Ее тайна - Слава Доронина Страница 24

– Со мной всё хорошо, – произношу я, выровняв дыхание.

– Наташа? – в его голосе на секунду мелькает нотка удивления. – Что с твоим телефоном? Почему он недоступен?

– Он сел. Я оставила его в номере на зарядке, – вру, но не испытываю за это угрызений совести.

– Карина где? Совсем плохо ей, да?

– Ушла в душ. Будь я её работодателем, дала бы ей сегодня выходной.

– У неё и так выходной, но только оплачиваемый, чтобы ты была под присмотром…

– Ага, контроль, безопасность и все дела, – ёрничаю, перебивая его. – Неужели я всегда теперь буду у тебя в немилости, Асадов? Мы сейчас в другой стране. Здесь нет ни одного знакомого мне человека, не считая тебя и Карины.

– И чтобы тебе не было скучно одной в незнакомом месте, – договаривает он с нажимом. – Наташа, к твоему поведению есть серьёзные претензии. Заниматься твоим воспитанием уже поздно, да и я не твой родитель, а просто человек, которому небезразлична твоя судьба.

Звучит как вызов. Очередная провокация?

– Только к моему поведению есть претензии, да, а ты святой? – не сдерживаюсь я.

– Если ты про вчерашний поцелуй, то извиняться за него я не буду. Всё было по обоюдному согласию. Пока Макса нет, давай сгладим шероховатости в нашем общении, а то, взаимно пикируясь, далеко зайдём. Очень далеко, – предостерегает он, а у меня от интонаций в его голосе новые мурашки бегут по телу. – Ты когда меня выводишь из себя, реакции совсем иначе срабатывают. Так что следи за языком и будь хорошей девочкой. Договорились?

Ну кто бы сомневался. Даже и спрашивать не нужно, почему он так записан в телефоне у Карины. Тоже переименую его. Исключительно из женской солидарности.

– Я не хочу сегодня никуда идти, а культурную программу, которую Карина запланировала для нас на эти дни, можешь выполнить вместо меня.

Не знаю почему, но настроение становится даже хуже, чем когда я вышла из номера. Так и хочется уколоть Динара чем-то в ответ, но ничего не приходит на ум. К счастью.

– Понял. Не договорились. Твои предложения? Чем ты хочешь заняться?

– Ничем. Немного прогуляюсь после завтрака и остаток дня буду сидеть в номере на коврике – ждать возвращения своего хозяина, который вернётся с работы и обучит запущенного питомца всем необходимым командам. Но только твоя радость от моей покорности будет недолгой. Когда мы вернёмся в Питер, я перееду жить к своему парню, а ты мне больше и слова против не скажешь.

До боли сжимаю в руках телефон, сдерживаясь, чтобы не бросить его со всей силы в стену. Сцепляю зубы, чтобы не сказать Динару что-нибудь ещё. Плохой ход – выводить его на эмоции через Илью и якобы своё проживание с ним, но эти слова метко попадают в цель. Асадов злится.

– Парень твой тоже будет решать проблему с Лазаревым?

Конечно, Илья ничего решить не сможет. Но я всё равно хочу уколоть Динара, сама толком не понимая, за что. За то, что снова поцеловал меня, а потом сделал вид, что ничего не было? За то, что я всё утро о нём думаю и засыпала вчера с этими же мыслями? За то, что нет больше внутри покоя и вряд ли теперь будет? Уж я-то себя знаю.

– Да, надеюсь, что да. Мы будем жить вместе и решать свои проблемы тоже будем вместе. Не думаешь же ты, что я каждый раз буду спрашивать твоего разрешения, чтобы сходить к нему на свидание или заняться с ним сексом? Бред какой.

– Ты сейчас серьёзно? – в голосе Асадова появляются жёсткие нотки. – Ты выбрала не самое удачное время для этого разговора.

– Вполне серьёзно, – блефую я. – Но если ты разрешишь приводить Илью к себе домой…

– Вечером поговорим, – сухо перебивает он. – Я на переговорах. Скажи Карине, чтобы перезвонила мне, когда выйдет из ванной. И включи свой телефон.

Асадов разъединяет звонок, а меня потряхивает от злости. Вот как у него получается так методично выводить меня из себя? А может, и впрямь съехаться с Ильёй и пожить вместе, пока Макса не отпустят?

И не буду я включать свой телефон. Сколько можно разговаривать со мной таким тоном, будто он действительно мой надзиратель?

Карина выходит из ванной посвежевшей, но взгляд такой же мутный.

– Я что-то тоже неважно себя чувствую. Может быть, до вечера отложим все наши походы… куда мы там собирались, и поспим? – предлагаю я, напуская на себя болезненный вид.

– Отличная идея. Как же болит голова… Подай, пожалуйста, аптечку. Пора пускать в ход тяжёлую артиллерию.

– Динар просил тебя позвонить ему. – Протягиваю Карине чёрную косметичку и направляюсь к двери.

– Хорошо. Сейчас наберу. Как немного приду в себя, дам тебе знать. Не теряй с радаров. Или… – Она приподнимает бровь, кивая на кровать: – Хочешь, прямо здесь завалимся спать?

– Ну уж нет. Боюсь захмелеть от этих запахов.

Карина швыряет в меня подушку, но не попадает.

Я выхожу из номера и спускаюсь на лифте вниз. Завтракаю в одиночестве, задумчиво разглядывая из окна ресторана прохожих и проезжающие мимо машины, думаю о Максе и словах Динара. Расплачиваюсь за заказ и поднимаюсь в номер за телефоном, чтобы поснимать пейзажи на прогулке, но по-прежнему не желая его включать. Почти четыре часа я провожу на улочках Вены и возвращаюсь в отель. Не удивлюсь, если за это время Карина уже очухалась, побывала у нас в номере – проверить, на месте я или нет, – и теперь о моей пропаже заявила в Интерпол. Но нет. Кругом тишина. Наверное, она ещё спит. Я сбрасываю с гудящих ног туфли и сажусь на кровать, пролистывая фотографии в галерее. Завтра всё разберу по папкам и составлю контент-план на неделю для своего блога. Устало откидываюсь на подушку и закрываю глаза, собираясь немного подремать. А после можно предложить Карине вместе поужинать у неё в номере, чтобы не пересекаться лишний раз с Динаром. Надеюсь, он вернётся поздно, и наш разговор о моём якобы будущем сожительстве с Ильёй отложится на неопределённый срок.

Я резко просыпаюсь, чувствуя, что нахожусь в комнате не одна. Улавливаю это в воздухе и сгущающемся напряжении, которое обволакивает меня, сжимая в стальных тисках.

Динар стоит в изголовье кровати и не сводит с меня чёрных глаз. Я не слышала, как он вошёл. Чуть прищурившись, он смотрит мне в лицо, а потом опускает взгляд к голым ногам. Платье задралось, и вид, наверное, открывается вызывающий. Надо было поставить будильник,