майре Джо. Но разве сейчас это важно? Необходимо привести себя в порядок, и все тут. Сильными взмахами тяжелой щетки она расчесала волосы и с поразительной ловкостью — ведь только что ее пальцы дрожали — заплела в косу, хотя знала, что при отсутствии заколки она моментально распадется.

Она с тоской посмотрела на окно ванной. Но, во-первых, только полный идиот может бежать через окно в полуголом виде, а во-вторых, она все равно не попадет домой: ее сумочка и ключи в кабинете Уэйда.

Дыша тяжело, хоть и спокойнее прежнего, она оправила рубашку и, стараясь возвратить себе чувство собственного достоинства, вышла в зал. Уэйд сидел на диване, явно дожидаясь ее и держа в каждой руке по стакану вина.

В дверном проеме она остановилась: ей захотелось схватить заботливо сложенную им одежду, но вот беда — одежда лежала рядом с Уэйдом на диване. А она не могла заставить себя сделать еще хоть шаг по направлению к Уэйду.

Даже в том состоянии отупения, в котором она находилась, Ли одним взглядом охватила его обнаженную мускулистую грудь, застегнутые на молнию, но не на ремень, джинсы, стройные бедра и сильные ноги; голые ступни — и те не ускользнули от ее внимания. Кем, однако, надо быть — вот так, стоя в дверях, любоваться голыми ступнями? — спросила она себя.

— Не будешь ли ты… гм… столь любезен, не подашь мне одежду? Я бы хотела одеться, прежде чем начать… разговор.

— Нет, не буду столь любезен.

— Что? — изумилась Ли, уверенная, что она ослышалась.

— Я сказал, что не подам. Одевшись, ты сразу станешь элегантной деловой дамой, и тогда мне ни за что не вытянуть из тебя правды. Костюм и прическа — твоя броня.

Почему-то его слова придали Линде уверенности и силы — она распрямила плечи и кольнула его уничтожающим взглядом.

— Вот уже не ожидала, что когда-нибудь меня в такой скрытой форме обвинят во лживости.

Уэйд растерянно провел по лицу ладонями, прежде чем продолжил:

— Этого я не хотел. Ты и сейчас уже так далека от меня, что на космическом корабле и то до тебя не долететь. А одевшись, ты вдобавок как бы воздвигнешь между нами кирпичную стену. Вот это я и имел в виду.

Она поняла аналогию, хотя ей было неприятно.

Цепляясь за остатки собственного достоинства, Ли, усаживаясь в кресло напротив Уэйда, тщательно подобрала под себя рубашку. Едва она села и сложила руки на коленях, волосы ее рассыпались и буйным каскадом упали на плечи.

— А знаешь, — проговорил он вдруг осипшим голосом, каким недавно говорила и Ли, — ты дьявольски соблазнительна, когда сидишь вот так, в одной моей рубашке, с распущенными волосами.

Тело ее, вмиг ставшее горячим и влажным, с такой готовностью отозвалось на его реплику, что ей было не до ответа. Еще никогда она не попадала в столь неловкое положение, а вот поди ж ты — опять умирает от желания. Нет, бежать отсюда, и поскорее!

— Знаю, Уэйд, тебе хочется поговорить по душам, но я не могу. Прости меня, я пыталась себя заставить, но ничего не получается.

Сдерживая набегающие слезы, она сжала кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Сегодня она вела себя как последняя дурочка и повторения не желает.

Подняв глаза, Ли испытала облегчение — видно было, что ее слова не прошли мимо его ушей. И в самом деле, Уэйд поднялся и отдал ее одежду.

— Одно я хотел бы знать, — сказал он, глядя, как она прижимает юбку и блузку к груди. — Чем я провинился?

Ли глубоко вздохнула, одна непокорная слезинка вопреки ее воле выкатилась и сбежала по ее щеке. Наконец она смогла взглянуть на него.

— Ты ни в чем не виноват. Это было… это было невероятно.

— Тогда скажи, ради всего святого, почему ты сидишь здесь с такой миной, будто опасаешься, что я тебя вот-вот изнасилую? — не в силах больше сдерживаться, прорычал он.

Ли встала, попятилась, сделала несколько шагов к двери и, уже почти в коридоре, ответила:

— Потому что с тобой я потеряла самообладание. — Но он не понял, это было видно невооруженным глазом. — Неужто до тебя не доходит? Нынешней ночью я бы выполнила любую твою прихоть. Я бы потворствовала всем твоим желаниям, сделала все, что ты хочешь, не задумываясь о том, какие последствия для моей души это может иметь. Никто никогда не доводил меня до подобного состояния. И впредь ни за что никогда не доведет.

Чувствуя себя последней трусихой, Ли снова побежала в ванную, оделась с рекордной быстротой и облегченно вздохнула полной грудью: хоть, не имея заколки, она не могла подобрать рассыпавшиеся по плечам волосы, но была, по крайней мере, одета.

Сумочка и туфли ожидали ее в зале, куда она заскочила на один миг. По дороге к черному ходу она всунула ноги в лодочки и вытащила из сумки ключи от машины. Почти у самой двери Уэйд поймал ее за локоть. Она подскочила, но отнюдь не из страха — одно его прикосновение действовало на нее как удар электрическим током.