Под одной крышей - Эли Хейзелвуд Страница 24

Глаза Лиама остаются отстраненными. Почти отсутствующими. Но через некоторое время он говорит: — Всё, что ты захочешь, Мара, — добрым, мягким тоном.

Мне удается улыбнуться в последний раз и выскользнуть из его кабинета, когда первая слеза ударяет мне в ключицу.

Глава 12

Неделю назад

Не существует ни одного измерения, в котором поиск квартиры (точнее, поиск квартиры при разбитом сердце) мог бы быть приятным. Однако я должна признать, что просмотр Craigslist по телефону с друзьями, потягивая красное вино по завышенной цене, которое Лиам получил на выездном совещании FGP Corp, действительно притупляет боль от этого испытания.

Сэди только что целый час рассказывала в гневных подробностях, как она недавно ходила на свидание с каким-то инженером, который впоследствии оказался полным козлом — проблема, учитывая, что парень ей на самом деле нравился (то есть очень, очень нравился). Несмотря на то, что она ведет себя нехарактерно изворотливо, я на 97 % уверена, что секс был, на 98 % уверена, что секс был превосходным, на 99 % уверена, что секс был лучшим в её жизни. Похоже, это подстегивает её планы подкрасить кофе парня ядом жабы, что, если вы знаете Сэди, вполне в духе бренда.

Ханна вернулась в Хьюстон, что хорошо для её интернет-соединения, но плохо для её душевного спокойствия. Она столкнулась с какой-то шишкой из НАСА, который без всякой причины наложил вето на её любимый исследовательский проект. Ханна, конечно же, готова к убийству. Я не могу видеть её руки через FaceTime, но я почти уверена, что она точит заточку.

Есть что-то успокаивающее в том, чтобы слушать об их жизни. Это напоминает мне об учебе в аспирантуре, когда мы не могли позволить себе психотерапию и каждую вторую ночь устраивали здоровое совместное выяснение отношений, просто чтобы выжить в этом безумии. Были и плохие моменты — это была аспирантура: было много плохих моментов — но в конце концов мы были вместе. В конце концов, всё оказалось в порядке.

Так что, возможно, так случится и в этот раз. Я на грани бездомности, моё сердце словно камень, и я хочу быть с кем-то гораздо больше, чем этот кто-то хочет быть со мной. Но Сэди и Ханна (более или менее) здесь, а значит, всё будет (более или менее) хорошо.

— Мужчины были ошибкой, — говорит Сэди.

— Большой ошибкой, — добавляет Ханна.

— Огромной. — Я ещё глубже погружаюсь в диван в гостиной, гадая, вернется ли Лиам, моя личная ошибка, домой сегодня вечером. Уже девять. Может быть, он пойдет на ужин. Может быть, если ему есть что праздновать, он будет спать в другом месте. Возможно, у Эммы.

— Иногда они полезны, — отмечает Сэди. — Как тот парень в футболке Korn, который помог мне открыть банку маринованных редисок в 2018 году.

— О да. — киваю я. — Я это помню.

— Это был мой самый глубокий опыт общения с мужчиной.

— Оглядываясь назад, ты должна была попросить его жениться на тебе.

— Упущенная возможность.

— Может быть, нам просто исключительно не повезло? — На стороне Ханны слышен какой-то шум. Возможно, она точит заточку. — Может быть, всё изменится, и мы наконец-то встретим парней, которые не заслуживают того, чтобы их кормили мисками с наперстками?

— Возможно, — говорю я. Будь позитивной, говорила мне Хелена. Негатив — это для таких старых пердунов, как я. — Действительно, всё может быть. Может случиться так, что нас случайным образом выберут для пожизненного запаса «Нутеллы».

Сэди фыркнула. — Может случиться так, что сюрреалистическое стихотворение, которое я написала в третьем классе, принесет мне Нобелевскую премию по литературе.

— Что мой кактус действительно зацветет в этом году.

— Что начнут производить мороженое «Twizzlers».

— Что «Светлячок» получит последний сезон, которого он заслуживает.

Несколько секунд никто не говорит. Пока Ханна не говорит: — Мара, ты прервала поток. Придумай что-нибудь восхитительное и в то же время недостижимое.

— О, точно. Может случиться так, что Лиам придет домой, попросит меня не съезжать, а потом нагнет меня над ближайшим предметом мебели и трахнет жестко и быстро. — К тому времени, как я закончила фразу, Сэди уже смеется, а Ханна свистит.

— Жестко и быстро, да?

— Ага. — Я качаю головой. — Абсолютно абсурдно, однако.

— Неа. Ну, не более, чем моя поэма-импровизация, — соглашается Сэди. — Ну, как тебе безответная влюбленность?

— Это не совсем влюбленность. — Хотя и безответная.

— Я думала, мы договорились, что фантазии о том, как тебя нагибают над кухонной раковиной, на самом деле являются влюбленностью?

Я хриплю. — Отлично. Это… хорошо. Едва-едва, правда. Я не так уж часто мечтаю о сексе с ним. — Лгунья. Какая лгунья. — Всё ещё в личиночной стадии. — Она вступает в подростковую стадию и силна как бык. — Я думаю, что некоторое расстояние будет полезно. У меня есть наводка на недорогую квартиру в центре города. — Я буду скучать по этому месту. Я буду скучать по ощущению близости с Хеленой. Я буду скучать по тому, как Лиам смеется надо мной за то, что я не могу освоить кнопки дурацких контроллеров PlayStation. Очень, очень сильно.

— И ты уверена, что Лиам не против твоего ухода?

— Это то, чего он хочет. — В последнюю неделю всё было немного странно. Неловко. Немного шаг назад для нас, но… Я буду в порядке. Всё будет хорошо. — Я думаю, это пройдет. Влюбленность.

— Точно, — соглашается Сэди, не подавая виду, что согласна.

— Очень скоро, — добавляю я.

— Я уверена.

— Мне просто нужно, чтобы он… никогда не узнал о мебельных фантазиях, — объясняю я.

— Хм.

— Потому что это сделает всё странным для нас, — объясняю я. — Для него.

— Да.

— И он этого не заслуживает.

— Нет.

— Он хороший друг. Кроме того, у него сейчас много перемен в жизни. Я хочу поддержать его. И мне нравится проводить с ним время.

— Ага.

— В принципе, я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко рядом со мной.

— Неа.

— В любом случае. — Мои щеки горят. Наверное, всё дело в вине. — Мы должны поговорить о чем-нибудь другом.

— Хорошо.

— Например. Буквально о чем угодно другом.

— Хорошо.

— Одна из вас должна предложить тему.

Если бы они были здесь лично, Сэди и Ханна обменялись бы долгим, напряженным взглядом. А так они молчат несколько мгновений. Потом Ханна говорит: — Можно я расскажу вам историю?

— Конечно.

— Она о моей подруге.

Я хмурюсь. — О какой подруге?

— А… Саре.