Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона! Страница 24

– Мамочка, твое слово – закон! Но, Фаина, обещайте первый танец мне.

– С удовольствием, – улыбнулась я. Мне стало как-то легче. Вероятно, действовало обаяние.

В этот момент вошел еще один мужчина. Я ахнула. Это был мой старый знакомый, Игорь Шувалов, издатель. Он оказался сыном одной из двух дам, приятельниц Марии Ипполитовны.

– Фаина? – не поверил он своим глазам. – Ты как сюда попала?

– Вы знакомы? – удивились Мария Ипполитовна и его мать.

– Давно.

– Фаина моя соседка и, смею так заявить, моя новая подружка! А свет мал, вот лишнее подтверждение, – улыбнулась юбилярша.

– Так, кажется, я понял, что это за таинственная старая леди, наделавшая такого шороху в нашем кругу. Фаина, это твоих рук дело?

– Моя только идея.

– Тетя Маша, я в восторге! И поздравляю вас не с какой-то там дурацкой датой, а с новой карьерой. Это супер! Пью за ваше здоровье и, дорогая тетя Маша, вы достойны восхищения как журналист и по-прежнему прекрасны как женщина!

Странно было слышать это «тетя Маша». Но от присутствия Игоря слегка заныло сердце. В последний раз я видела его почти год назад. Я обедала в ресторане с Родионом, а Игорь, как выяснилось тогда, учился в мединституте с любимой женщиной Родиона, и это он сказал, что у нее было прозвище «Девственная селедка». Наверное, случись эта встреча в другой день, никакого сердцебиения я бы не ощутила, Родя остался в далеком прошлом… Но сегодня каждый пустяк отзывался болью. Но, словно почуяв мое состояние, Миша стал что-то спрашивать у меня, и его обаяние подействовало на меня благотворно. Вот в кого можно влюбиться на раз! Но он живет в Канаде, у него дети… Но ведь не обязательно замуж… И в его глазах такой явный мужской интерес… И так хочется этого…

– Вам нравится Миша? – шепнула мне Мария Ипполитовна.

– Ну… Он… очень обаятельный… – жутко смутилась я.

– И у него отвратительная жена!

К чему она это сказала? Она дает добро возможному роману?

– О, а вот и Степа! Наконец-то!

– Мамочка, прости, ради бога, я в отчаянии, по Москве просто немыслимо ездить!

Он обнял мать, поцеловал.

– Степа, познакомься, это Фаина!

– О, а мы немножко знакомы! – сказал он чуть хрипловатым голосом.

– Как? А я ничего не знаю, – воскликнула Мария Ипполитовна. – Фаина, что за тайны?

– Это не тайны, просто я только сейчас поняла, что это был Степан Петрович. У нашего подъезда была огромная лужа, я слегка замешкалась около нее, а какой-то мужчина схватил меня на руки и перенес.

Гости зааплодировали, он смешно раскланялся и сел на свободное место как раз напротив меня. Сегодня он был гладко выбрит. Ему от щедрот природы не перепало почти ничего. Ни красоты старшего брата, ни обаяния среднего. И вообще никакого семейного сходства. Нет, я ошиблась… Природа его не обделила, она дала ему самое главное, на мой взгляд. Он был мужчиной. И это чувствовалось во всем, в каждом жесте, повороте головы. И если обаяние Миши было, так сказать, всеобщим достоянием, то обаяние Степана могла оценить, вероятно, только женщина. Он был необычайно привлекателен сексуально. По крайней мере для меня. Но в его привлекательности было что-то тревожное, в ней не было доброты, которой так лучился Миша. А сегодня я хотела именно доброты и тепла, которых мне так не хватает в последнее время.

После горячего стали убирать посуду, включили негромкую музыку.

Степан время от времени довольно мрачно смотрел на меня. А я вдруг поняла, что он сейчас пригласит меня танцевать.

– Фаина, первый танец мой! – напомнил Миша.

– Я не забыла.

Он танцевал неважно, но с энтузиазмом.

– Фаина, у вас невозможные глаза… и ресницы. И вообще, вы такая красивая… И знаете, я, конечно, тут ненадолго… Может, мы завтра вечерком куда-нибудь сходим… Вы мне нравитесь… А я вам?

– Вы мне тоже, но завтра у меня вечер занят.

– Жаль, но я теперь буду чаще бывать в Москве. Я тут договорился об одном проекте… Послушайте, а почему у вас такие печальные глаза?

– Это долгая и скучная история.

– Любовная?

– О нет. Служебная.

– Тогда это ерунда. Не стоит внимания.

– Я тоже хотела бы так считать.

– А вы внушите себе.

– Постараюсь.

Музыка кончилась. И тут же подошел Степан.

– Теперь мой танец! – заявил он. В его тоне не было вопроса. Он заявлял о своих правах без обиняков. Меня слегка зазнобило.

Опять включили музыку. Леонид Петрович пригласил на танец мать. А Степан взял меня за талию.

– Я часто вспоминал вас.

– С чего бы это?

– Не знаю. Это иррационально, но факт. А вы?

– Что?

– Вы вспоминали меня?

– Конечно. В наше время такой поступок большая редкость.

– Я не о том.

– А о чем?

– Не притворяйтесь дурой, я знаю, что вы не дура. Кстати, у вас отвратительное имя, какое-то недоброе, старушечье. Как вас зовут близкие?

– Отец зовет меня бамбина, а брат – Финик.

– Финик? Мне нравится. Я тоже буду звать вас Фиником. Вы не обиделись?

– На что?

– Умница.

Он крепко прижал меня к себе. Я задрожала.

– У тебя грустные глаза… Почему?

– Они у меня всегда такие.

– Неправда. Тогда они у тебя были другие…

– Вы успели заметить? – не приняла я его «ты».

– Я тогда много чего успел заметить. И все-таки?

– Зачем вам это? Потанцевали и разошлись.

– Даже и не думай.

– Вы о чем?

– О том, что мы сегодня поедем ко мне.

– Даже и не думайте.

– Ты уверена?

– На все сто.

– Как будет угодно даме.

Я думала, он сейчас меня отпустит, но ничуть не бывало. Теперь мы танцевали молча. Кроме нас танцевали еще две пары.

И вдруг он прошептал мне на ухо:

– Финик!

Я чуть не вскрикнула.

И тут он меня отпустил. Я едва держалась на ногах. Он подвел меня к моему стулу.

– Фаиночка, вы такая бледная, что с вами? – спросила Мария Ипполитовна.

– Здесь душно немного.

Я выпила воды. Леонид танцевал с какой-то дамой. А ко мне подсел Игорь.

– Фаин, скажи, ваш журнал еще не загибается?

– В каком смысле?

– Во всех. Кризис ведь.

– Держимся пока, но зарплату уже сокращаем.

– Хреново.

– Да уж, хорошего мало.

– Ну и, как я понимаю, все в основном держится на тебе, Анита с головой ушла в телепроекты?

– Можно и так сказать, но она держит руку на пульсе.

– А почему ты так грустно об этом говоришь?

– Да так, пустяки…

– Что, сотрудники подсиживают?

– Подсиживают. Главное, я не знаю кто… хотя это не называется подсиживают. Это называется мелко пакостят. Да ладно, Игорь, я не хочу об этом говорить. Ну их.

– Послушай, Фаина, мне тебя Бог послал, я уж собирался сам тебе звонить. У меня есть хорошее предложение.

– Какое?

– Переходи ко мне.